Дневник электрофикатора

В нашей столовой хорошо готовят, особенно, на второе – котлеты или рыбу. Пока не получается у меня купить берданку, так как она подорожала с 36 рублей до 63 рублей. К тому же я купил себе новую сорочку и туфли, ведь должен я выглядеть не хуже, чем остальные люди.

5 сентября 1931 года.

Ходил с Верой в кинотеатр "Уран", смотрели фильм " К белым берегам Арктики" – это фильм о наших экспедициях к Северному полюсу. Затем мы с Верой бродили по Москве, где сейчас происходит новых строек. Наша столица преобразуется прямо на глазах. Какой она будет этак лет через двадцать даже трудно представить. С Верой интересно говорить – она хорошо разбирается в литературе и международной политике. Читала мне стихи Есенина. Замечательные стихи! Если увижу его книгу в магазине, то обязательно куплю. После я её провел до самого дома. Она снова на меня так смотрела, но я не мог и не выдержал этот взгляд. Опустил глаза и сказал, что мне пора домой, ибо завтра на работу. Не знаю, что мне делать? Может лучше, вообще, не встречаться с ней, но как ей сказать об этом. Не знаю.

11 сентября 1931 года.

Был в райкоме ВЛКСМ, где меня утвердили кандидатом в члены комсомола. Меня там много спрашивали по работах Ленина, Сталина, Карла Маркса. Я отвечал на них хорошо и четко. Но один вопрос поставил меня в тупик, я не знал даже что ответить. Меня спросили: есть ли у нас на производстве люди, которые недовольны Советской властью. Я немного замялся, ибо не уверен, что все люди, которые в той или иной мере высказывают недовольство существующим строем есть враги этого строя. Я бываю тоже высказываю недовольство, когда вижу, что некоторые вещи происходят не так. К примеру, вот цены на товары первой необходимости у нас стали повышаться. Короче, я не знал, что надо им ответить, и сказал, мол, у нас нет таких людей. Они приняли меня кандидатом, но в конце сказали, будь бдителен, товарищ, ибо сейчас классовая борьба заострилась, и если заметишь такие факты, то сообщи нам, или соответствующим органам.

20 сентября 1931 года.

Делаю стрелки для приборов, выходит 3,5-4 рубля в день. Стараюсь делать хорошо, брака не имею. И очень приятно сознавать, приборы с моими стрелками будут стоят на Днепрогеса или других больших стройках. Обед в столовой подорожал и стал стоить 40 копеек. В обеденный перерыв зашел интересный разговор о проституции. Есть у нас один рабочий, которому за 40 худой и грязный. Так он вот расхваливал, какие хорошие были порядки за царя. Были даже дома терпимости, где можно было купить просто женщину для удовлетворения своих потребностей. Некоторые из молодых сидели, уши развесили и не против были воспользоваться услугами проституток. Я не выдержал и сказал, что это пережитки прошлого, которых не должно быть в нашей стране, ибо они унижают женщин и то светлое чувство, которые должны существовать между мужчиной и женщиной. Но они возражали мне, что ничего аморального в этом нет. Тогда я им задал вопрос в лоб, согласились бы они, если б их дочь или сестра стали проститутками, или , например, взяли б они себе в жены проститутку из публичного дома. Они отрицательно отнеслись к моим словам. Так почему же вы ратуете за такое положение, которое унижает женщину и своим родным бы не пожелали такой участи. На это они уже мне ничего не ответили.

13 октября 1931 года.

Научился работать на токарном станке – это так великолепно, берешь заготовку и обработав её получаю нужная вещь. Сейчас я вытачиваю винты. За сентябрь получил 83 рубля. Прохладно. Первые заморозки появились, но мы уже убрали дачу в Тарасовке. С отцом ходили на охоту.

16 октября 1931 года.

Освоил на токарном станке изготовление новых деталей. Как это великолепно. Я подобен творцу, который создает из хаоса мир, а я из болванки снимаю стружку и получается нужная для дела деталь. Я прямо таки счастлив. Утром спешу к своему станку, что бы включить его и начать творить чудо. Сам точу резцы, ибо от его остроты зависит качество обработки детали.

