Канцлер

Один из штурмовиков со значком поручика, на полном серьёзе протянул мне планшет в котором я поставил свою роспись закрепив её отпечатком пальца и сканированием сетчатки глаза. Мне даже на секунду показалось, что отстрелявшись парочка вздохнула с облегчением. То есть мужичка этого, под мою ответственность, мне буквально передали с рук на руки.

Когда гэбэшники удалились, а «Долг» взмыл в небеса, тот чему-то кивнул, словно вёл мысленный диалог с невидимым нам собеседником, и резко, порывисто развернулся протягивая руку для рукопожатия:

– Здравствуйте, Алексей Александрович. Разрешите представиться Дмитрий Дмитриевич Серебряков буду работать с вами.

Что характерно звания он пропустил, то ли специально, то ли по рассеянности. В руках Администратора №1, был небольшой металлический чемоданчик в который, я уверен, даже личные вещи бы не поместились. Пожав сухую, крепкую ладонь Серебрякова, я указал ему жестом на замерший возле здания космопорта лаково-чёрный «Новосибирск» возле которого скучал Баранов.

– Очень важная персона? – спросил меня Лексин обменявшись взглядами с Гореловым и Мальцевым дружно провожающими взглядами мужчину.

– И сам хотел бы это знать, – ответил я, пряча руки в карманы брюк и направляясь следом за нашим гостем.

23. Житейские мелочи

В заботах и хлопотах прошли четыре недели, которые тем не менее ещё больше укрепили наше ЧВК как новыми людьми, так и новыми возможностями. Особенно после заключения контракта с Фуко-2. Но новые люди это и новые проблемы…

Получив сообщение на личный коммуникатор от Горелова, я сел на электромобиль (партию которых нам доставили с Крупской прямо с конвейера) и пролетев по уютным улочкам, утопавшим в зелени апельсиновых и ореховых деревьев, оказался за городом где в старом Песчаном карьере мы пятнадцать дней назад оборудовали для себя полигон.

Выйдя из пахнущей настоящими кожаными сидениями машинки, я взглянул на целый лабиринт строений раскинувшийся под моими ногами. Ну а как вы думали? Всё серьёзно. Будем готовить бойцов по методике Корсакова. Специальным бортом Знаменская перебросила на Печорин кое-какое оборудование и ПО для работы симулятора боя. Это было полностью моей идеей. Конечно о том, чтобы выбить в имитационной сессии сотню балов речи не шло. Сложнейшая, самообучающаяся программа была крайне жестока не только к новичкам, но и к опытным профи, что и понятно, ведь она была создана исключительно для спецназа. Даже мы втроём – бывшие Корсары, не могли заработать максимальный балл (хотя Баранов стабильно набирал девяносто очков, а Слава восемьдесят). После боя в торговом центре «Нормандия» я подумал будто размяк, потерял навык, но парочка тренировок и вот результат – мои восемьдесят пять золотой строкой сияли на голографическом мониторе во главе колонки лидеров (после Паши, конечно). К тому же гибкие настройки симулятора позволяли отрабатывать не только уличные бои, но и внезапный удары во фланг и засады.

– Да больше пятидесяти очков в вашем симуляторе набрать не реально! – уверенно заявил стоящий подо мной крепкий кареглазый, круглолицый мужичок из последнего набора.

Волков, кажется. Гренадёрский старшина с одной из лун Фуко-2. Между прочим, пятнадцать лет выслуги в армии. Участвовал в реальных боях. Позади возмущавшегося и рубившего ладонью воздух солдата стояла группа рекрутов в количестве двух дюжин. Те просто согласно кивали и поддакивали как бы подтверждая слова Волкова. В разношёрстной толпе выделялся длинный и худой курносый мужчина лет сорока пяти с седой чёлкой. Седина словно мазнув его тёмные волосы передумала и отступила. «Рябов – секунд-поручик из Пограничной стражи», – вспомнил я. Этот полный ветеран, и прилетел на Периферию в надежде разбогатеть. Видать не вышло. По-моему, Лексин поставил его страшим над новенькими. А это означает, что тот обязан был навести порядок среди подчинённых, ан нет, стоит молчит и внимательно слушает. Значит и сам сомневается.

– Господин подполковник, инструктор Баранов, я, набираем намного больше, – возразил Горелов замерший напротив бунтующих.

Руки доктора были сложены на груди, брови нахмурены. Справа и слева от Славы замерли подозрительно молчавший Лексин, Кирсанов и Сергеев. Тут же у стены с лёгкой ехидной улыбочкой стоял Зиновьев, который в случае чего, я точно знал, примет сторону поручившихся за него однополчан. Ещё дальше у пустых ящиков с боеприпасами пили чай из термоса девчонки – Света и Яна и гревшийся в лучах солнышко Фрунзе. Штурмовая винтовка Бородиной висела на тактическом ремешке на груди, а рука держала оружие за рукоять в положении стволом вниз, внучка Фомина же повесила свой «Ливень» на шею сложив ручки поверх крышки ствольной коробки. Сразу видно кто-тут пилот шагохода, а кто опытный пехотинец.

Вообще за последние недели мы сблизились с Бородиной. Никаких смешков! Не в этом смысле, просто пили по вечерам чай на кухне, говорили обо всём… так, что-то я не о том. Задев носком ботинка камешек, я проследил как он полетел вниз с обрыва. Почему Лексин молчит? Он же тут старший офицер?

