Рассказы из русской истории. Петр I. Империя. Книга четвертая

Рассказы из русской истории. Петр I. Империя. Книга четвертая
Владимир Ростиславович Мединский

Рассказы из русской истории. Петр I #4
Если бы Петру привиделась наша сегодняшняя страна, что бы он захотел в ней исправить? Он бы за многое задал нам трепку. За расточительность землями – и после 1917-го, и после 1991-го. За воровство 90-х. За нашу тягу к комфорту, за леность, за расслабленность. Закрутил бы гайки. Нажал на газ. Поднял все паруса. И снова бил бы нам ледяной ветер в лицо. И вспомнили бы мы позабытое: что мы – Империя, что у Империи отважных нет ни краев, ни берегов, ни границ. Только горизонты.

Владимир Мединский

Рассказы из русской истории. Петр I. Империя. Книга четвертая

© Мединский В. Р., 2024

© ООО «Проспект», 2024

Глава I. Победа в северной войне. провозглашение Российской империи

Семь

В чем состояли особенности Северной войны, которая началась для нас страшной катастрофой под Нарвой и продолжилась блистательным триумфом под Полтавой? Чем Северная война отличается от всех других, которые столетиями до этого вело Русское государство?

Таких особенностей я насчитал семь.

Первое. Кавалерия отходит на задний план, главной ударной силой армии становится пехота. Почему она? Произошло массовое оснащение армии огнестрельным оружием. Да, прицельная дальность стрельбы – всего метров двадцать. Да, ружья дают осечки. Тем не менее залповая стрельба несколькими линиями имеет страшную поражающую силу. Попутно русская пехота постепенно осваивает ударный штыковой бой. Здесь нашими учителями выступали шведы.

Офицер пехотного полка (1700–1732 годы). Из «Исторического описания одежды и вооружения российских войск» (под ред. А. В. Висковатова. Ч. 2. СПб.: Воен. тип., 1841–1862)

Пехота становится «царицей полей»

Пехота становится царицей полей, а воин-всадник уже не так востребован. Гораздо нужнее хорошо обученный профессиональный офицер, который будет командовать солдатами. Он и в кавалерии может управлять подразделением, которое действует синхронно с пехотой. А вот решающая роль в бою конной лавы уже отходит в прошлое.

Что эти перемены означают для служилого сословия, для дворян? От них теперь требуется профессиональное военное обучение, овладение воинским делом как профессией. Теперь нужно учиться, чтобы понимать, как управлять кораблем, если это морская служба, как управлять батареями, изучать механику и математику артиллеристского дела, изучать тактику боя пехотных частей и прочее.

Раньше было как? Послужил Царю и Отечеству во время войны, погеройствовал по принципу «раззудись плечо, размахнись рука», а после вернулся в поместье и занимаешься сельским хозяйством. Ну, или просто куришь бамбук.

Теперь иначе. Дворянин должен постоянно служить и постоянно учиться. Этот принцип появляется именно тогда, в годы Северной войны. Тогда же возникают и военные образовательные учреждения. Формируется профессиональный офицерский корпус. Устанавливается де-факто пожизненная служба не только для солдат, но и для дворян. Петр I ввел ее потому, что по-другому хороший офицерский корпус сформировать в тех условиях было нельзя.

А. Ф. Зубов. Торжественное вступление русских войск в Москву после Полтавской победы 21 декабря 1709 года. 1711. Гравюра

Двадцать один год, изменивший конфигурацию Европы

Второе отличие Северной войны – ее продолжительность: она шла 21 год. Конечно, и раньше вооруженные конфликты могли растягиваться на десятилетия. Россия находилась в состоянии войны с Турцией и по десять, и по двадцать лет. Но то были конфликты вялотекущие. То несколько лет нет никаких военных действий, то потом организуется поход на Крым, а через некоторое время следует «вдруг» набег крымской конницы по югу России с уводом в полон для продажи в рабство наших крестьян.

Морской штандарт Петра I. 1703

С нами Андрей Первозванный!

Северная война – это ежегодные кампании с небольшими перерывами на зимний период. Но бывают все чаще бои и поздней осенью, и ранней весной, так что «зимние квартиры» (или зовите их «зимние каникулы») для воюющих армий весьма условны.

Боевые действия идут постоянно. К чему ведет такая всесезонность? Профессиональные офицеры, которые служат за деньги, более не имеют возможности вернуться обратно в имение заниматься хозяйством.

Из этого проистекает третье отличие – армия не расформировывается после военной кампании, как раньше. Она становится постоянной.

Четвертое. Масштаб сражений и численность армии. Да, в истории нашего государства иногда собиралось крупное войско. Вспомним легендарные 150 тысяч на Куликовом поле (хотя историки спорят, склоняясь к тому, что эта цифра очень сильно завышена). Но и это всегда оставалось исключением.

Средняя же численность всей русской армии до начала царствования Петра (с учетом всех стрелецких полков и привлекаемой дворянской конницы) – максимум 50 тысяч «бердышей и сабель».

При Петре регулярная и постоянная профессиональная армия – это не менее 200 тысяч. Только такой вооруженной массой можно побеждать тогдашнюю сверхдержаву Швецию, да еще при этом успешно воевать с персами, турками, бунташными казаками и стрельцами. Правда, и эти 200 тысяч разбросаны по огромной территории. Редко одномоментно собрано сразу тысяч семьдесят, как при Полтаве.

Пятое. Это первая война России, в которой постоянно и системно используется военно-морской флот. Собственно, до Петра военного флота у нас и не было.

