Тени Королевской впадины

– В том-то и дело… – замялся Миллер.

– Все ясно, – деловито перебила хозяйка. – Чем рассчитываться будете?

– Есть рейхсмарки.

Хозяйка покачала головой:

– Оставьте их себе.

– Найдется и еще кое-что, – добавил Миллер многозначительно. – Колечко…

– Поставьте стул и садитесь, – решила хозяйка.

– Но я не один. Нас несколько человек, и все голодны как волки.

– Ладно. Ведите сюда своих волков.

Миллер застал Педро и его команду на прежнем месте. Кое-кто разлегся на скамьях. Карл подумал, что его попутчики довольно удачно вписались в городской пейзаж, гармонируя с невзрачным памятником и облупленными скамейками.

– Чем порадуешь, Карло? – лаконично спросил капитан.

Штурмбаннфюрер кратко проинформировал его о результатах своей экспедиции.

– Хозяйка не предаст?

– Она сама боится полиции. Видимо, есть к тому основания, – пояснил Карл.

– Ладно, рискнем, – решил Педро после короткого раздумья. – Веди нас. Да бери, бери свое имущество. – И добавил снисходительно: – Я же вижу, как ты переживаешь.

Выбрав момент, когда здоровенный боцман, сидевший рядом с Педро, куда-то отлучился, Миллер сел за его стол.

– Что скажешь, «узник»? – подмигнул ему капитан, ковыряясь в зубах.

– Пора в порт, – произнес Миллер, делая вид, что не замечает ехидного тона Педро.

– А французов встретить там не боишься?

– Чего их бояться, – пожал Карл плечами, – мы им ничего плохого не сделали.

– «Мы»! – повторил Педро и хохотнул. – Шутник ты, Карло.

Миллер не ответил.

– Что же прикажешь нам делать в порту? – снова спросил Педро.

– Посудину искать и готовить к отплытию.

Подошла хозяйка. Оба умолкли, ожидая, пока она уберет со стола грязную посуду.

– Хочу тебе, Карло, дать добрый совет, – заговорил Педро, когда женщина отошла. – Почему бы тебе не остаться здесь?

– Где это – «здесь»?

– Здесь, в Нильсене. Тихий городок, приятный во всех отношениях. Видишь, даже поесть дают без карточек. Не бойся, что-нибудь из твоего багажа я тебе, так и быть, оставлю. Купишь документы, лавочку откроешь и живи себе как порядочный бюргер. А еще того лучше – женись на хозяйке, чем не невеста? Молчишь? Да, для невесты она, пожалуй, старовата. Но в таком случае, почему бы ей не усыновить тебя?

– Все?

– Нет, серьезно. А то ведь путешествие через океан полно опасностей, говорю тебе как человек опытный. Глядишь, или волна за борт смоет, или еще что-нибудь случится…

– Зря стараешься, Педро, меня не напугаешь, – усмехнулся Миллер. – А вот тебе не мешает напомнить, что за океаном меня ждут.

– Вот как? Интересно, кто же это ждет тебя на причалах Королевской впадины? Может быть, прекрасная дама, которая влюбилась в тебя заочно, по фотографии, и проплакала все очи, ожидая своего ненаглядного Карло?

Закончив длинную тираду, капитан откинулся на спинку стула, испытующе глядя на Миллера.

– Прекрасную даму можешь оставить себе, – сказал Карл.

– Так кто же ждет тебя?

– Генерал Четопиндо.

– Генерал… Четопиндо? – недоверчиво переспросил Педро.

– Собственной персоной, – подтвердил Миллер.

– Ладно, – миролюбиво произнес Педро, – забудем прошлое. По рукам, «узник»?

– Кстати, чтобы этого гнусного словечка я больше от тебя не слышал, – повысил голос Миллер.

– Не услышишь, Карло, – пообещал капитан, спеси которого явно поубавилось.

Добравшись до пакгауза, расположенного у входа в порт, они остановились, и капитан послал боцмана на рекогносцировку местности.

Ожидая его, грелись на неярком весеннем солнышке.

– Какое это солнце? Видимость одна, – пренебрежительно махнул рукой Педро. – Вот у нас дома… Даст бог, сам убедишься, Карло. Оно столь же горячо и страстно, как наши женщины.

Боцмана не было довольно долго, так что Миллер даже начал волноваться, не случилось ли чего. Однако опасения его были напрасны.

Возвратившись, боцман доложил, что в порту ни души – он словно вымер. И причал пуст, близ него ошвартована только одна «Пенелопа».

– Кто на борту? – спросил Педро.

– Никого, кроме вахтенного, – ответил боцман.

– Добрый знак, – потер руки капитан. – А ты уверен в этом? Твоя ошибка может нам дорого обойтись.

– Я долго наблюдал за судном. Никого на нем нет, кроме вахтенного, – твердо повторил боцман.