Три карты

– Это было давно, семьдесят лет назад, – взгляд Гринева затуманился.

– Сколько же вам лет? – перебил его Ордынцев.

– Девяносто.

– Вот это да! – Удивился Ордынцев. – Поздравляю.

– Спасибо, – Гринев деликатно промолчал о том, что он уже говорил о своем возрасте буквально минут десять назад. – А теперь послушайте внимательно меня. С вашим дедушкой мы работали вместе. Он был выдающимся человеком, одним из самых лучших конструкторов. Хотя я был его значительно младше, но он доверял мне.

– Почему?

– Трудно сказать. Может, испытывал симпатию. Я же со своей стороны его боготворил. Уже тогда я понимал, что таких людей, как он, в мире единицы. Но однажды случилось то, что должно было случиться, за ним приехали. – Гринев скорбно замолчал, словно переживая снова те давние события.

– Вы хотите сказать, что его арестовали?

– Именно так, – подтвердил Гринев. – Ваш дед предчувствовал это. И буквально за пару дней он неожиданно появился у меня дома. Это было в первый и последний раз. Он был невероятно взволнован. Таким я его еще не видел. Мы уединились. Он мне поведал, что уже несколько лет разрабатывает одну идею, которая перевернет мир.

– Что за идея? – Глаза Ордынцева заинтересованно блеснули.

– Мне некогда рассказывать об этом подробно. Да я и не очень тогда понял. Но речь идет о двигателе, который работает на абсолютно новых принципах. Прошло чересчур много лет, и я помню далеко не все из его объяснений.

– Но хоть что-то вы помните? – Ордынцева не на шутку заинтересовал рассказ Гринева.

– Речь шла о двигателе, который для работы использует электричество.

– Не может быть! – Ордынцев взволнованно соскочил со с воего места и снова сел.

Гринев с интересом посмотрел на него и невозмутимо продолжал.

– У вашего деда были невероятные идеи. Но сейчас я должен вам сказать о другом. Предчувствуя арест, он спрятал свои чертежи.

– И вы знаете где? – Ордынцев снова вскочил с кресла.

– Выслушайте все по порядку, – отрицательно качнул головой Гринев. – Тогда он вручил мне кусок карты от этого места. И сказал, что есть еще два куска от нее, который он пока оставит у себя. И просил меня хранить свою часть.

– Но третья часть карты не позволяет узнать место, где спрятаны чертежи. Где же остальные два? – Ордынцев взволнованно смотрел на Гринева.

– За этим я к вам и пришел. После ареста о судьбе вашего деда мне ничего не было известно. Ходили разные слухи. Но тогда их было столько. Поэтому я терялся в догадках. Но все мои попытки хоть что-то выяснить, оказались тщетными. Я ничего не знал о нем до того вечера. Это произошло лет через десять после войны. В мой дом постучался человек.

– Это был мой дед?

– Это был незнакомый человек. Но он принес привет от вашего деда. И не только привет. Он сообщил, что ваш дед живет за границей, он получил большое наследство. И завещал его тому, кто принесет эти чертежи. Но произойти это должно не раньше 2000 года.

– Но сейчас как раз 2000 год, – заметил Ордынцев.

– Поэтому я здесь. Я слабею с каждым днем, – Гринев тяжко вздохнул. – И я хочу отдать вам свою часть плана.

– Она у вас?

– Было бы рискованно ее носить с собой, – заметил Гринев. – Нет. Я ее надежно спрятал. Спрятал у самого любимого мною человека. Ее давно нет, но она мне помогает до сих пор и хранит самое ценное, что есть у меня. Приходите ко мне завтра домой – и мы отправимся за картой.

– Непременно приду, – горячо воскликнул Ордынцев.

– Вот вам мой адрес, – протянул Гринев заранее заготовленный листок со своим адресом. – А теперь я пойду. А то внучка, если не застанет меня дома, будет волноваться.

Гринев поднялся.

– Вас проводить? – предложил Ордынцев.

– У меня хватит сил дойти самому. До свидания, – Гринев медленно и осторожно стал спускаться по лестнице. Ордынцев задумчиво смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из виду.

2.

    Париж 2000 год.

