Родственник дьявола

– Поехали, ничего не бойся, – заверил он друга, – ты в моих делах не подельник, а всего лишь технический авто консультант. Тем более я же тебе сказал, что похищать я у этих тварей ничего не собираюсь. У меня райская жизнь началась благодаря вам с Викторией и менять её на тюремную похлёбку не собираюсь. А денег нам с ней хватит на две жизни.

– Чего мне боятся, – ровным голосом ответил Глеб, – я тебе сразу сказал, помочь тебе, дело святое. А на шило я и сам не полезу. Кстати бинокль на заднем сидении лежит в футляре.

– Вот и ладушки, – включил зажигание Клаус. Поцеловав руль он перекрестился и тронулся с места.

Он не поехал оголтело к Юридическому центру, решив сделать разведывательный круг вокруг этого квартала и оценить обстановку. Город в это время безмолвствовал. В окнах домов свету не было, горели только фонари на козырьках подъездах. По тротуару в основном прохаживались влюблённые парочки. Да где-то вдалеке у ночного бара раздавались одиночные пьяные крики. Самоё главное во время его дозорного объезда не попалось ни одной милицейской машины и его объект сиротливо стоял во мгле.

Зингер поставил автомобиль на другую сторону проспекта, так, чтобы Глебу хорошо был виден вход в юридический центр. Выйдя из машины, глубоко вздохнул, чтобы подавить в себе незнамо откуда появившуюся предательскую апатию. И словно молодой перепрыгнув через чугунное ограждение, по аллее направился к дому, где располагалась «резиденция» Калины.

Глеб в это время озираясь смотрел по сторонам и держал кулачки за друга. Он видал его силуэт который скрылся за стеклянными дверями, за какое-то мгновенье. Он издал вздох облегчения и перевёл свой взор на проспект, по которому иногда пробегал легковой транспорт:

«Не мешало бы к этой темноте добавить дождя хорошего, – подумал он, – такая погода для Клауса, девяносто девять процентов успеха».

Он только подумал и сразу вздрогнул. Это был Зингер.

– Ну ничего себе Вездеход, вот это дал! – изумился Глеб, – сработал со скоростью звука, или не получилось?

– Первый шаг к изгнанию сделан, – улыбнулся Клаус. – Дело то пустяковое. Их дверной замок, это не вход в самое засекреченное хранилище золота в Кентукки. Я с закрытыми глазами любую дверь вскрою за минуту. А почему быстро? Потому что вгонял шприцем твою жидкость в небольшой диванчик в скоростном режиме, а не лил в укромные места. Вонь я тебе скажу непередаваемая. Я боялся, что ужин свой там на полу оставлю. А это улика. Но я своего присутствия там не оставил, ни до чего не дотрагивался. Сам понимаешь, на руках перчатки, на ногах бахилы.

– Каковы твои дальнейшие действия? – спросил Глеб.

– Дальше я становлюсь наблюдателем и буду действовать по обстоятельствам. Думаю Калина со своей конторы уже завтра задвигается. А я пока займусь наблюдением за Буниным и его квартирой. Бинокль есть, – значит полдела сделано. И ещё могут открыться в скором времени новые известия о главном адвокате этой конторы. Оказывается Ольгу до меня возил мужичёк, который в прошлом работал водителем криминальной милиции Железки, Лёня Воротынцев. Не слышал про такого?

– Ты же знаешь, что я не люблю с такой публикой знаться, – мрачно заявил Глеб. – Зачем мне такие связи. У меня есть лучший друг по жизни и семья. И я этим коллективом вполне доволен. Правда общение с хорошими людьми не отвергаю.

Он подвёз до дома Глеба и развернувшись направился к себе домой. Забрав из машины бинокль он на этот раз воспользовался лифтом. Пешком идти до восьмого этажа у него не было ни какого желания. В ванной он смыл с себя запах тошнотворного средства и поспешил под одеяло к Ольге. Лифт стоял на отметке его восьмого этажа. Зайдя в него он втянул носом воздух и почувствовав там присутствие запаха АСД быстро вышел из лифта. В машине тоже этот запах немного сохранился. Тогда он открыл все стёкла и со сквозняком прогонял машину около часа. Убедившись, что атмосфера в автомобиле нормализовалась, он на всякий случай из карманного пульверизатора брызнуть в салон туалетной водой, которую ему подарила Ольга.

Оставив Мерседес у подъезда Ольги, он с блаженным чувством поднялся на второй этаж. Чтобы не разбудить Ольгу, тихо на цыпочках, пробрался в спальню и обняв её сзади поцеловал в плечо.

– Как всё прошло? – спросила она его чистым, совершенно незаспанным голосом. – Надеюсь удачно всё обошлось?

