Россия, которая могла быть

Однако, Годунов проявил нерешительность, и затеял переговоры, надеясь убедить их капитулировать.

Шведы подписали перемирие, в соответствии с которым возвращали русским недавно захваченные ими земли между реками Наровой и устьем Невы, с городами Ивангородом и Копорьем. Однако Нарва осталась под властью шведской короны, и более того – в договоре не было оговорено право русских создавать свои морские гавани на отвоеванных землях.

Тем не менее, это была победа, особенно на фоне еще памятного поражения в Ливонской войне. Но это была победа наполовину, что незамедлительно поставят правителю в вину. Годунова даже, по въевшейся со времен Ивана Грозного привычке, обвинят в измене: шведов не разбили – де потому, что «Борис им норовил».

Немного отступая от темы, скажем, что упорное и не вполне объяснимое стремление к обладанию этим, в общем не столь уж важным и удобным портом, не раз играло злую шутку с русскими военными. Так, сто десять лет спустя Петр, сосредоточив армию под стенами Нарвы, обрек ее на поражение.

Шведы, надеясь на реванш, заключили негласный договор с крымским ханом, рассчитывая навязать Русскому государству войну на два фронта.

В то время, как король Юхан начал мобилизацию, хан Казы-Гирей собрал армию еда ли не в сто тысяч человек. В ней, помимо крымцев шли всадники из Малой Ногайской Орды, пехота янычар – одни из лучших на тот момент солдат, и осадная артиллерия.

Летом 1591 года эта армия начинает наступление на Москву, но неожиданно, после суточного боя, стремительно откатывается прочь.

Хваленое турецко-татарское войско бежало, охваченное паникой.

Путь отступления, перешедшего в беспорядочное бегство, был усеян брошенным имуществом, а сам Казы-Гирей вернулся в Бахчисарай под покровом ночи, в простой телеге.

Начавшееся наступление шведов тоже потерпело поражение. Армия фельдмаршала Флеминга безуспешно осаждала маленькую крепость Гдов, не решаясь выдвинуться вглубь территории России, ограничиваясь набегами рейтаров.

Война перешла в мелкие стычки, длившиеся еще год, после чего начались мирные переговоры. В мае 1595 году был подписан Тявзинский мир, по которому Русскому государству возвращалась приладожская крепость Корела с прилегающим уездом, а так же закреплялись все отвоеванные ранее земли на побережье Финского залива.

Историки уже привычно указывают, что заслуги Годунова в вышеперечисленных военных победах минимальны. Однако тот факт, что он стоял во главе государства, успешно отразившего вторжение двух сильнейших на тот момент в военном отношении держав, говорит сам за себя.

К тому же Польша и Швеция, недавно грозившие Москве союзом своим под одним королем, теперь находились в открытой и ожесточенной вражде; шведы отказались повиноваться Сигизмунду Вазе и провозгласили королем своим дядю его Карла, что разумеется Сигизмунду не понравилось.

Оба государства, и Швеция и Польша, вследствие этого начали искать союза с Русью. Годунов стремился облегчить положение посадских людей. По его решению торговцы и ремесленники, проживавшие в «белых» слободах (частновладельческих, плативших подати крупным феодалам), были причислены к населению «черных» слобод (плативших налог – «тягло» – государству). При этом размер «тягла», взимавшегося со слободы в целом, был оставлен прежним, а доля отдельного горожанина в нем уменьшилась.

7 января 1598 года Фёдор Иоаннович умер, и мужская линия Московской ветви династии Рюриковичей пресеклась. 17 февраля 1598 года Земский собор избрал царем шурина Фёдора Бориса Годунова и принес ему присягу на верность. 1 сентября Борис венчался на царство. Близкое свойство перевесило дальнее родство возможных претендентов на трон. Не менее важным представлялся тот факт, что Годунов уже давно фактически правил страной от имени Федора, и не собирался выпускать власть из своих рук после его смерти. Казалось, все благоприятствовало новому царю.

