Волчица и кот

…Нет и еще раз нет, – старший офицер! – повторил Хукк. – Вы не хуже меня знаете, каковы инструкции на этот счет, данные нашим хозяином. – Действовать только по прямому указанию, и только в тех районах, где это предусмотрено. И потом – гоняться за каким-то космическим мусорщиком? Нет, увольте…

– Но я уверен, – начал Флайнт. Я – уверен что…

– Идите, старший офицер, идите, – я вас больше не задерживаю, – замахал руками Хукк, при этом изобразив на лице брезгливую гримасу, что, по его мнению, должно было означать его крайнюю озабоченность важными делами.

На взгляд же Флайнта капитан выглядел так, словно под нос ему подсунули блюдо с заливной рыбой – самой большой гадостью, которую, по мнению старпома только могли изобрести повара.

Флайнт, вежливо кивнул, и вышел прочь.

Только отойдя от капитанской каюты на достаточное расстояние, он дал волю своей ярости.

– Жирная крыса! Таракан трюмный! Морж хреновый! – вспоминал старпом древние пиратские ругательства. – Что он о себе воображает?!

Что он – Эндрю Флайнт, так запросто и откажется идущей сама в руки добычи??? Как же – жди! Тем более, что еще один корабль ему очень не помешает: он как раз собрался, покончив с промыслом, и оказаться как можно дальше от этих мест…

Но в сущности, это даже к лучшему, – подумал вдруг старпом – У него теперь есть отличный повод начать давно задуманное и подготовленное. Правда, он планировал все провернуть недели через две-три… Но ведь и случай подходящий!

…В следующий час Флайнт переговорил с дюжиной членов команды, которым доверял больше чем другим.

В результате, абордажник Пыннис Саад отправился к капитанской каюте – на всякий случай, еще трое – в рубку, остальные – к маршевым двигателям и в центральный пост, а сам Флайнт, в сопровождении еще двух – в главную кают компанию.

В данный момент тут собрались почти все свободные от вахт. Как обычно – пили вино, резались в карты, почти не обращая внимание на извивающуюся на подиуме под какую-то музычку полуголую девицу – они уже успели привыкнуть к ставшему ежедневным развлечению.

Флайнт вскочил на подиум, при этом ловко сняв с него оторопевшую девицу, ударом каблука заставил замолчать динамик.

Присутствующие повернулись в его сторону, отложив нехитрые занятия.

– Слушайте меня внимательно! – обратился к ним Флайнт. Ответьте на один только вопрос – нужны ли нам деньги?? И вообще – что мы делаем здесь??

Собравшиеся несколько секунд недоуменно взирали на него, а потом несколько растерянно сообщили вразнобой, что да, мол, конечно нужны.

– Очень хорошо! – продолжил Флайнт. Так вот – буквально только что, капитан Хукк заявил мне, что не нужны. Тут неподалеку, как может подтвердить наш уважаемый радиометрист – кивок в сторону Таблетти, – болтается неплохая космическая лоханка, которую мы можем захватить без проблем!

Пираты немедленно оживились, радостно загомонив.

– Но капитан запретил мне преследовать добычу – по его словам, этого не разрешает наш хозяин.

– Вы слышите?? – голос Флайнта поднялся почти до крика. НАШ! ХОЗЯИН! Разве, спрашиваю я вас – мы чьи-то рабы?

То, что у «Старины Роджера» есть некий владелец, догадывались многие, но сейчас, в этой обстановке начинавшегося бунта на корабле, прозвучало неким великим откровением.

– Братья! – взревел Флайнт, – Доколе мы будем терпеть?! Доколе, я спрашиваю? Мы – благородные пираты, покорно выполняем волю грязного денежного мешка! – Капитан Хукк, при всем к нему уважении, потерял присутствие духа, утратил связь с командой, и понимание наших великих целей! Я счел своим долгом отстранить его от занимаемой должности.