– Ты о чём? – повторил он поцелуй в плечо.

– Вика звонила мне, сказала, что ты Глеба привёз в два часа ночи. А сейчас четвёртый час. Скоро солнце взойдёт.

– Пришлось контрольную обкатку перед сегодняшним днём сделать. Почувствовать машину, ознакомиться с дорожными знаками города. А лучше чем ночь для такой практики время нет.

Она развернулась к нему лицом сладостно зевнула и прижавшись щекой к его плечу закрыла глаза.

В дозоре

Утром Ольга не стала его будить, дав ему хорошо отоспаться. Приготовила полноценный завтрак на столе и рядом на чистой тарелке оставила записку. Он взял её в руки и бегло прочитал:

Дорогой!

Отсыпайся пока! Мне машина сегодня без надобности, но я буду рада, если ты встретишь меня с работы около центрального входа в 17 часов.

Ольга.

– С понятием женщина – рассуждал он сам с собой, – если так и дальше пойдёт то придётся мне перед ней раскрыться. Не красиво будет живя с такой прелестью, прятать свои материальные закрома в бетоне. Но вначале надо будет с Ольгой законный брак оформить и завершить начатую акцию справедливости. А это я в любом случае сделаю! Пускай даже на это дело год уйдёт, но их я всё равно накажу!

Он взял файл где лежали несколько фотографий Бунина и Калины. Посмотрел ещё раз лицо Бунина, оно было широкоформатное и плохо запоминалось. Таких толстяков по городу много ходило. Поэтому файл в сторону откладывать не стал.

Позавтракав он спустился в киоск. Купил там пачку сигарет и сев в машину направился в свою квартиру, где его ждал бинокль. Квартира Бунина находилась в доме напротив, тоже на восьмом этаже.

«Обзор должен быть великолепным, – подумал он, – но только вряд ли он может быть сейчас дома? Если он хороший бизнесмен, то в это время должен быть уже на ногах».

Как ни тяжело ему было входить на свою жилплощадь, но он переступил порог квартиры, зная, что дело зовёт. В этой квартире он обосновался со времён прочного социализма и каждая вещь в ней навевала на него только грусть. Устоявшийся запах одиночества вносил ему неприятный оттенок в душу. Он будто насильно зазывал его в жизнь тоски, печали, предрекая вечные страдания.

– Хрен ему, – сказал Клаус, – входя в квартиру. – Отныне я мистер запах! Смогу освободиться от этого нелепого наваждения и тем более запаха. У меня уже сейчас жизнь разделена на две грани, счастье и месть. Мост счастья я начал строить с любимой женщиной. А месть это блюдо холодное, его горячим не подают! Но я уверен, что всех накормлю этим блюдом, кто виновен в смерти моих близких людей. Так, что не быть в моей жизни, нежеланным барышням, по имени Печаль и Тоска!

В своей комнате он отдёрнул толстые портьеры, разбудив этим пыль и запустив ослепительный солнечный свет в помещение. Пыль садилась не только на него, но и бесцеремонно лезла в нос, заставив его несколько раз с наслаждением чихнуть. После чего ему пришлось распахнуть и окно. Вооружившись биноклем, он сел на письменный стол, стоявший у окна и стал заглядывать в окна дома напротив. Зная подъезд и этаж трёхкомнатной квартиры, нужные окна он нашёл сразу. Только самого Бунина не было ни в одной комнате. По квартире маячила женщина в дорогом халате с полотенцем на плите. Она то на кухне показывалась, то садилась перед зеркалом наводя на лице макияж. Зингер убрал бинокль и закурил сигарету.

«Надо будет вечером посмотреть на этот дом, – подумал он, – всё о нём узнать, где машину ставит, где дача, где его управление?»

Докурив сигарету он собрался уходить, но вспомнил, как Глеб ему говорил, что Бунин ездит на Мерседес Классе, один в один похож на его автомобиль. Он нацелил бинокль к парковке подъезда и вот она удача. Чёрный мерин находясь в идеальном порядке блестел от лучей солнца. После чего его внимание перешло на квартиру Буниных. И тут ему повезло. В спальне стоял мужчина лет сорока носивший польский оселедец на голове. Он примеривал на себе галстуки. Выбрав нужный галстук, он переместился на кухню, где в это время находилась его жена и начал ей что-то внушительно говорить прибегая к жестикуляции рук.

«Видимо нотацию ей читает», – подумал Клаус и быстро закрыл окно. Положив в футляр бинокль он спустился с ним к своей машине. Сев за руль он стал наблюдать за движением своего «клиента». Долго ждать его не пришлось, Бунин миновал по двору два поворота и медленно проехал мимо автомобиля Зингера, обратив внимание на идентичную марку машины.

