Багаж императора. В дебрях России. Книга вторая

Проснулся я от какого-то тревожного предчувствия. Открыв глаза, я замер от удивления. Весь вагон был наполнен туманом, причем туман был настолько плотным, что, казалось, поезд разрезает его, как нож яблочный пирог. Свет паровоза был почти не виден, поэтому состав еле тащился, подрагивая на стыках.

–Что это? – спросил удивленный Эдвард.

– Как что, туман, – ответил я.

–Туман-то туман, да какой-то липкий, – и он сбросил с полки кусок какого-то вещества, которое, медленно кружась, полетело на пол и там пропало из виду.

–Прикрой окно, не надо, чтобы эта гадость набивалась к нам в вагон, -посоветовал я, и он мгновенно прикрыл его.

–В принципе, это обычное явление в этих болотистых местах, – произнес я, пытаясь рассмотреть что-нибудь в окошке. Однако за окном ничего не было видно, лишь на поворотах колеи иногда тускло проступал свет паровозного прожектора.

–Вот только туман довольно необычный!

И правда, у меня появилось ощущение, что туман напоминает ловчую сетку, которую набрасывают на дичь во время охоты. Только этой дичью теперь стали мы. И весь состав, двигаясь потихоньку вперед, все дальше и дальше запутывался в этой ловчей сети, кряхтя всем своим нутром от натуги, словно пытаясь вырваться на свободу, прорвав эту липкую и крепко вцепившуюся в него туманную шаль.

В голове мелькнула мысль: «Ну, если есть сеть, значит должен появиться и охотник». И действительно, когда поезд съехал в небольшую лощину, в окне стали мелькать какие-то силуэты, появляющиеся из разрывов туманной пелены. Сначала были видны отдельные фрагменты, напоминающие разъяренные пасти, огромные ноги, немигающие глаза, сдвоенные уши, торчащие в разные стороны и резко поворачивающиеся на звук. По мере увеличения пространства, свободного от туманной мглы, стала вырисовываться общая картина. Вся лощина была забита этими дикими тварями, созданными из ничего, которые неслись на наш состав и по мере приближения впитывали в себя попадающуюся на их пути туманную мглу, разрастаясь в размерах и вытягивая свои щупальца в нашу сторону, пытаясь достать состав как можно быстрее и полакомиться его содержимым. Из соседнего вагона раздался стрекот пулемета, которому стали вторить винтовочные и револьверные выстрелы. Однако они никакого вреда прорывающимся к нам монстрам не причиняли. Казалось, еще мгновение – и вся эта армада снесет нас с колеи и растопчет в пух и прах. Но в самое последнее мгновенье, перед, казалось бы, неминуемой катастрофой, раздался надрывный гудок паровоза, который привел в замешательство нападавших, а поезд, дернувшись изо всех сил, выскочил из лощины на свободное от тумана пространство и уверенно побежал вперед. С туманом пропало и видение, которое напугало всех пассажиров. Естественно, до столицы никто не спал, переваривая увиденное то ли во сне, то ли наяву и делясь впечатлениями о случившемся.

Эдвард, изумленный до глубины души, не мог найти слов для выражения своих эмоций и только крутил головой и ругался на английском языке.

–Должен признать, что твои противники и твои проблемы достаточно серьезны и более могущественны, чем те, с которыми мне приходилось сталкиваться. Теперь я начинаю понимать тебя и восхищаюсь твоими знаниями и профессионализмом, которые ты демонстрируешь. Желательно было бы тоже поучиться там, где учился ты. У нас тоже есть всякие школы, одну из которых я окончил, но у вас, очевидно, что-то особенное, судя по твоей подготовке и реакции на те события, участниками которых мы являемся. Вот, например, сейчас, когда нас атаковали монстры, ты спокойно сидел и смотрел в окно, а я не находил себе места, представляя, что вот-вот они ворвутся сюда и сожрут нас в два счета.

–А ничего страшного не произошло бы, – ответил я. – Это была иллюзия атаки, которая рассчитана на наши нервы. А с другой стороны – своего рода предупреждение о том, что впереди у нас будут очень интересные встречи.

