Башня из слоновой кости

Башня из слоновой кости
Владимир Константинович Пудовкин

Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.

Пролог

Я попутчик на этой земле,

Оттого ли живу в цитадели?

Оттого ли ночные метели

Заметают мне сердце во мгле?

Лишь теперь решено навсегда:

Заточу своих демонов в крепость.

Ведь души человеческой мерзость

Не постичь, милый друг, никогда.

К Вийону

Я принят всеми, изгнан отовсюду,

Все боле меркнет пред глазами свет.

Я в Лету окунусь и в миг забуду

Изгнаний сотни тысяч долгих лет.

Иль древом обернусь, как юный Вертер,

Под пытками поломанных ветвей,

Чтоб ни судьба, ни рок, а только ветр

Высасывал бы лоск души моей.

На слове – Голиаф, на деле – беглый Брут.

Из рая я уйду, в аду побуду.

Там хоть за медный грош не продают.

Я принят всеми, изгнан отовсюду.

Слово

Спросит кто-то: «Что такое слово?»,

В ночь переступая чрез порог.

Посмотрю на стену бестолково

И скажу я: «Слово – это Бог».

Не построят города без слова,

Не зажгутся звезды в небесах,

Если Бог, творимый только словом,

След оставит оно на устах.

Нету дара выше, кроме слова

В мире человеческих существ.

Но скажу я Богу: «Все не ново,

Если вера в слово – это крест»

Ночь

За буквами символы в небе летают.

Сидящим под лампой ночною порой

Лишь важно мечты как под крышей витают

Огромного замка с кирпичной стеной.

Как крепнет душа и слабеет рассудок

В порыве горящих мерцающих строк.

В лесах мертвецов кровоточит обрубок

У Данта, где море в крови от грехов.

Душа издыхает, последнее слово

С трудом вырывается, мимо летя.

И плоть от души отделиться готова,

Ведь только лишь давит на душу, кряхтя.