Появилась у нас новая девушка, лет шестнадцати. Высокая, стройная, а в глазах какой-то блеск. Отвести взгляда от неё невозможно, хотя подойти к ней не решаюсь, а любуюсь ею издалека. Я знаю, что она едет обычно на работу и с работы 22 трамвайным маршрутом. Зовут её Катя. Хорошее имя и ей оно соответствует. Но как к ней подойти. Надо будет купить новый костюм и галстук, а берданка пока что подождет.

3 ноября 1931 года.

Ездил к другу делать проводку в квартире на Сущевский. Пришлось повозиться до самого вечера. Коля мне предлагал деньги за работу. Я отказался. Сказал ему, что с друга я не могу брать деньги, а если он будет настаивать, то я больше ничего не буду делать ему. Потом мы пошли в город гулять с его сестрой Ирой.

Мне так легче было, потому как Катя не выходит у меня из головы. Я засыпаю, думая о ней, и просыпаюсь с её именем на устах, а затем спешу на работу, ибо знаю, что я её там увижу. Как это называется, не могу даже объяснить. Достаточно мне посмотреть на неё и у меня всё играет внутри, а подойти не решаюсь. Трус несчастный. Ведь можно подойти и просто спросить что-либо по работе или даже попросить её написать заметку в нашу газету, которую я редактирую.

6 ноября 1931 года.

Сегодня мы вешали иллюминацию на нашей конторе Госэлектрострой ( На Солянке). Сразу появилось праздничное настроение, когда зажгли лампочки. Сразу пришло осознание того великого праздника, который мы уже празднуем в четырнадцатый раз. И с каждым годом мы становимся всё сильней и сильней. И теперь никогда к нам не вернутся наши господа. Хотя наш рабочий сорока лет, говорит, что тогда было больше порядка на производстве, что там не было никакого попустительства и за любую оплошность наказывали. Но почему ж ты тогда жил в бараке, говорю я ему, а сейчас занимаешь квартиру в коммуналке и можешь свободно высказывать свои мысли, не опасаясь, что тебя за это арестуют. На что он ничего не ответил. Конечно, наше общество намного гуманнее капиталистического и открывает перед простыми людьми намного большие возможности.

7 ноября 1931 года.

В колоне Госэлектростроя я был на демонстрации на Красной площади. Была там и Катя. Я хотел стать с ней в один ряд, но меня оттолкнул Сергей Коровин из соседнего цеха, и к сожалению, не смог познакомится с Катей и в этот раз. Но зато рядом со мной оказалась комсомолка Оля с нашего цеха. Она подхватила меня под руку, и мы пошли мимо правительственной трибуны, выкрикивая различные лозунги и приветствуя наше правительство, благодаря мудрой политике наших лидеров наша страна успешно преодолевает все препятствия на пути строительства справедливого общества. После демонстрации мы с Олей еще долго гуляли городом. Такое у всех приподнятое настроение, люди поют песни, танцуют под духовой оркестр или просто под гармошку или баян. Мы заходили в кафе, где я заказал себе и Оле мороженное.

9 ноября 1931 года.

Оля пригласила меня на вечер в "Октябрьский зал" Дома Союзов, где происходил концерт артистов, выступление поэтов, а потом танцы под духовой оркестр. Понравилось мне очень там, особенно, как поэты читали стихи, призывали к новой жизни, клеймили различные буржуазные предрассудки и порядки. Показывали сценки из их жизни. Все в зале смеялись над ними. Не знаю почему, но Оля вдруг решила смыть свою краску с лица, и это меня так разочаровало. Лучше б она совсем не красилась. Я вообще не понимаю, почему девушки красятся. Их природа итак наградила красотой, самое главное – молодостью, а они еще пытаются усовершенствовать свою красоту, тем самым теряют свою естественную красоту. Я даже не стал дожидаться окончания вечера и ушел сам с Дома Союзов.