–Но как они нас нашли?– воскликнул Эдвард.

–Да очень просто, по этой вот штуке, – и я достал из кармана янтарную полусферу, которая была в свое время прикреплена к шлему, найденному нами в комнате посла. – Очевидно, она играет какую-то особенную роль, вот и хотят они ее забрать у нас.

–А зачем же ты взял с собой эту гадость? Теперь мы не скроемся от них нигде!

–Ты особо не переживай, они не так страшны, как кажутся. А что касается этой штуки, так насчет ее у меня есть определенные мысли. Я думаю, она нам очень поможет там, в Царском Селе.

Пассажиры вагона постепенно приходили в себя, запахло махоркой и едой. Наша дверь вдруг распахнулась настежь, и помятый после вчерашнего старшой извиняющимся голосом произнес: «Ребята, а похмелиться случайно нет? А то эти звери так накрутили хвоста ребятам, что у них руки дрожат до сих пор».

–Нет, братишка. Все, что было, мы уже отдали.

–Ну, лады, пойду еще у народа поспрошаю, – сказал он и закрыл дверь.

Мы успели осилить наш нехитрый завтрак, состоящий из картошки в мундирах и хлеба, как поезд, натужно пыхтя, втащил наш состав под крышу железнодорожного вокзала. Пассажиры стали быстро освобождать вагоны, чтобы избежать встречи с патрулями, проверяющими документы. Мы тоже последовали их примеру и под прикрытием отряда матросов вышли в город.

После пройденного тумана и моросящего местами дождика погода была отличной. Солнышко светило почти в полную силу, призывая нас воспользоваться обеденным перерывом, о чем напоминало периодическое бурчание в животе. Но чтобы приступить к обеду, надо было добраться домой, поэтому, поймав экипаж, мы отправились на мою квартиру. Вокруг дома и в подъезде все было спокойно. Метки, приделанные на двери, тоже были в полном порядке. Открыв дверь, мы вошли в квартиру, которая встретила нас молчаливой настороженностью и запахом нежилого помещения. Быстро умывшись и переодевшись в солдатские гимнастерки и галифе, мы снова очутились на улице, намереваясь пообедать в трактире, который находился в соседнем переулке. Народу было не очень много. И несмотря на перебои с продуктами, здесь было что выбрать. Мы взяли пирожки с требухой и щи, которые сильно пахли прокисшей капустой. Посетители на нас не обращали внимания, каждый занимался своим делом, а именно насыщал свой желудок. Не заметив ничего подозрительного, мы тоже присоединились к ним. Сильно расслабляться, и наедаться нам было нельзя, так как впереди была очень важная работа.

Встреча старых друзей

Мне необходимо было связаться с моими помощниками, оставленными мною здесь, и выяснить обстановку. Из квартиры звонить было нельзя, поэтому мы пошли на главный почтамт. Здесь, продиктовав телефонный номер смазливой телефонистке, я связался с Андреем и назначил ему встречу на набережной у памятника Петру I. До встречи оставался еще один час, поэтому я решил показать Эдварду город. По сравнению с мрачным Лондоном, утонувшим в дождях, Петроград своим изяществом и монументальностью произвел на него неизгладимое впечатление. Особенно шокировало его то, что город стоит на болоте, которое благодаря искусству зодчих и мастеров держит такую громадину зданий. По мере продвижения к месту встречи Эдвард перещупал руками все встречавшиеся на нашем пути памятники и статуи, восхищенно щелкая языком. Вскоре мы вышли на площадь, где находился памятник. Открытое пространство было полупустынным и хорошо просматривалось. По набережной продвигался петроградский люд, спеша по своим революционным делам. Сновали пролетки, и никому не было дела до гранитного всадника, вознесшегося над Невой и устремленного вдаль. Что он там увидел? И видел ли он то, что сейчас происходит здесь, под его ногами, разламывая и разбрасывая то, что он собирал годами и положил на это все свои силы и здоровье?

