Четвертый лишний

Алла разгладила пальцами платье на груди и дунула в декольте, как она обычно делала в минуты сильного волнения или в жару. В машине действительно было душновато.

– Что это за очередь у вас такая странная? – спросила она.

– Я бы сказал, что это чья-то не очень хорошая шутка…

– А если не шутка?

– Давай, пугай дальше, – усмехнулся Трофим.

– Славу поставили в очередь… третьим. И тут же умирает Евсюков.

– Первым.

– А ты в очереди четвертый, я правильно поняла?

– Если это не шутка, у меня будет время в этом, э-э… в третий раз убедиться.

– А почему ты четвертый, а не Слава?

– Я думал, ты переживаешь за меня, – усмехнулся Трофим.

– И за тебя тоже… – немного подумав, сказала она. – Сначала за Славу, потом за тебя.

– А кто-то расставил нас в другом порядке. Сначала умирает он, потом я.

– Кто-то расставил, – кивнула Алла.

– И это не ты, – улыбнулся Трофим.

– Не я?! – удивилась она.

– Ты бы поставила меня третьим… Или даже первым.

– Ты уже был первым… – Алла хотела продолжить, но махнула рукой, не желая переключаться на прошлое.

– В твоей очереди? – не стал деликатничать Трофим.

– Что все это может быть? Что это за странная очередь? Почему Дима умер?

– Может, кто-то нам мстит?

– За что?

– Ты вот, говоришь, очередь странная. Так и отношения у нас такие же странные. Слава спокойно увел жену у своего друга, а через год пригласил его в гости – поглумиться над ним. И жена не возражала.

– А почему я должна возражать?.. Мы ведь расстались друзьями, – пожала плечами Алла.

– Да?

– Я же не претендовала на твою… на нашу квартиру. И эта машина…

– Ну да, – едва заметно скривил губы Трофим.

Квартира двухкомнатная, в Москве, оформлена и на него, и на Аллу, а кредит еще не выплачен, да и с самого начала ипотека висела только на нем. Алла и брак расторгла, и замуж за Славу официально вышла, а от своей доли отказываться не собирается. Трофим не настаивает на этом окончательном расторжении всех отношений, и сейчас нет желания обсуждать шкурный вопрос.

– Да и не в этом сейчас дело!.. Что говорит следователь? – спросила Алла.

– Дознаватель.

– Какая разница?

– Большая. Никто не верит в отравление, смерть наступила в результате аллергической реакции.

– Я говорила с Викой, у Димы ни на что не было аллергии.

– Все равно смерть спишут на естественные причины. Поверь, никто не станет заниматься этим делом всерьез.

– А как же звонки, как же очередь?

– А как же очередь на Ленку Малинину? – вспомнил вдруг Трофим.

– На какую Ленку Малинину?

– А я тебе не рассказывал? Разве нет? Выходит, еще есть совесть… А Слава не рассказывал?

– Нет.

– Значит, и он знает, что такое совесть… – усмехнулся Трофим. – Видел ее в зоопарке.

В девяносто девятом году мобильный телефон уже не считался роскошью, но имелся далеко не у всех. Малининой подарили телефон на день рождения, она принесла свою новинку в школу, тут все и началась – с подачи Славы, разумеется. Он даже объявление в газету дал, в рубрику интимных услуг. Сначала Малининой просто звонили, предлагая всякого рода непристойности, этого Славе показалось мало, и он на пару с таким же неутомимым Муратом организовал в школе очередь за услугами к Лене, к ней подходили, требовали, все закончилось тем, что девчонку едва не изнасиловали. Славу тогда собирались исключить из школы, но все обошлось, однако за ум он так и не взялся.

– Что за Ленка Малинина? Что за очередь?

– Да так, ничего серьезного.

На самом деле Малининой пришлось несладко, но у Трофима и в мыслях не было винить Ленку. Двадцать лет прошло, прошлое поросло быльем. И не тот она человек, чтобы мстить. Да и за что? Ее же не изнасиловали!

– А то, что Дима умер, это серьезно?

– Дима умер – это факт. И, возможно, совпадение…

– А звонки?

– Звонки… Твой Слава – мастер по розыгрышам. К своему дню рождения в том числе, – вслух подумал Трофим.

– Тогда бы его в очередь не поставили, – парировала Алла.

– Так, может, и не ставили?