Здравствуй, земля целинная. Книга третья

– Никита Сергеевич, но это же престиж нашей страны, всего мирового коммунистического движения, ведь до настоящего времени чемпионами становились только представители капиталистических стран.

Хрущев принял представителей сборной команды по футболу, после того, как познакомился с делом Стрельцова. Никита Сергевич пригласил просителей сесть за большой дубовый стол, покрытый зеленым бархатом, они чувствовали себя очень неуютно под пронзительным взглядом хозяина кабинета.

– Так что вы хотите мне сказать, дорогие гости? – с некоторой иронией обратился Хрущев к ним.

– У нас сейчас ответственный момент наступил для нашей команды – последние тренировки перед выездом в Мельбурн. Перед этим мы должны провести несколько товарищеских матчей, чтобы определится с составом, – начал издалека Качалин.

– Переходите прямо к делу, – поторопил его Хрущев, чем смутил старшего тренера команды.

– Понимаете, у нас Эдуард Стрельцов, основной игрок нападения нашей сборной. С ним связаны все наши надежды на получение медалей, желательно самой высшей пробы, а его собираются судить…

– За что его собираются судить?

– Там какая-то непонятная история с девушкой получилась…

– Да, очень некрасивая история. Говорите прямо – отвратительная история, ибо он изнасиловал нашу советскую девушку, комсомолку.

– Он этого не делал, – попытался поддержать тренера капитан сборной Никита Симонян.

– Откуда вы это знаете?

– Он мне сам сказал.

– А вот есть протокол, есть экспертиза, которые говорят совсем о другом. К тому же, оказывается, что это не первый случай, когда ваш разлюбезный Эдик нарушал закон. В январе он в метро избил постового милиционера, еще избил соседку, побил ей окна, еще участвовал в нескольких драках за что были приводы в участок. Я удивляюсь, почему до сих пор он гулял на воле, видно вы старались и выгораживали его.

– Было дело, ведь все мы были молодые и имели некоторые грешки.

– У нас не было грешков, ибо мы за Советскую власть дрались.

– Никита Сергеевич, но, может, есть возможность не судить строго Стрельцова, ведь это испортит всю его карьеру, тем более, что девушка готова забрать заявление.

– Уговорили её, – Хрущев пронзил тренера своими маленькими прищуренными глазами.

– Никита Сергеевич, у нас появляется возможность стать чемпионами мира. Это же будет такой престиж для страны, но это только в том случае, когда Стрельцов останется в команде. Поверьте, мне, это исключительный талант.

– Вы хотите сказать, что для него должно быть исключение?

– Мы его накажем, есть другие варианты.

– А, по-моему, вариантов нет. Закон один для всех. Что ж это получается, если преступление сделает какой-нибудь слесарь, то мы его накажем со всей строгостью закона, а, когда талантливый футболист нарушит закон, то его не будем наказывать.

– Никита Сергеевич, – заговорил капитан команды Симонян. – вся команда просит вас…

– Нет. Закон одинаков для всех. Пусть суд решает степень вины вашего футболиста, – Хрущев встал, ибо принял непростое, но единственно правильное по его понятиях решение, давая тем самым понять, что аудиенция закончилась.

Примечание. Стрельцова осудили на 12 лет, отсидел он пять лет, но еще три года не разрешали выступать в высшей лиге, и только после того, как написали письмо из автозавода Лихачева Брежневу, в то время он был Председателем Верховного Совета, то Леонид Ильич со словами: "…если слесаря посадят, а потом он выйдет на свободу, то он может работать слесарем, то почему же футболист не может играть после тюрьмы…" – возвратил его в московское "Торпедо" и в сборную страны.

А сборная по футболу не выиграла ничего на чемпионате, проиграв в четвертьфинале шведам 2-0, годом раньше они разгромили шведов в товарищеском мачте 6-0, Стрельцов тогда забил три мяча.

Только Анна Михайловна вышла из больницы так она развила бурную деятельность для того, чтобы добиться поездки во Францию для встречи с братом Александром. Прежде всего она пошла в комитет ветеранов революции, который находился в в Музее революции на ул. Тверской. Однако ей там не смогли ничем помочь, ибо организация была сугубо общественная и никакими полномочиями в плане выдачи виз за границу не имели. Они посоветовали обратится ей к директору Музея революции.

Она записалась на прием к директору музея Толстихиной Анастасии Иннокентьевне, хотя ей сразу отказывали в такой аудиенции, считая, что её просьба носит сугубо частный характер.

Косинская зашла в приемную директора музея, представилась секретарше женщине лет тридцати пяти, в строгом костюме и аккуратной прической.

