Седьмое небо. Танго скорпионов. Остросюжетная современная библиотека

Мальчишки вначале стушевались, но увидав у него промеж пальцев наколку «Злой», успокоились.

– Мы с солдатами едем на юг, – сказал парень, одетый в старый зелёный костюм. Воротник пиджака у него был поднят вверх. По возрасту, он был старше всех.

Рядом с ним сидел парень с широким лбом и тонким носом. Одет он был всех лучше из этой компании. На нём была лёгкая клетчатая курточка, лавсановые серые брюки и модные сандалеты. Два других мальчишки походили на маленьких бродяжек, они были чумазые, и одежда у них была латанная.

– А чего вы с ними на юг едете? – спросил Витёк.

– Хотим устроиться в музыкальную школу – интернат при гарнизоне, – ответил старший парень, – мы все играем на музыкальных инструментах. А ты, куда лыжи направил? – спросил он Витька.

– К морю, но точно, куда не знаю, но знаю, что долго находиться на вокзале опасно, тем боле вам. На вас уже обратили внимание некоторые работники вокзала. У легашей глаз острей, чем у них. Попадётесь, сразу заберут в опорный пункт.

Услышав это, пацаны встревожились. Витёк понял по их поведению, что никакие они не музыканты, а такие же, как и он беглецы.

– Курить есть у вас? – спросил Витёк.

– Есть, – ответил парень в клетчатой куртке и достал пачку сигарет Пэр.

Они вышли на улицу, и повели Витька за вокзал в укромное место, где стояли пустые ящики. Спрятавшись за ними, они закурили.

– Вас как хоть зовут? – поинтересовался Витёк.

– Меня Ромб, – представился старший парень в зелёном костюме. – Этот широколобый белорус, – показал он парня в клетчатой куртке, – Ластик, – он мой друг. Может играть на рояле и ларьки, взламывать, в которых шоколад и сигареты продают. А так-же он хорошо помогает мне карманы у ротозеев потрошить.

Затем Ромб обнял двух малышей за плечи. – А эти клопы из Серпухова, им по двенадцать лет. Они прилипли к нашему дуэту здесь на вокзале. Мы их накормили, но брать с собой не собираемся. Они не музыканты и даже не воры. Просто двоечники, убежали из дома, в школу говорят ни за какие калачи не пойдут. А зовут их обоих Сашками.

– Ну а у меня кличка Злой, – представился Витёк и для убедительности показал палец с наколкой. – А вы, как я понял из Белоруссии?

– Нет, мы с Ластиком из Горького, – ответил Ромб, – хотели в городе Дзержинске пристроиться. Там есть детский оркестр, при гарнизоне, но он духовой. Но дело не в этом. Проблема в том, что у нас родители есть, а туда берут только сирот или безотцовщину. Вот мы и решили махнуть в Краснодар, там говорят, принимают не только сирот.

– Так мы земляки, – обрадовался Витёк, – а я с Моховых гор в четырнадцати километрах от вас.

– Знаем мы, где ты живёшь, – сказал молчавший до этого Ластик, – приходилось там бывать и не раз.

Они пожали руки и обнялись.

– Есть хочешь, – спросил Ромб.

– Как удав, – оживился Витёк.

– Держи земляк, – вытащил Ромб из грудного кармана большой кусок копчёной колбасы и будь – то несколько часов лежавшую под прессом примятую булку.

– Ешь, мы наелись уже и в запасе у нас припрятано немало продуктов, прямо здесь в ящиках. Дорога длинная, пригодится. Да и деньги у нас имеются, – похлопал он рукой по карману.

Витёк, не разжёвывая, проглотил этот сухой паёк и, поблагодарив ребят, сказал:

– Я бы поехал с вами, но я не музыкант, я от милиции скрываюсь. Бабе одной в жопу засадил из ружья. Теперь мне срок накрутят, если поймают.

Ластик с Ромбом переглянулись и поняли, что в их компании объявился лидер. Совершить такое преступление им было не под силу. Для такой крутизны они считали, нужно обладать отчаянным характером и большой силой духа. Эти черты характера у них отсутствовали.

– По правде сказать, мы тоже больше взломщики ларьков и карманники, а не музыканты, – вырвалось у Ромба.

– Шесть ларьков и палаток взломали только за лето – гордо выпалил Ластик. – И ни разу не попались, а карманы у Ромба сродни развлечению. Мы счёт потеряли, сколько их почистили.

Витёк не верил Ластику, понимая, что эта мальчишеская бравада вызвана, тем, что Злого он видит в последний раз, вот и потянуло того на криминальное бахвальство. И он решил тоже немного возвыситься над новыми знакомыми.

