Необратимость

Необратимость
Владимир Моргунов

В городе Приозерске убит преуспевающий бизнесмен Алексей Ермаков. В ходе расследования выясняется, что из желающих убить Ермакова выстроилась длинная очередь. Но кто из этой очереди стал первым и чья обида оказалась поистине смертельной?

Владимир Моргунов

Необратимость

Киноповесть. Журнальный вариант

Первый выстрел заставил его согнуться, второй выпрямил и бросил спиной на влажную траву. Выстрелы последовали друг за другом с интервалом в секунду, не более.

Две ослепительных вспышки, боль, заполнившая вселенную. Он недоумевал – какая чудовищная нелепость! Почему это случилось с ним?

А что с ним случилось? Чудовищная боль мешала сосредоточиться, путала мысли. Потом боль стала утихать – настолько, чтобы он, наконец, смог понять, что умирает.

Потом все захватила тьма. Тьма – последнее, что зафиксировало его угасающее сознание.

* * *

– Картечь, – в голосе эксперта-криминалиста начисто отсутствовали какие-либо эмоции. – Очень кучно легла. Стреляли с расстояния метра в три. Одного выстрела было достаточно, чтобы жертва через несколько минут истекла кровью. Второй вроде как контрольный получился.

– Один выстрел в пах, один в грудь, – Рындин поднял воротник куртки повыше, спасаясь от мелких холодных капель. – Почему так? Какой был первым, какой вторым?

– Это ты у меня спрашиваешь? – руки эксперта в белых резиновых перчатках шарили во внутренних карманах куртки жертвы.

– Это я у себя спрашиваю, – проворчал Рындин.

– Как вариант – если человеку стреляют в низ живота, возможность вытащить травмат из кармана стремится к нулю.

Травматический пистолет «Гроза -021» эксперт уже поместил в прозрачный полиэтиленовый пакет.

– Не успел он его вытащить.

– Странно. Когда на тебя направляют ствол… – в тоне Рындина звучало сомнение.

– Когда на тебя наставляют два таких ствола, ты понимаешь, что резиновые пульки уже ничего не решат. О! А вот и документик.

Эксперт показал Рындину пластиковый прямоугольник. Потом прочел:

– Ермаков Михаил Алексеевич, менеджер отдела логистики ООО «Сигма».

– Купи-продай и возможная контрабанда, – хмыкнул Рындин. – Скажи мне, где ты работаешь, и я скажу тебе…

– … сколько ты сможешь своровать, – подхватил эксперт.

– Как он сюда попал? – Рындин посмотрел на крайние к пустырю здания микрорайона.

– Да уж понятное дело, что не пешком. Следы от протекторов еще, слава богу, затоптать не успели.

– Убили его когда?..

– Это тебе опять же трупорезы точно скажут. Почти точно. Я думаю, вчера вечером.

– Хвала собачникам. Если бы не они, валялся бы труп здесь до морковкиных заговен. Мобильник есть?

– Нету мобильника.

– Хреновато понедельник начинается, – проворчал Рындин.

– Для кого-то воскресенье еще хреновей закончилось, – в тон ему ответил эксперт.

* * *

Рындин в свои сорок два года при росте метр восемьдесят восемь весил девяносто три килограмма. Тело не «поплыло». Сказывалось спортивное прошлое и относительно умеренный образ жизни в настоящем. Даже сидячая работа не сильно испортила тело атлета мезоморфа.

Рядом со своим начальником, полковником юстиции Иваньковым Рындин выглядел, как исхудавший после зимней спячки молодой медведь рядом с крупным байбаком.

Рындин ввалился в кабинет Иванькова, рыкнул:

– Доброе утро, Владимир Петрович!

– Привет, Женя, – Иваньков протянул свою пухлую, вялую руку. – У нас утро добрым не бывает. Журналисты-то как пронюхали?

– Не иначе, как слил им кто-то информацию. Орда их набежала. Прямо-таки демонстрация или митинг образовалась.

– Не мудрено, – Иваньков болезненно скривился. – На этом пустыре уже второй труп за три последних месяца.

– Не окраина, а площадка для съемок снафф-муви получается, – кивнул Рындин.

– Для съемок чего?

– Ну, это когда вживую снимают пытки или убийства.

– А-а, – недоверчиво протянул Иваньков. – И ведь «висяки» все.

– Я думаю, в последнем случае у нас поводов для особого пессимизма нет. В отличие от самого убитого и его семьи.

– Выяснил уже, где он живет?.. Где жил?

– Конечно.

* * *

Обстановку в помещении Рындин оценил про себя – китч.

Галина Ермакова не напоминала женщину с картины «Неутешное горе». Может быть, потому, что была моложе и ухоженней убитой горем дамы с картины Крамского.

Да, глаза покрасневшие, веки припухшие. Но макияж полностью восстановлен, прическа в идеальном порядке.