– Близко нельзя к нему приближаться, – вслух рассуждал Клаус. – Таких тачек в городе думаю не очень много? Есть вероятность, что я засветился. Хотя никому и в голову не придёт, что у меня в голове. И вряд ли этот самый Бунин знает, что обо мне. Он меня и в лицо ни разу не видел, хотя от Калины возможно наслышан. Всё таки у нас в городе отделений милиции не так много. Думаю уж этот адвокат меня заочно точно знает, всё-таки до этого он был не не простым опером, а возглавлял уголовный розыск. Поэтому я ему и фамилию не назвал, когда заказывал ему устав.

Он старался ехать за ним по той же полосе, но на приличном расстоянии, чтобы не вызвать больше ни какого интереса к своему Мерседесу. Когда машина Бунина припарковалась рядом с новым трёхэтажным зданием с балюстрадой перед парадным входом, Зингер притормозил машину. Он расчехлил бинокль и тщательно осмотрел строение, вспомнив что на этом месте раньше стояла обувная фабрика. «Видимо выкупили ветхое здание и облагородили его», – подумал он и направил бинокль на крышу здания. Она была мансардного типа и наверху была установлена дугой яркая вывеска гостиница «Дом Фермера». Он положил бинокль и прошёлся до этого здания пешком. Это было трёхэтажное здание с красивым барельефным фасадом на первом этаже. У парадного входа была прикреплена информационная доска, что гостиница принадлежит корпорации «Хлеб и Соль». Дальше Клаус не стал читать, а зашёл в ухоженное здание. Он попал в просторный вестибюль, где за стеклом перед турникетом сидел охранник.

«Как в следственном отделе прокуратуры, – подумал Клаус, – только проходная здесь намного благородней и охранник на вид культурней».

Он как в воду смотрел насчёт охранника. Думая, что Зингер пришёл селиться, он вежливо извинился перед ним за то что свободных мест в гостинице нет и предложил ему визитку с адресами и телефонами других гостиниц.

– Надо же, – удивился Клаус, – а мне показалось с улицы на первом этаже много свободных комнат.

– Первый этаж это сердце корпорации. Там находится наше управление.

На этом его затея испортить дух Бунину в его кабинете само собой отлетела. Он сел в машину и решил навестить контору Калины. Время было десять часов тридцать минут, но чтобы более подробно оценить ситуацию ему нужен был Глеб. Он развернул машину и поехал к нему. Проезжая по проспекту, Зингер обратил внимание что в офисе у Калины открыта входная дверь, окно и лоджия. Все сотрудники юридической конторы сидели на лавочках стоявших вдоль аллеи и периодически подымали свои зады и с неохотой шли к своему рабочему месту, но вдохнув тухлятины возвращались на аллею. Он смотрел за ними около получаса, не прибегая к биноклю. Затем увидал Калину, отъезжавшим на своём БМВ, остальные его юристы остались сидеть среди клумб и расцветавших кустов жёлтой акации.

– Скорее всего мне сегодня Глеб не понадобиться, – рассуждал он, – без него ясно, что трюк со шприцем удался. Но всё равно надо к нему заехать поделиться радостной новостью и заказать ещё пять пузырьков. Не плох бы вместо АСД для этого дела формалин, но он токсичен и может привести к тяжёлому отравлению. А от запаха тухлых яиц ещё никто не окочурился и привыкнуть к этому запаху практически невозможно.

Глеба он застал сидящим за компьютером, выстукивающим одним пальцем какой-то текст.

– Что пишешь? – кивнул Клаус на монитор.

– Квартальный отчёт в налоговую готовлю, – ответил Глеб. – Вернее на чистовик перепечатываю, что мне Виктория сделала. Сам то я слаб в этом деле. Он заметил, что друг находится в прекрасном настроении, не удержавшись спросил:

– Давай Клаус делись новостью, вижу что не просто так заехал на своём коне.

Клаус рассмеялся и выставил перед его лицом большой палец руки, затем закрутив головой, подставил ладонь к уху. Он хотел его спросить есть ли кто в доме, но от восторга только смог рот открыть. Глеб поняв что друга от радости распирает, опередил его и пояснил:

– Если бы кто в доме был, разве я сел за это пианино? – показал Глеб клавиатуру. – Вика с Люсей уехали в Белоруссию решать свои бизнес вопросы, а Лиза с Юлей в институте до вечера будут, а завтра уезжают тоже со стройотрядом почти до октября в Тюменскую область.

– Короче Глеб, твоя смесь похоже заставила всех адвокатов реверсироваться сегодня туда-сюда, – справился Клаус со своим радостным волнением. – Заказывай ещё пять пузырей своему ветеринару.