Встав на углу площади, мы осмотрелись, но Андрея я не увидел. Попросив Эдварда оставаться на месте и подстраховать меня, я двинулся вдоль набережной, зорко поглядывая по сторонам. Отсутствие моего помощника настораживало. Подойдя к гранитному парапету и облокотившись на него, я сделал вид, что рассматриваю свинцовые воды реки, плескавшиеся под воздействием ветра у моих ног. Стрелки часов убежали уже далеко за назначенное время. Пора было возвращаться. Ждать дольше было бы подозрительно. Словно налюбовавшись игрой волн, я медленно развернулся лицом к памятнику. В это время раздалось тарахтение мотора, и из-за угла здания выскочил грузовик, полный вооруженных людей. Он резко затормозил передо мной. Я затаил дыхание и правой рукой стал взводить курок револьвера в кармане, надеясь подороже продать свою жизнь. В это время хлопнула дверь в кабине водителя, и оттуда вылез Андрей, надевая на голову фуражку. Махнув рукой водителю и не обращая внимания на меня, он направился мимо памятника в сторону Эдварда. Грузовик, фыркнув, дернулся с места и покатил дальше. Выждав какое-то время, я двинулся вслед за ним. Пройдя дальше, он остановился у памятника и стал искать спички в кармане, чтобы прикурить папиросу. Я, подойдя сзади, помог ему сделать это. Он благодарно кивнул головой и, бросив фразу о встрече в Летнем саду, двинулся дальше. Позвав Эдварда, мы развернулись в сторону места нашей новой встречи. Шли втроем цепочкой, один за другим, прикрывая, таким образом, свои тылы. Вскоре показалась ажурная решетка Летнего сада. Андрей прошел вовнутрь и устроился на скамейке под одной из скульптур таким образом, чтобы было видно окружающее пространство. Оставив Эдварда у входа, я, осмотревшись, расположился рядом. Несмотря на происходящие в городе различные события народ гулял и отдыхал в саду. Бегали детишки, ходили с колясками мамаши и служанки.

–Ну здравствуй, Андрюша, – поприветствовал я его.

–Здравствуйте, господин поручик, – не поворачивая головы, ответил он.

–Как дела, где ребята, что тут произошло за время моего отсутствия? – спросил я его.

–Да много чего,– словно собираясь с мыслями, ответил он. – Я в ЧК, Степан работает механиком в автоколонне. Она обслуживает всех главных новой власти, Василий записался в писатели, крутится с новыми, и старыми, толкает зажигательные речи, а Порфирий возглавляет военный отряд, который вроде бы и дружит с властью, но никому не подчиняется. Вооружил и обучил его, что надо, навел жесткую дисциплину, ну и работает сам на себя. Ну и самое главное: царскую семью вывезли сначала в Тобольск, а затем в Екатеринбург и держат их в Ипатьевском доме. Указаний сопровождать их не было, поэтому мы остались здесь, как вы приказали. Подступиться к ним никак нельзя. Ребята там пытаются следить за событиями, но очень сложно. Везде охрана, понаставили пулеметов со всех сторон. Ни пройти, ни проехать и охрану меняют постоянно. У меня такое мнение, что они готовят что-то такое нехорошее и буквально в ближайшее время.

–Да, порадовал. Но и то хорошо, что пока все живы. У нас есть еще немного времени, чтобы решить одну задачу, которая связана как раз с твоим теперешним ведомством. Как у вас там осуществляется выдача арестованных?

–Ну как? Обычно. Приходят с ордером, забирают арестованного и расписываются в книге.

–Я тебя прошу, узнай как можно больше об этой процедуре и буквально по сантиметрам пройди эту цепочку, чтобы знать, как себя вести в случае чрезвычайных обстоятельств.

–А что случилось? – спросил он.

–Да пока ничего страшного. Нужно забрать от вас одного арестованного и вывести его оттуда. Не переживай, ордер на его изъятие от московской ЧК есть. Просто узнай, в какой камере он находится и как быстро можно его вывести оттуда, не привлекая особого внимания.

–Хорошо, – ответил он. – А кто это?