15 ноября 1931 года.

У нас мастерская переведена на шестидневку. Некоторым это не нравится, но я считаю, что правильно, ибо в стране происходит такое огромное строительство, можно сказать, что вся страна строится и ей катастрофически не хватает тех изделий, которые делаем мы. Другие это не понимают, начинают ворчать некоторые несознательные элементы и надо с ними вести разъяснительную работу, как мы можем находиться вдали от тех дел, которые свершаются в нашей стране. Моя хата с края и я ничего не знаю. Нет, сейчас так не может быть, ибо существование страны поставлено на карту.

С Катей так и не познакомился, хотя уже знаю, где она живёт – я тайком сопровождал домой её после работы. Какие это были сладкие мгновенья!

16 ноября 1931 года.

Сегодня произошло знаменательное событие в моей жизни – меня приняли в члены ВЛКСМ. Теперь я на деле должен доказать, что я нахожусь в передовых рядах строителей нашего нового общества. Прежде всего, надо освобождаться от мелкобуржуазного эгоизма, выдавливать из себя по капелькам отношение личной заинтересованности, делать только то, что выгодно мне. А это присутствует во мне, я чувствую. Взять даже недавний пример, когда бригадир сказал мне, что бы я вынес мусор из цеха. Это не прямая моя обязанность и я мог отказаться, сказать, почему я, ведь в цеху у нас много людей работает. Сначала я немного заупрямился, но затем согласился это сделать. И ничего страшного не сталось, наоборот мне стало даже приятно, что я по своей воле исполняю работу, которая полезна не только мне, но и другим, не получая за это никакие вознаграждения. По-моему мнению, именно, таким должен быть человек нашего будущего общества, который больше заботится о благе общества, больше, чем о своем благе.

17 ноября 1931 года.

Сегодня мы доели последний помидор, который привезли с дачи, теперь ждать нового урожая аж в следующем году. Ходил с Ирой в кинотеатр Коласс, смотрели фильм "Тонели". А все мысли о Кате. Не понимаю, почему я боюсь подойти к ней?

Потому что она очень красива и за ней бегает много ребят, которые выглядят получше меня, а потому она даст мне от ворот поворот. Не хотелось бы пережить такой позор. Уж лучше я издалека буду смотреть на неё, восхищаться и писать стихи. Да нашло вот на меня такое вдохновение, что написал я стихотворение, посвященное Кате.

Всё сильнее сердце бьётся,

Лишь увижу я тебя.

Слишком много в жизни хотелось,

Слишком мало у меня сбылось.

Я мечтаю о нашей встрече,

Каждый взгляд твой ловлю.

И живу одной надеждой,

Что услышу от тебя "люблю".

24 декабря 1931 года.

Выбрали меня в цеховую газету. Дали комсомольское поручение, что бы газета заработала на полную силу, что бы вскрывала наши недостатки, критиковала бы не сознательных рабочих, прогульщиков, хулиганов, пьяниц. Еще есть много отрицательных моментов в нашей жизни, которые тянут назад, тем более, что обстоятельства стали давать повод для недовольства. Заработки наши стали хуже, это связано с тем, как объяснили нам в завкоме, что идет перевооружение армии, надо строить новые танки, самолёты, машины. Для этого надо вырабатывать много металла, поэтому строятся новые заводы на Украине, Урале. Конечно, это можно понять, ведь Ленин сказал, что только та революция победит, которая сможет себя защитит.

26 декабря 1931 года.

Зима, но у нас тепло, температура 0 градусов, с крыш капает. Ходил с Ирой на каток, правда, я ещё плохо катаюсь на коньках. Надо будет купить себе коньки и чаще ходить на каток, ведь я попросил коньки у Андрея, он в этот раз не смог пойти, дела. Ира хорошо катается, и учила меня. Неудобно было. Я на голову выше был её, а она водила меня по катку за ручку. Но, вообще-то весело было. Людей много было на катку, играл духовой оркестр и ни одного пьяного не видел на катку.

