Осколки памяти

Целью криминальной парочки был 10 «А» класс: солдаты знали, что там учится сын командира части, а тот, по мнению террористов, должен был пойти на все, чтобы спасти своего ребенка. Однако в этот день учеников 10 «А» пораньше отпустили домой. Солдатам пришлось менять планы на месте: они побродили по пустым коридорам школы и остановились перед кабинетом биологии, где в это время шел шестой урок в 10 «В» классе.

Это помещение было выбрано дезертирами не просто так: оно находилось на втором этаже трехэтажного здания, что во время вероятного штурма затруднило бы силовикам проникновение в класс как с земли, так и с крыши.

Когда преподаватели с директором оказались у кабинета биологии, тот был заперт. Было ясно, что 26 учеников с солдатами находятся внутри. Дезертиры в свою очередь не спешили объявлять школьников заложниками – сказали им, что всем велено оставаться в классе до приезда прокурора. После этого преступники начали составлять список требований к властям:

«1. Нам предоставить право свободного выезда в США или в другую западную страну.

2. До отъезда за нашу безопасность отвечает КГБ.

3. Нам предоставляется право свободного выезда.

Рядовой Мельников, рядовой Колпакбаев. К двери не подходить – стреляем. Даем вам 24 часа. В случае непринятия ультиматума расстреляем заложников».

Отнести это послание директору солдаты приказали лидеру класса и самому рослому школьнику, устранив таким образом потенциальную опасность: сами захватчики обладали щуплым телосложением и боялись, что сильные подростки могут объединиться и напасть на них.

Об истинной цели визита дезертиров ученики стали догадываться, когда в кабинет с криками: «Что происходит?» – начали стучать прочитавшие записку директор и военрук школы. Солдаты кричали в ответ, чтобы те отошли от двери, но представители школьной администрации не могли слышать этих криков – голоса террористов заглушал шум, началась перемена, и коридоры школы заполнились гомонящими школьниками.

Тогда Колпакбаев вскинул в сторону двери автомат, передернул затвор и трижды выкрикнул: «Я стреляю!» Шокированные десятиклассники стали убеждать его не палить в тонкую створку двери и не убивать скопившихся за ней людей. Тогда дезертир выпустил пару пуль в потолок. От неожиданности, страха, шока некоторые из детей попадали со стульев под парты. Класс занимал небольшое помещение, и, когда раздались выстрелы, грохот был неимоверным. Уши у всех заложило.

Дальше скрывать свои планы смысла не было, и террористы во всеуслышание объявили учеников своими заложниками. Они приказали школьникам сдвинуть парты и закрыть окна учебными плакатами и учебными таблицами (хватило на два окна из трех). После этого солдаты под угрозой расстрела потребовали, чтобы все ученики расположились в конце класса, «на Камчатке», как тогда говорили.

Рассадив заложников на сдвинутых в конце класса стульях, солдаты взяли школьный журнал и начали перекличку. Школьники отошли от первого страха и вполне охотно отвечали на вопросы незнакомцев; те вели себя с ними панибратски, особо не запугивали и даже немного рассказывали о себе.

Реакция Москвы

Председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов дал указание направить в Сарапул сотрудников группы «А» (прообраз легендарной группы «Альфа»), было приказано террористов ликвидировать.

Сотрудники группы «А» выехали в аэропорт «Внуково». Погрузили оружие, снаряжение и имущество. В 21:20 самолет Председателя КГБ СССР приземлился в Ижевске.

В крохотной школьной учительской сгрудились четырнадцать генералов от разных ведомств. Была развернута закрытая оперативная связь с Москвой, на связи постоянно находились заместитель Председателя КГБ В.?М. Чебриков, министр МВД СССР Н.?А. Щёлоков и начальник Генерального штаба Советской Армии маршал Н.?В. Агарков.

Созданным Оперативным штабом было решено, что при отказе выдать заложников и реальной угрозе жизням школьников в дело вступает группа захвата «А», бойцы которой собрались за школьным двором. Предполагалось, что группа захвата, используя имеющиеся специальные средства, ворвется в класс, где обезвредит, а при вооруженном сопротивлении?уничтожит обоих преступников.

Район ЧП блокировали военнослужащие конвойного полка внутренних войск, прибыли пожарные расчеты. Вокруг школы развернули тройное оцепление. В школе?– полевой госпиталь, станцию переливания крови. Вокруг собрались толпы горожан, в Сарапуле стали распространяться самые ужасные слухи о зверствах террористов. Сама школа опустела. В ней оставались учителя и сотрудники КГБ. Родителей сюда, естественно, не пускали ни под каким видом. Кто?то плакал, кому?то было плохо: люди опасались драматического исхода.

Террористы, заметив, что с соседней крыши спортзала в окно, не заставленное плакатами, пытается заглянуть какой?то любопытный мальчуган, заставили учащихся загородить все окна еще и партами. Ребят посадили на пол у противоположной стены, держали их на дистанции. Мало ли что.