Поймав брошенный капитаном взгляд на Кирсанова и Зиновьева, я кажется, всё понял. Ребята решили проучить новичков надавав зачинщикам по шее. По их мнению, это самый эффективный метод. Видать нытьё это повторяется не в первый раз.

Волков же тем временем продолжал:

– Наше почтение конечно вам, но вы Корсары, а все остальные-то, нет!

– Так надо стремиться к лучшему, парни! – оторвавшись от стены Зиновьев сделал несколько шагов к Волкову пригнув голову и приподняв плечи словно собираясь атаковать. – А не ныть как сопливые девчонки!

Вообще снайпер с позывным Глаза мне понравился, пару раз с ним разговаривал, видел не тренировках, хотя почесать кулаки сержант явно любил, уж не об этом ли предупреждала меня Знаменская.

От слов Зиновьева старшина-гренадёр вспыхнул и в голову ему ударила кровь от чего он покраснел как помидор.

– А кто ЭТО ТУТ НОЕТ?! – сжав кулаки Волков двинулся навстречу оскорбившему его сержанту.

«Нет, ну это совсем не наш метод», – только подумал я, но меня опередил откуда не возьмись возникший Паша. Сняв шлем с головы, он рявкнул так, что новички вздрогнули. Все кроме Рябова.

– ОТСТАВИТЬ! Вы чего вашу мать по дому заскучали? Так я вам сейчас быстро билет на обратный путь выдам! Ведёте себя как пацаны молодые!

Мужики обиженно заворчали и бросились жаловаться своему инструктору.

– Так господин прапорщик, мы же не об этом!

– А о чём?

– Так зачем нам этот симулятор драконовский? Мы полосу препятствий все на отлично прошли, стрелковую подготовку тоже! Мы же ЧВК! Не армия даже! Не Корсары! А тут каждый балл словно экзамен сдаёшь…

Вот это мне совсем даже не понравилось. Пронзительно свистнув так что все стоящие на дне карьера подняли на меня головы, я зычно приказал:

– Прапорщик, включайте симуляцию. Лексин, Фрунзе и Бородина на позицию! Остальные внимательно смотрим.

* * *

С открытыми ртами новички пялились на обзорные экраны над головой. Никто глаз не опустил, задние напирали на передних стараясь рассмотреть прохождение лабиринта ребятами получше.

Один за одним капитан и поручики выскользнули из симулятора поставив оружие на предохранитель. Света немного запыхалась так что плечи её и грудная клетка ходили ходуном, Лексин тоже смахнул испарину со лба, но усталым совсем не выглядел. А вот Фрунзе был немного бледен. Заметил, кстати это не только я.

«СИМУЛЯЦИЯ ЗАКОНЧЕНА! ЛЕКСИН 75 ОЧКОВ. ФРУНЗЕ 72. БОРОДИНА 70. ОТЛИЧНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ», – сообщил искусственный голос настройку которого мы пока не одолели потому что, наверное, не считали слишком важным компонентом подготовки. Вот на Новом Севастополе ИИ симулятора говорил у нас голосом легендарного Исаака Ильича Левитана.

В результатах я был абсолютно уверен. «Старая гвардия» (так я мысленно называл тех, кто вступил в ЧВК до боя в «Нормандии») не подвела. Да и не удивительно это. Мы первые пять дней по вечерам с полигона вообще не вылезали.

Налив себе чашечку ароматного чая из поцарапанного термоса Бородиной, я подул на кипяток и взглянул на новичков. Уж если парочка списанных из-за ранений бойцов и женщина показали результат, то лучшего наглядного примера не придумаешь.

– В этой программе всё что выше семидесяти баллов считается отлично, – произнёс я, добавив в голос стальные нотки. – Вы правда считаете, что не сможете набрать даже шестьдесят? Может быть тогда вам и правда вернуться домой? Прапорщик, все пожелавшие покинуть Печорин должны сдать оружие и обмундирование. Проследите!

– Слушаюсь, господин подполковник, – вскинул к виску руку Баранов буравя меня взглядом.

Дюжина мужиков же стояла молча. Даже друг с другом они не переговаривались. Волков чесал макушку посматривая на остальных, но поддержки на этот раз не находил. Вот-вот всё должно было проясниться.

Растолкав подчинённых, вперёд вышел Рябов.

– Ладно, чего базарить. Давайте работать бойцы. Если даже девчонки больше нас набирают значит мы не правы. Верно я говорю?

– Правильно, – поддержали секунд-поручика.

– Правильно.

– Вот и ладушки. Первыми в симуляцию проходят Волков, Нигматулин и Рожин.

* * *

– Он меня попросил приварить к вашему истребителю несколько скоб снаружи. Я отказывать не стал дело то плёвое, – сообщил мне шагавший за мной Фомин.

– Зачем?

– А я знаю?

Полчаса назад таинственный Серебряков попросил меня при полном параде прибыть в космопорт. А Копалыч по дороге привязался.

Здесь, по моему приказу, теперь постоянно дежурили «беннигсенцы» и один из шагоходов. Как ни крути стратегический объект. Кивнув бойцам в броне и Салтыкову, нога которого свешивалась из полуоткрытого купола кабины робота, я зашёл в ворота.