Живу в тщедушном теле?
1997
* * *
Голубо-серый и немного рдяный,
Печальный вечер быстро постарел…
Он умирал… И мгла скрывала раны
Его сонат, сонетов и новелл.
И завтра, тёмно-серый иль багряный,
Воздвигнув новый поднебесный храм,
Он вновь умрёт. Но боль оставят раны
Его симфоний… и поэм… и драм…
1997
* * *
Засыпает костёр; обгорели поленья,
Умирающий жар под золой хороня;
Только изредка… вдруг… на призыв дуновенья
Откликаются духи огня.
Тихо дремлет костёр между жизнью и тленом,
Насладясь тишиной и укутавшись в сонь…
Может, кто-то придет и положит полено,
И разбудит уснувший огонь.
1998
* * *
Как хорошо… Так одиноко…
Такой покой… Мой ветхий плот
Болтается, не зная срока,
Быть может, задом наперёд.
На нём лежу глазами в небо –
Полумудрец, полупростак –
И думаю: разжиться где бы
На хлеб, на сало, на табак.
Я думаю: о лжи… и чванстве…
Любви… мечтах… борьбе за власть…
И мысль моя плывёт в пространстве,
Собою насладившись всласть.
Как хорошо… Так одиноко…
Такой покой… Шумит поток…
Жужжит пчела… И без пророков
Она находит свой цветок.
И вдруг подумал: что ж Всевышний,
Придумав связь «Цветок-Пчела»,
Насотворял и разных хищных?
Зачем с Добром наделал Зла?..
Приветно ясень клонит крону;
И мчит свободная река…
И жить охота по Закону
«Цветка-Пчелы – Пчелы-Цветка».
1999
* * *
Наша жизнь – чудно?е бремя;