Годунову удалось более-менее стабилизировать внутриполитическую обстановку, во всяком случае никто не ставит открыто под вопрос его право на трон.

Продолжается активное расширение русских владений на востоке; окончательно разбит и пленен Кучум, казачьи остроги и городки появились в устье Енисея.

В 1601 году, уже на излете эпохи Годунова, было заключено двадцатилетнее перемирие с Речью Посполитой.

Ради поощрения торговли с Европой Борис дает щедрые льготы немецким купцам, из числа переселенных при Иване Грозном из Ливонии. Он так же пытается с помощью Ганзы организовать морскую торговлю через Ивангород – увы, неудачно: шведы, обладавшие абсолютным господством на море, просто блокировали порт.

Царь проявлял заботу о распространении книгопечатанья, во многих городах создаются типографии.

Борис Годунов проявлял немалый интерес к достижениям западноевропейской цивилизации. При нем иноземцев в России было куда больше, чем прежде.

Годунов первым из русских правителей отправил русских дворян на учебу за границу (эти молодые люди, совершенно забытые в круговерти недалекой Смуты, так и не вернулись домой; один из них в конце концов стал англиканским священником). Есть сведения, что он обдумывал вопрос об организации в Москве университета.

Наконец, он предполагает выдать свою старшую дочь за иностранного принца, таким образом рассчитывая стать на равных с европейскими государями.

Тут правда повезло не слишком.

Борис пригласил в Москву шведского принца Густава, племянника короля Карла: но Густав не захотел отказаться от протестантизма и был отослан в Углич. Нового жениха нашли в Дании: принц Юхан, брат «действующего» короля Христиана, согласился ехать в Москву, привлеченный мыслью стать зятем могущественного государя был принят в Москве с большим торжеством, однако умер от внезапно вспыхнувшей болезни (что надо сказать вызывает некоторые вопросы – ибо возобновление союза с Данией при отвергнутом принце Густаве вряд ли сильно вдохновляло Стокгольм… Да и лишний потенциальный преемник царя вряд ли порадовал например Шуйских).

Подлинной страстью Годунова стало строительство.

При нем русские мастера соорудили в Кремле водопровод с мощным насосом, чем могла похвастаться далеко не каждая европейская столица.

Возле Архангельского собора строятся обширные палаты для приказных ведомств, на месте сгоревших китайгородских торговых рядов – новые каменные лавки.

Под руководством знаменитого архитектора Федора Коня строятся укрепления Смоленска, Астрахани, усовершенствованы оборонительные сооружения Кремля.

По примеру Пскова, Борис устраивает в Москве и других городах богадельни. В Сибири в 1604 году был заложен город Томск.

Одним словом, под его властью страна, причем довольно быстро, возрождалась после кошмара правления Иоанна Безумного.

Но человек предполагает, а Бог (или судьба) располагает.

Беда Годунова была не в том, что он был плохим государем, и не в том, тем более, что был он, как написал Буровский, государем «незаконным». Просто слишком неудачно сложились обстоятельства.

Причина № 1, погубившая его, относилась к тем, с которыми, как говорит русская пословица «и царям не совладать».

Три подряд неурожайных года, с 1601 до 1604, привело к тому что по словам летописцев «сделался голод небывалый», ха которым последовали эпидемии.

Попытки царя ввести продажу хлеба по твердым ценам или конфисковать запасы у бояр и монастырей имели мало успеха – дешевое зерно становилось предметом спекуляций, магнаты прятали зерно, или откупались от царевых чиновников. (Случалось даже что монастыри силой оружия отбивали попытки забрать у них «хлебную казну»).

Страну наводнили шайки грабителей, предпочитавшие в голодные годы кормиться за счет других.

Немалую роль в них играли холопы (часто боевые) бояр и княжат, которых хозяева, когда кормить толпы военных и прочих слуг стало накладно, просто выгнали вон.