И в этот момент в дверях появился сам капитан Хукк. Увидев толпу, над которой возвышался вдохновенный Флайнт, он на секунду замер на месте, но, преодолев испуг, твердым шагом направился к ним.

(Все дело в том, что посланный в случае чего задержать капитана боец отличался, временами, редкой медлительностью, и прежде чем он достиг капитанских апартаментов, Хукк уже покинул каюту, совершая свой утренний моцион).

Часть команды подалась назад, прикидывая пути возможного бегства, другие – схватились за рукояти виброклинков и лучеметов, но большинство осталось на месте, переводя взгляд со старого капитана на нового и обратно. А выскочивший буквально следом за Хукком Саад только бестолково хлопал глазами.

– Что тут происходит, э-э, разрази меня гром, джентльмены! – произнес Хукк, и голос его предательски дрогнул, сорвавшись.

– Кончилось ваше время, капитан! – рявкнул мгновенно пришедший в себя Флайнт, успев проклясть нерасторопного Саада, и толкнул в плечо Такомбу.

Вздрогнув, кок сделал десяток шагов, и протянул капитану что-то маленькое и черное.

– Вам, капитан, прислали черную метку! – словно извиняясь, произнес он.

И хлопнул по его ладони.

Но тут произошел конфуз – клочок пластбумаги приклеилась к его руке.

Он повторил попытку – но тщетно. Кок отчаянно затряс кистью, пытаясь стряхнуть бумажку.

Шли минуты, а треклятая метка не отлипала.

Наконец, сконфузившему Такомбе удалось стряхнуть бумажку в руку капитана.

На обратной стороне ее, на уже пожелтевшем слегка клочке были отпечатаны три слова: «продукт следует выбросить».

– Ты испортил свою поваренную книгу, – стараясь сохранять ровное выражение лица, произнес Хукк, саркастически усмехаясь.

Но у него это плохо получилось. И все словно впервые увидели, что их капитан – капитан грозного корсара – это всего лишь немолодой низкорослый толстяк с заметным брюшком, круглой физиономией и оттопыренными ушами, чем-то похожий на плюшевого медведя.

Уловив общее настроение, Флайнт решил что пора заканчивать комедию.

– Задниц, Поппер, вперед, – распорядился он. – Доставить… бывшего капитана в изолятор!

– Доберман, Боберман, – заступить на охрану изолятора! Никого не впускать без меня, в разговоры с арестованным не вступать! Вып-олнять!

Двое амбалов из абордажной команды подхватили Хукка за руки, и потащили его по коридору, туда, где в бывших салонах третьего класса была оборудована тюрьма.

Переворот закончился быстро и бескровно.

* * *

Императорский дворец, гостевое крыло.

– Этого не может быть! – Скажи, что это не правда… – выдавила, наконец, Милисента, когда прошло минуты две после того, как Аурелия замолчала. – Это ведь не правда?! – Ну, скажи, что ты молчишь!! – Милисента сорвалась было на крик, но тут же сорвала голос, и закончила хриплым шепотом. – Ты ведь пошутила?

– Увы, ваше высочество! – печально произнесла заместитель коменданта. – Если бы это оказалось шуткой, то я бы первая была этому рада не меньше вас. И сами посудите – разве я бы посмела так шутить с вами?

– Что делать, Милисентушка, – вдруг всхлипнула Сара. Такова, видать, судьба твоя. Уж и не знаю – что там было, и чем особым ты тут свою матушку прогневила, а делать нечего. Переживи уж. Не голову, в конце-то концов, рубят…

– Когда? – спросила Милисента спустя еще минуту, и голос ее дрожал и хрипел, словно она сейчас разрыдается. Но глаза ее были сухи.

– Завтра, в это же время, – выдохнула Аурелия. Сами знаете – все такие приговоры приводятся в исполнение ровно через сутки после их объявления.

Прошу ваше высочество, не винить меня – я лишь передаю вам волю…