Переговоры

За обработку преступников взялся сам председатель КГБ Удмуртской АССР генерал Борис Соловьев, который оказался в центре событий случайно: прибыл в Сарапул на рядовое совещание. Пользуясь школьным радио, чекист принялся убеждать террористов отпустить заложников – хотя бы девушек – а в идеале сдаться, пока не поздно.

Дезертиры слышали речи генерала, но следовать его советам не спешили. Уговорить Колпакбаева выпустить школьников пытался через закрытую дверь на родном языке его земляк-сослуживец. А Мельникову предлагалось привезти в школу его мать. Но Колпакбаев быстро пришел в ярость: он потребовал «прекратить» агитации и провокации. И предупредил – любой шорох в коридоре, он начинает расправу над заложниками. К слову, для того, чтобы не нервировать террористов, бойцы спецназа перед штурмом передвигались по коридору школы босиком.

Пока чекисты соображали, как еще усыпить бдительность дезертиров, те начали выпускать школьников в туалет – с обязательным возвратом, иначе бандиты обещали расстрелять одноклассников. На все про все давалось две минуты. При этом через учеников террористы продолжали передавать силовикам записки.

Первыми пошла пара девочек: в туалете они увидели силовиков, которые отправили школьниц в учительскую. Увидев слезы на глазах преподавателей, одна из школьниц расплакалась, а вторую увели в кабинет директора.

Рассказав оперативникам о происходящем в классе, ученицы вернулись к захватчикам. Таким же образом туалет посещали и их одноклассники: школьников перехватывал военрук и вел в штаб, где с ребятами беседовали силовики. Учеников убеждали не предпринимать никаких действий по своему освобождению.

Террористы расспрашивали вернувшихся ребят о том, кто из представителей силовых структур сейчас находится в школе. Все как один умалчивали об увиденном, и отвечали – мол, такие же солдаты в валенках, после чего дезертиры успокаивались. Выходили в туалет и сами террористы; пока отлучался один, другой оставался в классе.

Расчет солдат-преступников оказался верным: оперативники задерживать их поодиночке не рискнули. Некоторые из школьников во время коротких перебежек успевали перекусить печеньем и булочками с чаем, которые им передавали на ходу оперативники. А к вечеру ученики даже рискнули принести в класс макароны с сардельками и предложить их захватчикам.

Голодные террористы поначалу наотрез отказывались от еды – боялись, что в пищу могут подсыпать отраву. Однако, глядя на подростков, которые спокойно ужинали, Колпакбаев и Мельников вскоре тоже взялись за вилки.

Через несколько часов после захвата солдаты поняли, что штурмовать класс никто не собирается и, окончательно расслабившись, согласились на прямые переговоры. На встречу с террористами отправился капитан Орехов, которого беспрепятственно впустили в класс.

Хочу особо подчеркнуть, что самую эмоционально сложную и смертельно опасную работу по личному общению с террористами, без оружия, проделал лично капитан Владимир Викторович Орехов (его, ныне генерал-лейтенанта запаса, ученики – бывшие заложники – и их родители до сих пор называют «капитан Орехов» – прим. автора).

Он неоднократно по заданию оперативного штаба по руководству операцией вступал в контакт с террористами. Вел разговор с ними в спокойном, доверительном тоне. Не угрожал, но и не давал слабину. Выдержка, стальная воля и высокий профессионализм чекиста позволили стабилизировать ситуацию, не дали ей выйти из-под контроля. Как известно, наиболее важны именно первые минуты, когда нервы у преступников, в чьих руках жизни заложников, находятся на взводе.

Орехов признавался потом – понять сразу, что именно на уме у захвативших заложников, было невозможно.

«Через несколько часов переговоров школьники запросились в туалет. Солдаты разрешили. Была попытка оставлять выходивших вне класса, эвакуировать, но нам удалось настоять на возвращении школьников обратно, – вспоминал Владимир Орехов, – чтобы дезертиры нам поверили! Террористы тоже люди с естественными потребностями, попросились в туалет под полную гарантию бездействия. Первым вышел старший с автоматом наизготовку.

Он был в бушлате, с автоматом, неповоротливый какой-то, – рассказывал Владимир Викторович, – с моей подготовкой и навыками обезоружить и уничтожить его не представляло труда. Но в классе оставался второй – что произойдет, выведи я из строя его напарника – неизвестно. Я рискнул в другом – попросился внутрь».

Владимир Викторович Орехов вспоминал, какая радость промелькнула в глазах школьников, когда в класс зашел спокойный и уверенный сотрудник Комитета госбезопасности. Они почему-то сразу поняли, что он именно из КГБ. Ребятам стало понятно – их не бросят в беде. Убедившись, что визитер не вооружен, преступники опустили оружие и принялись требовать автобус до аэропорта и самолет в США, куда собирались лететь с заложниками.

Орехов несколько остудил пыл террористов – сообщил, что, если бандиты прибудут в Штаты вооруженными и с заложниками, которых в полном составе и везти-то не было смысла, то там их ждет тюрьма. Чекист предложил солдатам улететь легально, а для этого им, якобы, нужно было лишь сделать загранпаспорта. Идея дезертирам понравилась, они с энтузиазмом принялись заполнять анкеты, которые принес Орехов.