–Это ротмистр Каверин, – ответил я. – И еще: предупреди ребят, чтобы они были наготове, а от Степана понадобится авто, чтобы вывезти ротмистра. Связь держим по старой схеме. Ну, будь здоров, до встречи.

И я, поднявшись, медленно двинулся к выходу, где прогуливался Эдвард, и мы, стараясь не привлекать внимания, пошли вдоль набережной на отдалении друг от друга. То, что сейчас происходило, было закономерным результатом тех хаотичных действий и событий, которые происходили в стране. Все чего-то хотели, мешали друг другу, агитировали друг друга, в конце концов, убеждали один одного, но только одни своим главным аргументом избрали силу и ломали хребет нации, чтобы стать у власти, подпитываемые энергией, исходившей непонятно откуда. Сила давления всегда порождает силу сопротивления, и, как результат, появилась кровавая вакханалия, где человеческая жизнь стала разменной монетой. Органы борьбы со своим народом стали своеобразной воронкой, которая вбирала в себя цвет нации, перемалывала его и выплевывала остатки под ноги шальной от вседозволенности толпе, не забывая реквизировать в свою пользу всевозможные ценности. Оставшиеся после ликвидации личные вещи распределялись в виде поощрения работникам органов власти и красноармейцам. Была даже организована распродажа личных вещей царя Николая II. На всеобщее обозрение были выставлены его сапоги, гимнастерки, шаровары, фуражки, причем многие из них уже ношеные. Однако желающих купить эти вещи не нашлось, и они, как и остальное, стали использоваться в качестве поощрительного фонда. Точно так же поступили и с остальными вещами членов семьи Романовых.

И в Москве, и в Петербурге маховик репрессий набирал силу. Нам надо было спешить, чтобы вытащить ротмистра из заточения и срочно заняться вопросами царской семьи. У нас было от силы дня два. Нужно обследовать местность, организовать авто и пути отступления и, что самое главное, решить, куда потом деть моего начальника. В Петрограде ему оставаться было нельзя. Кроме этого, меня так и тянуло посетить Царское Село, чтобы выяснить, как ведет себя янтарная комната, потому что мне казалось, что и она играет какую-то роль во всех этих событиях. Интуиция мне подсказывала, что мне там оставлен какой-то знак, какое-то сообщение, очень важное, подсказывающее, как вести себя дальше, поэтому, пока я шел, в моей голове созрел план действий на это время. Завтра – изучение местности и подготовка освобождения ротмистра, затем – Царское Село, ну а потом – выезд в Екатеринбург.

Когда мы пришли домой, я изложил все это Эдварду и попросил его совета.

–Ну хорошо, мы забираем твоего офицера, спокойно выходим из здания, садимся в авто и вдруг нас останавливают. Какие наши действия? – спросил он.

–Прорываемся, – ответил я.

–Куда и как, если напротив здания стоят пулеметы, которые нас всех здесь и положат.

–Хорошо, тогда давай, и мы поставим пулемет вот в этом месте.

–Как ты его поставишь? Просто так, чтобы все видели?

Да, задачка, – ответил я. – Постой, а если здесь будет прогуливаться кто –то из наших, который в случае чего кинет пару гранат в окно. Ведь пулеметы стоят на первом этаже, и можно спокойно забросить туда лимонку.

–Ну что ж, как вариант, можно попробовать, – ответил Эдвард. – После этого он бежит в соседний проулок и уезжает на экипаже, а мы мчимся до Невского, там бросаем машину и пересаживаемся на фаэтон и спокойно едем дальше. Только вот куда?

–Как куда? Сначала к нам, здесь он сменит одежду, и мы перевозим его на другую квартиру.

–А есть куда?

–Есть, завтра проверю, – ответил я.

–Ну, а дальше что? – спросил Эдвард.

–Вот дальше-то и сложнее. Нам надо переправить его за границу. Такую личность, как он, они просто не отпустят, поднимут всех на ноги и будут искать везде, почему я и говорю, что у нас есть в запасе пару дней. Пока якобы мы доставим его в Москву, пока они позвонят, чтобы убедиться, прибыл арестованный или нет, пока будут выяснять, куда он делся, мы должны организовать его переправу за границу.