– Если из дома убежали, значит, вы у легашей на крючке, а вот я по этой части ни разу не попался. Такие дела стряпал, нечета вашим ларькам, – раздувал себе авторитет Витёк, – я работал на пару с опытным рецидивистом. Он мне науку правильную преподавал. А сейчас мне срочно до моря нужно добраться. Я думаю в Грузию махнуть. Персики, сочные груши и виноград там, на улицах растут. Ешь – не хочу. Устроюсь на сбор мандаринов, где деньги килограммами платят. Как сумму приличную сшибу, тогда вернусь домой. У меня мать дома и сестра в отпуск с Севера приехала. Ищут, наверное, повсюду? Жалко их, но я выхода другого не вижу. Из Грузии черкну им, чтобы не волновались.

– Может и нам с ним в Грузию махнуть? – посмотрел Ромб у Ластика, – Сулико им сыграем, они нас точно пристроят на плантацию. Я слышал, грузины уважают тех русских, которые ценят всё грузинское. А Сулико, я тебе скажу, это не наш чижик – пыжик. Это самая любимая песня у них.

– Да я что, – замялся Ластик, – Сулико я, конечно, сыграю, но ведь в Краснодар же хотели. Там то же тепло.

– Подработаем в Грузии грошей и тогда уже махнём в Краснодар, – уговаривал Ромб Ластика.

– Ну, если так, то я не против мандаринов, – с неохотой пробурчал Ластик.

– Тогда поехали со мной, – предложил им Злой, – в двадцать два часа поезд на Батуми идёт. Сядем на крышу вагона – ресторана и в путь.

Ластик достал из-за ящиков спрятанную сумку, набитую до отказа продуктами. В ней оказался весь товар из мясной лавки, копчёные кости и колбасы разных сортов. Они на месте немного перекусили и тронулись на вокзал. Там Злой подошёл к ассирийке – обувщице и поблагодарил её ещё раз за вкусный ужин.

(Впоследствии, когда Виктор бывал в Москве, он в обязательном порядке навещал эту женщину на Курском вокзале). Дарил ей шоколадку или коробку конфет. Она работала там до 2000 года. Только будка её переместилась из кассового зала в переход цокольного этажа.)

….За пять минут до отправления поезда Москва – Сухими мальчишки впятером уже сидели на крыше ресторана. Они в то время много смотрели фильмов, в которых демонстрировали как в гражданскую войну беспризорники и солдаты ездили на крышах разных поездов, поэтому с лёгкостью согласились на рискованную поездку.

Их сняли с крыши сразу, не останавливая поезда.

– Вы, что погибнуть хотите? – кричал им усатый грузин, не залезая на крышу вагона.

Он держался за вертикальную лестницу одной рукой, а другой махал ребятам:

– Вас сейчас током убьёт, быстро спускайтесь? Не видите, здесь троллеи проходят? Через минуту черней меня будете. В уголь превратитесь. Быстро подходите ко мне?

Ребята догадались, что романтическая поездка с ветерком отменяется. Они с каждым прибавлением скорости поезда, начали осознавать, что находятся в одном шаге от смерти. Ветер начал трепать их волосы и одежду. В любую минуту их могло скинуть вниз и потоком ветра затащить под состав поезда.

Виктор понял, что совершил непростительную ошибку, заманив ребят на крышу. Эта поездка могла им всем стоить жизни, а ей они дорожили. Он сразу подтолкнул двух Сашек вперёд, крикнув им громко:

– Пошли на погружение в вагон, не – то вас сдует здесь. Мы следом за вами спустимся.

Они, согнувшись на коленях, поползли к лестнице, на которой стоял грузин.

Ластик в этот миг был так сильно перепуган, что увидав выглядывающую голову грузина, с испугу выронил сумку из рук. Колбасу и мясо моментально сдуло ветром с покатой крыши на землю. Первыми грузин принял двух Сашек, передав их в тамбур на руки одной из проводниц, – тоже грузинке, а старшие спустились сами, отказавшись от помощи грузина. Грузин оказался директором вагон – ресторана.

– Куда едете мальчишки? – спросил он.

– В Батуми, – опередил всех с ответом Злой, – мы там, в детском доме живём. Наш детский дом привозили на экскурсию в Москву, а мы отстали от них.

Все взрослые посочувствовали ребятам, но не поверили. Так – как одна из проводниц сказала, что у них детских садов в городе много, а про детские дома не слышала.

И проводница отвела их в свободное купе мягкого вагона. В купе Ромб начал ругать Ластика, за утерянную сумку.