Свои фотокарточки для заграницы они разрешили вырезать из водительских удостоверений. Орехов также заранее предупредил преступников, что для изготовления документов потребуется не один час. О том, что оперативники тянут время, ожидая прибытия спецназа «А», Колпакбаев и Мельников не догадывались.

Они покорно ждали, к тому же за окном поднялась метель, и погода была явно нелетной. Воодушевленные благоприятным для них развитием событий дезертиры согласились отпустить 14 школьниц. Девочки уходили неохотно – не хотели бросать своих одноклассников в беде. Ближе к вечеру солдаты потребовали гитару и магнитофон. Это «развлечение» террористам подсказали сами школьники, которые вместе с Колпакбаевым и Мельниковым потом слушали песни «Машины времени». Преступники были рады развлечению – так меньше хотелось спать. В 23:00 они отпустили оставшихся девочек, оставив в классе только восьмерых мальчишек.

Орехов о бойцах группы «А»

Много лет спустя В.?В. Орехов вспоминал о сотрудниках Группы «А»: «Парни были профессионалами. Это чувствовалось во всем: в экипировке, в подготовке, в том, как они с полуслова понимали командира. Чтобы не шуметь и не нервировать террористов, они по коридору ходили босиком. При страшном морозе. Еще в аэропорту им передали план школы. И приехав, они сразу начали готовиться к операции. Помню, присели, тихонько обсуждают, где солдаты могут располагаться в классе. Я сказал, где они на самом деле сидят, потому что к тому времени уже побывал в этом классе, когда понял, что солдаты-террористы готовы идти на контакт.

Снайперы были наготове, но Зайцев, руководитель группы «А» сказал: «Обойдемся без крови». И все же переговоры были долгими…» К слову, спецназовцы, не зная, чего ожидать от террористов, захватили с собой огромное количество боеприпасов и особый пуленепробиваемый бронещит – с ним в кабинет должен был первым ворваться один из «альфовцев» и в случае чего принять огонь на себя.

Орехов В. В. поразился оснащению силовиков: впервые в жизни он увидел диковинные укороченные штурмовые автоматы, шлемы, броню. Вернулся в класс, сказал террористам, чтоб их успокоить: «Технички пришли, ругаются, туалеты моют». А тем временем начал собирать ребят в стороне – подальше от окон, понимая, что вот-вот все начнется.

Финал

Настал решающий момент: в пять утра, спустя 16 часов с момента захвата, в классе вновь появился капитан Орехов. Он сообщил, что документы для выезда в США готовы, машина до аэропорта Ижевска стоит у школы, самолет заправлен под завязку и ожидает дезертиров для вылета.

Обрадованные террористы тогда не знали, что их через прореху в заставленных плакатами окнах держат на мушке снайперы «Альфы», и жизни преступников могут оборваться в любой момент. Но командир спецназовцев Геннадий Зайцев не спешил давать отмашку на ликвидацию, задумав взять бандитов живьем.

Впрочем, ликвидация террористов не исключалась – у силовиков было заготовлено несколько планов на любой вариант развития событий. Самым благоприятным сценарием был тот, по которому террористы отпускают детей и сдаются сами. Если не захотят, в ход пошел бы газ с последующим штурмом. Не исключалось также, что солдаты-дезертиры попытаются покинуть кабинет вместе с заложниками и отправиться с ними в аэропорт Ижевска. На этот случай их планировалось обезвредить по дороге или в аэропорту, где преступников дожидались бойцы спецназа «Витязь».

Орехов тем временем выдвинул солдатам последнее условие: им требовалось лишь отпустить ребят, оставив в заложниках его самого, капитана Орехова. Дезертиры дали добро.

«Спасибо пацанам, молодцы такие: встали и гуськом пошли. Тихо-тихо так вышли, спокойно, без шума, без какой-то толчеи. И когда за последним дверь закрылась, думаю – ну, все, никого нет в классе», – вспоминал Владимир Викторович.

Тем временем, оставшись один на один с террористами, капитан Орехов терять времени не стал. Он договорился с Колпакбаевым, что сам вместо детей поедет с террористами в аэропорт на «уазике». Предложил им: «Могу за рулем поехать, чтобы вы могли контролировать ситуацию». Те согласились.

В такой почти мирной атмосфере Орехов словно мимоходом заметил: «Ну, я за паспортами» И ушел! Снайперы, фиксировавшие ситуацию, потом рассказывали: когда капитан вышел, солдаты просто сели на пол, один даже автомат выпустил из рук, положил на пол. Когда же до дезертиров дошло, какую роковую промашку они совершили, попытались было вернуть капитана. Для этого Мельников рискнул выйти из кабинета, наткнувшись в коридоре на бойца группы «А», обратился к нему с просьбой позвать Орехова. Но об этом не могло идти и речи! И преступник, бросив автомат в коридоре, вновь скрылся в классе.