Бессердечные блуждания

Аффидабиле знал, что мучает молодого хозяина последнее время. Как в принципе и всегда мучило. Только теперь особенно. Поиск совершенства в людях да во всём.

В зал снова влетел Инджинио. Он с опаской огляделся, подошёл к Аффидабиле и вцепился руками ему в плечи. Его что-то сильно волновало.

– Что стряслось, парень? -спросил друг.

– Ты знаешь я последние дни сам не свой. Я томлюсь. Тем более теперь. После смерти моих родителей. Да и вообще. -начал Инджинио, отпустил плечи слуги и сел на диван.

Аффидабиле сел рядом. Он пристально и по-доброму всматривался в молодого хозяина. Знал он также по опыту, что обычно после таких вступлений жизнь круто меняет своё русло.

– Что меня ждёт здесь? В этом пустом особняке. Женитьба на одной из местных и богатых. Заботы о капиталах. И вот. Одним вечером, дней пять назад, набрёл я на одну лавку. На одной из полок продавался маленький портрет девушки.

Аффидабиле печально опустил голову и снова поднял. Он понимал, что сейчас начнётся безумный рассказ о страсти.

– Да, ты уже понимаешь. – согласился Инджинио, холодный пот покрыл его лицо, и продолжил. – Чёрные, блестящие волосы, фиолетовый беспокойный взгляд… Я почувствовал, что погиб и воскрес одновременно. Я купил этот портрет и повесил в своей комнате. Но покоя мне это не принесло. Я сходил сума. Низменные желания.

Аффидабиле понимающе похлопал по плечу безумца.

– Но это не всё. Я узнал, что картина была нарисована давно неизвестным мастером. Я опечалился и от одного порочного типа я узнал, что есть особый способ оживить мой образ. Он совсем не дешёвый и требует стойкости духа. Это укротит моё безумие. Ты должен мне помочь.

Аффидабиле взволнованно посмотрел на молодого хозяина. Причуды богатых мужей всегда превосходили все самые странные ожидания для Аффидабиле. Теперь и Инджинио не стал исключением.

4

Той же ночью, накинув плащи с капюшонами, Аффидабиле и Инджинио отправились в самую отвратительную часть града, напившись для храбрости вина. Аффидабиле прихватил с собой клинок на всякий случай.

Путь лежал через лавки, в которых торговали постыдными товарами, кабаки и дома, отчаявшихся и торгующих своими телами, людей. Убийцы, разбойники и прочее отребье града здесь властвовало.

Всю дорогу Аффидабиле рассматривал маленький и потемневший от времени портрет девушки, что так взволновал молодого хозяина. Портрет умещался в ладони.

– Слишком злая красота, хозяин. Я таких видел. Такие-то кусаются больно, даже когда на них просто смотришь или приветствуешь по-доброму. – оценил наконец образ бородач.

– Ну знаешь ли, у каждого своё виденье белого. Кому-то и жемчуг, что добывается под нашей фамилией кажется чем-то непостижимым. Для меня же они просто дорогие шарики.-усмехнулся Инджинио.

– Это всё блажь. Портреты, образы. Вот полюбить настоящую женщину с добрыми глазами… И дарить ей простые радости -колбасу или кувшинчик благовоний, или даже фруктовые и сладкие яства… А она влюблялась бы в тебя в ответ… -размышлял вслух Аффидабиле и даже закатывал глаза иногда от удовольствия.

– Да ты по-своему …эээ… утончённый. Добрые глаза и прочее. Мне понравилась эта простота. Продолжай говорить.-наконец подобрал слова Инджинио.

– Простота – это счастье в нашем изуродованном мире, хозяин. Уж я-то знаю. Каждому кажется, что он велик и всё в этом мире для него. И самое страшное что каждый пытается убежать от простоты. Как моему бывшему хозяину казалось, что, выиграв в змеиную игру, он следующий раз выиграет ещё больше. Но было только хуже…

Мимо них пробежал какой-то безумец. Он был в крови и кусал губы. В глазах его был непреодолимый страх.

– Ты прав, прав. Только мне, знаешь ли, не нужно себя вкапывать в яму отчаяния. Я лишь хочу себя укротить. – вымолвил Инджинио и на мгновение задумался.

– И все эти мифы о летающих тварях и поднимающихся из бездны чудовищах… и что-то там ещё про червей, что я читал тебе. Это всё велико для моего понимания и чуждо. Это всё отвратительно. Я же хочу создать красоту. Пускай я создан лишь плодится как насекомое. Но разум мой и чувство прекрасного у меня не отнять. Возможно, когда-нибудь я и женюсь. Но сейчас я должен удалить страсть из себя. Проклинаю этот портрет, что попался мне так не к месту.-продолжил молодой хозяин.

Мимо их глаз проплывали уже совсем отвратительные пейзажи трущоб. Покосившиеся дома и изуродованные разными болезнями люди.

– Мдааа… а раньше мужчины ходили в дома разные, дабы укротить свою страсть… Дешевле и, наверное, в цель точно… -изрёк задумчиво Аффидабиле.

Инджинио засопел обидчиво, укутался посильнее плащом и зашагал яростнее по хлюпающей грязи.

