Империя. Лязг грядущего

– Вот что, Евгений Константинович. Сведения, полученные мной, туманны, но угрозу я чувствую. Я уже пережил столько покушений, что начинаю дуть на воду.

– Понимаю, государь.

– Все запланированные на эту неделю мои появления на публике будут отменены. Посему можете сворачивать свои мероприятия по обеспечению безопасности там и возвращать своих спецов на обеспечение безопасности дворца. В ближайшую неделю на территорию не пропускать никого, кроме тех, в ком есть самая острая потребность, тем более близко не подпускать никого нового. Все назначенные аудиенции я просмотрю сам, но присмотритесь к спискам лиц сопровождения, всех этих помощников, консультантов и прочих экспертов. Естественно, никто из них не должен пронести во дворец оружие или взрывчатку.

Климович кивнул.

– Сделаем, государь.

– Далее. Перекрыть проезд вдоль дворца со стороны набережной и со стороны стен парка. Нанесите визит на крейсер «Аврора». Формально для согласования усиления мер безопасности и обеспечения невозможности приблизиться к дворцу со стороны Босфора. Заодно оглядитесь там на крейсере. У меня нет оснований никого ни в чем подозревать, постарайтесь быть предельно корректными.

Генерал бросил взгляд в окно, где буквально в паре сотен метров от нас стоял на якоре трехтрубный крейсер.

– Понимаю.

– Если вопросов нет, вы свободны.

Климович козырнул и откланялся.

Заглянул мой камердинер Евстафий Елизаров с кофейником на подносе.

– Государь, ваш кофе.

Он поставил передо мной поднос, где нашлись в том числе и бутерброды, и вполголоса доложил:

– Государь, все команды отданы, мои люди заряжены. Предварительно ничего настораживающего в настроениях в Городе не выявлено. Но мы работаем.

Киваю.

– Благодарю, Евстафий. Держи руку на пульсе.

Мой шеф личной тайной разведки склонил голову и исчез за дверью.

Отпив из чашки, задумчиво гляжу куда-то туда, в пространство за окном. Холодная в этом году зима. И в Ромее холодная, и в особенности в России. Очень мало выпало снега, да и осень не радовала крестьян обильными дождями. Август прошлого года уже показал ощутимое падение урожайности в половине европейской части России, а осень лишь усугубила ситуацию.

Что ж, откровения сбываются. То ли ещё будет…

Разумеется, я Маше не рассказал о приснившемся мне сне. Но уже с утра принялся энергично принимать меры по усилению безопасности. Да, я отдавал себе отчет в том, что это всего лишь дурацкий кошмар, но он был настолько пугающе реален, что игнорировать его я не мог. Само моё попаданство сюда из 2015 года было необъяснимым чудом само по себе, да и после этого случались ситуации, когда я, будучи настороже, умудрялся избежать катастрофы, а иногда и гибели. Так что, как говорится, береженного Бог бережет. Благо ни перед кем в своих действиях или повелениях я отчет был держать не должен.

И не собирался.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. ОРАНЖЕРЕЯ. 1 февраля 1921 года

Маша уютно расположилась на какой-то тахте, обложившись подушками и прочими подушечками, а самая главная её ценность была устроена с максимальным удобством. Императрица что-то с интересом читала, привычно держа правую руку на животе.

Вокруг порхали и пели птицы, журчали ручьи, фонтаны и искусственные мини-водопады, колыхались листьями экзотические деревья.

Целую её в губы.

– Что читаешь, любовь моя?

Жена, не поднимая глаз от книги, ответила спокойно:

– «Мертвые души».

– А… а почему именно это?

Маша пожала плечами.

– Хотя бы потому, что я, к стыду своему, не всё читала из господина Гоголя.

Я кашлянул и поинтересовался:

– И как?

– Господин Гоголь, как всегда – на высоте. Очень вкусный русский язык. Книга тоже хороша. Чичиков, Манилов, Ноздрев, Собакевич, Коробочка, Плюшкин – все раскрыты максимально колоритно. И читается очень легко.

Не зная, что сказать, усаживаюсь на диван напротив, но жена просит:

– Миша, присядь рядом со мной.

И вот мы уже сидим вместе, она положила голову мне на плечо и вздохнула:

– Знаешь, Миша, что-то мне грустно. Какое-то томление в душе. Словно я в поезде, который вот-вот увезёт меня из родных мест, страница моей жизни перевернется и всё, что дорого сердцу, останется там, на привычной платформе…

Тут звук над головой привлек мой слух. Спрашиваю настороженно:

– Это что, кукушка?

Маша кивнула.

– Но… гм… кхе-кхе… откуда она здесь?

– Привезли с новой партией птиц.

Кукушка прокуковала несколько раз, резко замолчала, и лишь хлопанье крыльев указывало сторону, куда она упорхнула.

– Кхе-кхе…

Я перевел дыхание.

– В общем так, любимая. У меня сейчас большое совещание, но после этого я вернусь к тебе, и мы проведем вечер вместе.

Маша с интересом спросила:

– Споёшь мне?

Киваю.