– Сейчас я узнаю, сможет ли вас принять Анастасия Иннокентьевна, – сухо ответила секретарша и сурово посмотрела на просительницу, мол, ходят тут всякие, работать мешают. Она взяла со стола какие-то бумаги и вошла в кабинет начальницы. Анна Михайловна с трепетом и надеждой смотрела на эту высокую дубовую дверь, на тесненную металлическую табличку на ней, словно, от этого зависит вся её будущая жизнь, возможно, тогда в зале суда, который выносил ей суровый приговор, она меньше волновалась.

Вышла секретарша и те же безразличным ровным голосом сказала:

– Анастасия Иннокентьевна сейчас занята, подождите.

Последние слова прозвучали, как приговор, что она здесь нежелательный посетитель, поэтому эта аудиенция ничего не даст. Косинской стало даже плохо, она единственного боялась, что сейчас ей станет плохо, она потеряет сознание и её заберет отсюда скорая помощь, и прощай её надежда встретится с братом.

– Можно у вас воды выпить? – попросила она робко у секретарши, та налила из графина воды, который стоял на тумбочке, и поднесла её посетительнице.

– Спасибо, – поблагодарила её Анна Михайловна, и запила водой таблетку аспирина.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила секретарша, – может вызвать врача?

– Спасибо. Со мной все нормально. Извините, что я вам приношу беспокойство, – сказала Косинская, а сама подумала, что напрасно она предполагала, что секретарша черствая женщина и мысленно извинилась перед ней.

– Вы мне не мешаете. Я привыкла работать при посетителях.

– Я только выписалась из больницы, мне бы, конечно, лучше дома посидеть, но дела появились очень срочные.

– Вы из бывших …, – секретарша не добавила слово "заключенных", ибо это подразумевалось, и так.

– Это видно.

– Сейчас в городе очень много появилось амнистированных, они выделяются среди массы людей, некоторые даже ходят в телогрейках, даже не верится, что у нас столько людей были в тюрьмах и лагерях.

– Да, много людей пострадало, – ответила Косинская, и перевела разговор на другую тему, опасаясь, что в этом может быть какая-то провокация. – А Москва сильно расстроилась за последнее время.

– Да, строятся целые микрорайоны новые, где раньше были пустыри.

Позвонил телефон, секретарша подняла трубку, ответила "Да" – положила трубку на место и сказала:

– Пройдите в кабинет. Анастасия Иннокентьевна вас ждет.

Анна Михайловна вошла в кабинет директора Музея революции – это была просторная комната, посредине стояли два стола буквой "Т", покрытые зеленым бархатом, справа висели большие часы, а слева стоял большой шкаф, набитый книгами и документами. прямо на стене висел портрет Ленина, а рядом, вероятно, висел другой портрет, ибо место было не выгоревшее.

– Значит, сняли портрет Сталина, – подумала Косинская, и эта новость её оставила раньше. Когда она на Колыме была, то несомненно, её радовало бы такое отношение к вождю народов, но сейчас, после того, как она возвратилась на "большую землю", то отношение к Сталину у неё изменилось. За то время, когда она отсутствовала, то произошли такие перемены, словно, она прибыла совсем в другую страна. Дело в том, что было построены новые дома, открылись новые магазины и различные дома быта, столовые и кафе, изменились люди, которые теперь встречались ей на улицах столицы. Они были хорошо. можно даже сказать со вкусом одеты, причесаны, побриты, лишь изредка встретишь бородатого дядька в потрепанном полушубке. Люди взаимно вежливы, Приветливы, уступают место в транспорте, ходят в кино и театры. Ведь раньше туда ходили только обеспеченные люди, а рабочим, служащим туда был вход закрыт, их удел был только грязный кабак. В свободное время они семьями прогуливаются в парках, участвуют в соревнованиях на спортивных площадках и плавательных бассейнах. Бесплатная медицина и бесплатное обучение в школах и в разных учебных заведениях, восьмичасовой рабочий день.

Не за эти все блага для всех людей боролась она всю свою сознательную жизнь, и вот такое общество построено, пускай в нем есть еще некоторые недостатки, но это поправимо, но это же совсем не то, что было при царизме, когда одна часть общества жила за счет угнетения другой бесправной части общества. Конечно, она не могла подсоединится к хору песнопений во славу вождя, но и хулить его не могла, ибо благодаря его воле, способностям так поднялась страна.

– Здравствуйте, – обратилась к ней женщина, которая сидела за столом. Это была простая на вид женщина, которая специально одевалась так, чтобы ничем не выделятся из массы людей: строгий костюм, белая блузка с черным тонким галстуком, волосы собраны сзади в узелок.

– Здравствуйте, – ответила Анна Михайловна.