Шестое. Это война, где не только задействованы отдельные крепости, но строятся целые укрепрайоны, предназначенные для сдерживания вражеских войск.

Тульский Императорский оружейный завод. Открытка начала XX в.

Системно и продуманно создается ВПК

Сам Санкт-Петербург, который начинался с Петропавловской крепости, замышлялся как такой комплексный укрепрайон. Использовались и форты (Кроншлот – Кронштадт), и каналы, и рвы и так далее.

И последнее, седьмое отличие от всех войн, что до этого вела Россия. Наверное, самое важное. Системно и продуманно создается ВПК, военно-промышленный комплекс. Строятся оружейные заводы, развивается металлургическая промышленность, дающая для них сырье. Появляются первые военно-промышленные агломерации – Тула, Урал, Липецк (Липецкие железоделательные заводы). Так формируется основа военно-промышленного могущества Российской империи.

Шведские пленные на великих стройках

Полтавская битва стала парадоксальным, нестандартным триумфом. Победа над «новым Александром Македонским» Карлом XII оказалась самым необычным, самым «нерусским» из больших успехов русского оружия. Но как бы то ни было, по сути, это Сталинград Петровской поры – коренной перелом, после которого дела пошли совершенно по-другому.

Под Полтавой в распоряжение России впервые попало огромное количество пленных европейцев. Отдадим должное Петру, к пленным он относился по-человечески. Многие помнят, что шведские генералы были приглашены за пиршественный стол после Полтавской битвы. Петр поднимал тосты в честь шведских учителей и за «любимого брата Карлуса». Офицерам разгромленной вражеской армии вернули шпаги и даже выдали какое-то количество денег. Были организованы и обмен на пленных русских офицеров, и отправка некоторых в родные шведские пенаты.

С солдатами обходились попроще. Их было много, существенно больше 20 тысяч. Шведских солдат отправили вглубь России и задействовали на разного рода государственных стройках или полугосударственных работах.

А что случилось с пленными запорожскими казаками, перешедшими вместе с Мазепой на сторону врага? Как мы помним, Петр не прощал одного – измены. Да и Карл запорожцев особо не жаловал, использовал главным образом на строительстве земляных укреплений. Так вот: свои полученные в шведской оккупационной армии навыки землекопов они потом в полной мере впоследствии реализовали при строительстве Петербурга.

Мифологему «Петербург построен на костях» можно развить и приукрасить: мол, построена Северная столица на шведских и украинских костях. На всех строительных работах того времени смертность была высокой. Шведам, в общем, так и надо, отметились они тогда, в 1708–1709 гг., в Малороссии массовыми зверствами. А вот казачков-дурачков, пошедших за Мазепой, жалко. Наши же, русские

Сверхчеловеки русского флота

Вернемся к пятой особенности Северной войны, к военно-морскому флоту.

Логика Петра была проста: чтобы быть великой державой, России нужен выход к Балтийскому морю, потому что выход к Черному и Средиземному пока невозможен. Для Русского царства Балтика – важнейший транспортный канал прямой, экономически выгодной торговли с Европой. Этот канал должен обеспечивать военный флот.

Корабельный приказ был образован еще в 1696 году, до начала Северной войны. Потом Петр преобразовал его в Адмиралтейскую коллегию, позднее в Адмиралтейство.

Строились не только большие и дорогие линейные корабли и фрегаты. Петр придавал большое значение гребному, галерному флоту. Он понимал, что среди мелких островков в шхерах Балтики галеры надежнее больших парусных судов, зависящих от постоянно меняющегося ветра. Галерным строительством руководил ровесник Петра Федосей Скляев.

Этот уроженец села Преображенского – человек с идеальной «петровской биографией». Отец его был царским конюхом. Вместе с детьми других конюхов был зачислен в самый первый Потешный Петров полк. Если вы читали книгу «Петр I. Начало», то помните, что создал его для маленького Петруши отец – царь Алексей Михайлович, чтобы малыш вдоволь поиграл в «войнушку». Федосей вырос вместе с Петром, плотничал с ним на Плещеевом озере, познавая корабельную науку у голландца Франца Тиммермана. Был «волонтером» в Великом посольстве, учился строить корабли в Голландии и Англии (выучил английский), потом еще стажировался в главной европейской школе галерного кораблестроения Венеции (выучил итальянский). Участвовал в строительстве Воронежского флота и даже сконструировал «бригантину нового манера» – оригинальную русскую особо маневренную галеру Он же являлся главным корабельным инженером первого линейного корабля Балтийского флота, 54-пушечной «Полтавы». Вот такой полноценный «птенец гнезда Петрова» Федосей Скляев.

П. Пикарт. «Полтава». 1712–1713. Гравюра Проект Федосея Скляева

Мы представляем парусный флот по красивым фильмам. Джек Воробей, пираты Карибских морей и прочее. Фрегаты, бригантины, алые паруса, свежий ветер… Все это красиво и романтично, но ровно до тех пор, пока не побываем на настоящем паруснике времен как раз тех самых пиратов либо Петра.

Посещал я современные парусные корабли, на которых нахимовцы, курсанты военных морских училищ проходят практику. «Федор Крузенштерн» и другие, их несколько на Черном море, в Калининграде, в Питере. Так вот: эти огромные современные парусники не имеют никакого отношения к тому, как на самом деле выглядел, например, самый большой корабль той поры «Полтава». Если в двух словах о жизни на корабле XVII–XVIII века – это сущий ад.