Солнце вынырнуло из-за облаков и ударило прямо по стеклам. Журналист Пьер де Винтер, возвращавшийся домой ранним утром после затянувшейся ночной вечеринки, недовольно сощурился и пошарил рукой в бардачке. Изрядно покопавшись в его недрах, он извлек оттуда солнечные очки и нацепил их на нос. Когда Пьер припарковался около своего дома светило уже било по стеклам прямой наводкой так, что не спасали даже защитные стекла. Радуясь, что, наконец-то, добрался до дома, Пьер вышел из машины и быстрым шагом направился к подъезду. В почтовом ящике он обнаружил конверт от неизвестного адресата, несколько газет и открытку. Пьер небрежно сунул все это под мышку и бегом взбежал на третий этаж.

Войдя в квартиру, он снял пиджак и бросил его на спинку кресла. Спать хотелось безумно, но Пьер преодолел искушение тут же упасть в кровать и с интересом начал просматривать корреспонденцию. Его внимание привлекла открытка. Она оказалась повесткой с приглашением прийти в прокуратуру. Пьер растерянно повертел бумагу в руках, пытаясь сообразить, что бы это могло значить. Внезапно взгляд его стал осмысленным. Он понял, что произошло.

– О, черт! – Пьер в ярости ударил кулаком по ручке кресла.

В здании прокуратуры было прохладно. Включенные на полную мощь кондиционеры, спасали от внезапной жары, такой необычной для ранней весны и захватившей Париж в свое полное и безраздельное господство.

Пьер остановился около кабинета отдела безопасности и с опасением толкнул дверь. Сотрудник отдела – лысый, тучный мужчина, оторвался от своих дел и внимательно уставился на Пьера.

Он долго и тщательно изучал предъявленную Пьером повестку, словно она заключала в себе какую-то загадку, затем аккуратно и не спеша занес ее номер в книгу регистрацию посетителей и только после этого предложил Пьеру садиться. Затем лысый и толстый извлек из стола сотовый и положил его на стол.

– Это ваш телефон? – деликатно поинтересовался он.

Конечно, Пьер сразу узнал свой сотовый, но не стал озвучивать этот факт, предусмотрительно решив помолчать до времени. Мало ли что.

– Можете не отвечать, – презрительно поджал губы лысый и толстый. – Нами установлено, что телефон принадлежит вам. Как и то, что вы организовали прослушивание зала заседаний кабинета министров с помощью этого телефона. Вы установили телефон на столе и настроили его на режим передачи информации. Как вам удалось проникнуть в зал заседаний?

Лысый и толстый впился в Пьера цепким колючим взглядом. Пьер сразу понял, что дальше играть в молчанку совершенно бессмысленно.

– Во время проводимого накануне «дня открытых дверей», – с трудом выдавил он из себя.

– Спешу поздравить вас, господин «диверсант», – губы лысого и толстого сложились в некое подобие улыбки. – Вашим планам не суждено было сбыться. Телефон был обнаружен сотрудниками спецслужб безопасности во время проведения штатного осмотра. Молитесь богу, что в телефоне не оказалось компрометирующих видеозаписей. Иначе вы бы сейчас сидели совсем в другом месте. Вы понимаете, о чем я?

– Да, разумеется, – выдохнул Пьер, подумав, что на этот раз, кажется, пронесло. Только бы шеф не узнал о его проколе. Но его надеждам не суждено было сбыться.

Атмосфера кабинета главного редактора журнала, где работал Пьер, была накалена до предела. В кабинете находились двое. Пьер, пристроившись на краешке кресла, как нашкодивший школяр, и главный редактор, в бешенстве мечущий в него все новые порции громов и молний.

– Что вы натворили! – орал главный, устрашающе вращая глазами. – Это скандал! Мне звонили из Комитета безопасности и предупредили, что если дело получит огласку, наш журнал будет закрыт! И правильно сделают, мы нарушили закон.

– Но это же была ваша идея – любыми средствами раздобыть этот материал, – отбивался, как мог, Пьер, прекрасно понимая всю бесполезность любых попыток хоть как-то оправдать себя.

– Любыми, это не значит противозаконными! – продолжал вопить редактор, как человек, у которого на пожаре сгорело все имущество.