5

Двое людей в плащах зашли в неприметный покосившийся домик. Их встретил совсем уж ссохшийся от старости и болезней, так называемый «Ценитель страсти».

Аффидабиле он показался прохвостом со старческим бредом.

– Я.… -начал было Инджинио.

– Никаких имён и историй. Славные мужи дадут мне портрет. И тот чья страсть, пойдёт со мной. Другой же будет ждать здесь на скамеечке. И камушки.-ехидно, но с почтением произнёс Ценитель и указал на покосившуюся скамеечку, затем пошуршал сухими пальцами, намекая на оплату.

Аффидабиле хотел было возмутиться, но его остановил молодой хозяин, ухватив за плечо. Инджинио тут же положил в руку Ценителю солидных размеров мешочек, наполненный драгоценным жемчугом. Ценитель изумлённо взвесил мешочек на ладони и тут же скрылся в тёмной комнатушке. Инджинио последовал за ним. Аффидабиле ничего не оставалось делать, как сесть на эту треклятую скамейку и ждать.

В комнатушке было мрачно, тускло, сыро и пахло грозой во время дождя.

– Ложись и дай мне портретик.-закашлявшись сказал Ценитель и указал на стол.

Инджинио лёг в предвкушении. Ценитель ловко привязал его ремнями к столу и воткнул в рот кляп.

– Мои творения – это эфемерность безумств и страстей. Под конец жизни я должен сотворить это.-прошептал Ценитель и погладил Инджинио по голове.

Страх и ремни сковали молодого человека. Ценитель с поставил таз на стол и вывалил из него белую массу рядом с привязанным. Глаза ценителя источали сумасшествие. Только сейчас Инджинио понял, что он добровольно дал себя привязать к столу безумцу и неизвестно что этот безумец намерен делать.

Тем временем Ценитель творил. Из белой массы проступали очертания девушки. Лицо её становилось всё более похожим на образ с маленького портрета. Инджинио выпучил глаза. Действо завораживало и пугало одновременно. Старик работал с полной отдачей. Он филигранно водил пальцами по белой массе и облизывал языком все неровности. Даже волосы он создавал из белой массы каким-то выщипыванием. Его действия одновременно вызывали интерес и отвращение.

– Искусство противников всего сущего. Я против природы. -крякнул старик.

Инджинио отчаянно затрепыхался в ужасе. Сверкнуло лезвие. Ценитель вспорол грудь молодого человека и вынул сердце, заменив его синим камнем. Боль и страх. Сердце же он вложил в грудь вылепленной девушке и обложил его какой-то слизью. Изваяние задёргалось и казалось заплакало. Ценитель хохотал всё безумнее. Кровь стекала с грязного стола. Раздался дикий грохот и рёв.

6

Аффидабиле сидел в грязном и старом помещении на скамейке и размышлял. Он размышлял над безумством молодого хозяина. Вот так безрассудно, в омут с головой броситься в неизвестно куда? Но он был лишь слугой, который должен служить. Убранство дома его угнетало. Аффидабиле вышел на улицу, скрипнув покосившейся дверцей и закурил трубку, предварительно набив туда ароматного яблочного табака.

Вдруг он заметил, что улицы опустели. Никто не балагурил, не просил милостыню, не пытался продать плотских утех. Аффидабиле вытряхнул тлевший табак из трубки и внимательно огляделся и вышел на более просторную улицу. Здесь метались в панике люди. В далеке он увидел отсветы пожарищ. Горел богатый квартал. Доносились звуки криков и звона металла. На другом конце улицы он увидел грозно идущих в его сторону воинов. Аффидабиле спрятался за углом дома. Воины были одеты в кожаные доспехи со с рисунками пламени. В руках у них были хищно зазубренные клинки и стреломёты. Всех попадавшихся им на пути людей они хватали, расспрашивали и тут сносили им головы. За воинами шли другие. В руках у них были факелы, которыми они поджигали все встречающиеся им на пути домишки.

– Искать выродка! Говорят, он прячется здесь! Всех нечестивых палить огнём! – приказал впереди идущий воин.

Перед ним упал на колени хозяин лавки и стал умолять не сжигать его скарб, а также пощады.

– Твои мольбы бесполезны! Град Оазис – это гниющий чирей похоти и порока! Вы попрали заветы светочей! И мы очистим вас! А ваш квартал – это мерзость ещё более гнусная и свет противная! Пошёл вон! Падаль! – крикнул воин и пнул хозяина лавки.

Его тут же схватили и вбросили в горящий дом. Остальной люд, с надеждой наблюдавший за прошением хозяина лавочки и потерявший всякую надежду, ринулся прочь. Их настигали стрелы из стреломётов воинов -светочей. На крыши домов начали с грохотом падать горящие снаряды из прицельно бьющей катапульты в далеке.

Аффидабиле выругался и побежал спасать молодого хозяина. Бежать из града. Не важно куда.

7

Забежав в комнату Ценителя, Аффидабиле увидел страшное. Стол в крови, привязанного Инджинио с распоротой грудью, белую дёргающуюся в припадках девушку и бесноватого старика, свершающего природопротивный ритуал.