1 января 1932 года.

Новый год встречал у друга Андрея. Было много молодежи. Сложились. Купили колбасы, селедки и прочих продуктов. Девушки наварили картошки, сделали салаты с соленых огурцов и капусты. Было и вино, но пьяных не было. Гуляли целую ночь, а потом пошли на Красную площадь. Там было много народа. Пели, плясали под баян, поздравляли друг друга с Новым годом. Вообще мне нравятся такие праздники. Люди становятся ближе друг другу, искренней, доброжелательней. Совсем незнакомые люди обнимаются, поздравляют друг друга, потому, что они все равные, разве можно было представить такое раньше, когда были богатые и бедные. Говорят раньше, за царя, простой народ даже не пускали на Красную площадь, когда там гуляли богачи. Вот теперь, действительно, Новый год, праздник рабочих и крестьян.

11 января 1932 года.

Делал цеховую газету, после праздников накопилось много материала, некоторые наши комсомольцы, я уже не говорю о простых рабочих, которые праздновали рождество, тем самым подтверждая влияние религии на собственное сознание. Верить надо не в какие-то мифы, а в реального человека, который строит светлое будущее и сам превращается в героя мифов.

Завтра военное занятие на пункте связи, будем знакомиться с новой аппаратурой и работать на ней, изучаю азбуку Морзе, что бы лучше её освоить, я пишу записки Ире на азбуке Морзе, а она мне отвечает. Хотел написать Кате, но она ведь не поймёт. Ещё подал заявление на рабфак, ибо надо учится и учится, что бы постигнуть суть вещей. Даже, если взять электричество. Я имею дело с проводами, розетками, счетчиками, а какие там происходят процессы, каким законам подчиняется этот ток, я не знаю, и потому путаюсь, когда надо установить тот или иной прибор, тот или иной трансформатор.

17 января 1932 года.

Приехала родственница с Украины с дочерью, сестра мамы. Девочке 15 лет, зовут её Светлана, она очень интересно говорит на малороссийском диалекте и, если это делает быстро, то ничего невозможно понять. Я прошу её говорить помедленней, тогда я могу её понять, а что не понимаю, то догадываюсь. Я возил её на Красную площадь, ей там понравилось. А вообще-то они сами ездят по магазинах, и скупают там разные вещи: кофточки, юбочки, обувь, материал на костюмы. Говорят, у них ничего нет, а если привозят, то продают только по талонам. Накупили они там вещей рублей на 400, на всю семью и для родственников. Я их провожал на Курский вокзал, едва сумки дотащил. Они меня приглашали приехать в гости, особенно тогда, когда поспеют груши, яблоки и арбузы. Возможно, что я и воспользуюсь их приглашением, но после окончания рабфака. Меня приглашал на Днепрогес тот снабженец, который заказывал у нас приборы для станции. Говорил, что очень нужны им на стройке специалисты по электричеству – большой у них там дефицит таких людей.

24 января 1932 года.

Был снова на военных занятиях. Сдавали нормы ГТО, я все выполнил как надо. Вот стрелял неважно – всего 26 очок из 30 возможных. Не знаю, почему так получилось, возможно, винтовка была не пристреляна. Тем не менее, на значок Ворошиловский стрелок я норму выполнил. К сожалению, большая неприятность получилась с Катей. Узнали, что она дочь священника и уволили с цеха. Я один тогда выступил в её защиту. Почему это дети должны отвечать за своих родителей, тем более, что Катя добросовестно исполняет свои обязанности, план выполняет на 110 процентов. Но меня никто не слушал, более того сказали, что непонятно почему это товарищ выступаешь в поддержку мелкобуржуазного элемента, хотя мы знаем, что ты был человеком сознательным, доверили тебе выпуск цеховой газеты, а ты попал под влияние оппортунистов. Или тут есть какая-то другая тайна. Меня даже в краску бросило. Никакой тайны нет, просто нельзя всех подозревать в предательстве, если так будет, то с кем же мы будем строить социализм.