К ним примкнуло немало лишившихся хозяев и кормильцев холопов опальных бояр, которых к тому же царским указом было запрещено принимать на службу кому бы то ни было. Местом притяжения многих из этих шаек стала Северская Украина (нынешняя Черниговщина и часть Брянской, Орловской и Курской областей). Однако были проблемы и поближе – под самою Москвой объявилось настоящее холопское войско; возглавил которое бывший боевой холоп Шуйских Хлопко Косолап. Годунов выслал против них войско Ивана Басманова, который разбил холопов, но при этом погиб сам (монарх лишился одного из лучших полководцев).

Однако положения это не исправило – Северщина бурлила, голод не выпускал страну из когтей. И самое главное – цитируя знаменитый фильм в стране все больше распространялось мнение что «царь не настоящий» – оттого и все беды, обрушившиеся на Русь. Добавим давние слухи об убиении по приказу Бориса царевича Димитрия, и столь же давние слухи о его спасении – и вот вам вторая причина. Эта вторая причина, если пользоваться выражением Серго Орджоникидзе, имела имя, фамилию, и отчество.

Это Лжедемитрий I, он же Григорий Отрепьев.

История Лжедмитрия сама по себе достойна отдельного исследования.

Думается, очевидно, что никаким спасшимся царевичем, как предположили некоторые историки – модернисты, и «постмодернисты», он не был, и быть не мог. Точно так же не мог он быть марионеткой польского короля – польская государственность на тот момент переживала очередной кризис, и не до всяких сомнительных акций было Сигизмунду Вазе, под которым довольно таки ощутимо шатался трон.

Зато он вполне мог быть «агентом влияния» Ватикана, с его помощью планировавших если не насадить в России католицизм, то хотя бы привести православную церковь к унии с ним.

Он, наконец – и многое говорит за эту версию, мог являться выдвиженцем русской православной шляхты Великого Княжества Литовского, мечтавшей посадить его сперва на московский трон, а потом – добиться избрания королем Речи Посполитой. Ведь планы объединения трех славянских государств востока Европы под властью одного государя имели заметное распространение в этой среде.

Наконец, за ним могли стоять и определенные круги московского боярства, его руками намеревавшиеся свалить Годунова (что им и удалось). К слову сказать, в документах того времени прослеживается довольно таки тесная связь Григория Отрепьева (если принять за основу, что он и Лжедемитрий – одно и то же лицо), с боярами клана Романовых. Впрочем, одно не исключает другого и третьего… Вторгшееся войско Лжедемитрия 21 января 1605 года было разбито при Добрыничах после чего самозванец отступил в Путивль. Весы истории колебались – но 13 апреля 1605 года царь Борис неожиданно умер – выражаясь казенным языком милицейского протокола «в условиях неочевидности». Ряд историков предполагают что он был отравлен тайными сторонниками Дмитрия-самозванца из числа ближних бояр – возможно вездесущими Шуйскими. Однако эта гипотеза не слишком правдоподобна при ближайшем рассмотрении. *

На престол вступил его сын Федор.

Ободренный Лжедемитрий двинулся на Москву, где его уже ждали.

1 июня бояре Плещеев и Пушкин возмутили народ и свергли Федора. Вскоре в Москву прибыли перебежавшие на сторону самозванца князья Василий Голицын и Василий Масальский. Под их руководством был свергнут защитник династии патриарх Иов, а Федора Борисович и его мать, царица Марья были зверски убиты. (Ксения осталась в живых, побывала наложницей обоих Лжедемитриев, и закончила жизнь в монастыре).

Само собой, против Годунова сработало много объективных причин. Да, можно согласится что все висело на волоске. Да, все так. Но не будь всей этой истории со Лжедемитрием – как знать, может быть России удалось бы пережить эти несколько лет, не рухнув. Развилка могла быть самой незаметной – например В бою под Добрыничами убивают казачьего атамана Корелу – одного из «героев» наступающей Смуты – (он и так спасся чудом). А в отсутствие его воли и харизмы казаки разбегаются и Лжедмитрия 1 добивают без особого напряжения… *