Темная лошадка

– Приношу извинения, но капитан порта мне воспрещал.

– Так он же Вам не начальник? Молчите? Арестовать его, отвезти в тайную экспедицию. – устало отдал приказ генерал. Врача вывели, тот плакал.

Олиц надавил руками на виски:

– Итак, карантин необходимо возобновить в полном объёме. Ещё есть кому что сказать?

– Да! – глухо подал голос Сенявин, – Я настаиваю на невозможности дальнейшего размещения в одной гавани военного и торгового портов. Всякая зараза, контрабандисты – флоту этого не надо!

– Алексей Наумович! Насколько я понимаю, определение места для нового торгового порта – Ваша обязанность. Что Вы воздух-то сотрясаете. Я не слышал про докладную о подобном.

– Места для порта исследуются…

– Значит, пока нам приходится жить с тем, что есть, Алексей Наумович! Ищите новое место, обосновывайте, и как только определитесь, так сразу перенос торгового порта и начнётся. Есть ещё кому что сказать? Нет? Ладно, господа, занимайтесь своими делами. Мне ещё доклад в столицу писать. – и Олиц снова скривился от боли.

Все вышли, он аккуратно выводил буквы на бумаге, и вдруг выронил перо. Схватился руками за виски и со стоном уткнулся головой в стол.

Секретарь заглянул в кабинет генерала лишь через полчаса.

??????

Богдан, наконец, вернулся в давно ставший ему родным порт бывшего Очакова. Дела его шли очень хорошо, заработок за это плавание превышал все ожидания, но настроение ему портил слух, который до него дошёл в Стамбуле – дескать, в Чёрном Городе чума. Так что, он не стал заходить в Бургас[34 - Бургас – черноморский порт в Болгарии.], хотя мог заработать ещё, а направился сразу к родному очагу. И так почти два месяца не было его дома.

Порт встретил его неласково. К кораблю сразу же подошёл караул из восьми морских солдат с сержантом. Экипаж был выведен с судна и определён в карантинный барак. Самому судовладельцу было наказано посетить капитана над портом. Такие строгости были Богдану в новинку, визит к начальнику порта был формально положен, но он привык выполнять официальные обязанности на следующий день, после завершения дел и отдыха в родных стенах.

Да и в карантин экипаж садился сам, а не под стражей, чем Гешов в своих деловых целях неоднократно пользовался.

– Что у вас здесь происходит? – начал было Богдан, но, к его удивлению, в канцелярии сидели совсем не те люди, что прежде, а в кабинете капитана был не его старый знакомец, с которым его объединяли многочисленные деловые интересы.

– Гешов? – мрачно встретил его новый капитан, – В неудачный день Вы прибыли!

– Что происходит?

– Генерал Олиц умер. В городе траур, в порту тоже. Карантинные и таможенные офицеры на прощании с Петром Ивановичем. Процедуры досмотра займут много больше времени.

– Олиц? А он что, был в городе?

– Вы, похоже, ничего не знаете о происходящем. – равнодушно заметил капитан порта.

– Что случилось?

– В городе была чума, волнения. Чёрный Город жив благодаря ему.

– А он тоже от чумы умер?

– Нет, апоплексический удар. Большая трагедия для всех нас! – капитан горестно покачал головой.

– Моя семья живёт в городе, что с ней?

– Не знаю. – по-прежнему равнодушно отвечал чиновник.

– Мне надо к жене и сыну!

– Это положительно невозможно. Сначала процедуры, потом карантин…

– Но, Георгий Петрович всегда…

– За подобное его и сняли! Адмирал Сенявин был крайне недоволен безобразиями, творившимися в коммерческом порту, вся администрация заменена на военную. Понятно?

– Но…

– Давайте адрес и записку семье, отправлю к ним рассыльного. – смягчился капитан порта.

??????

– Доктор Мухин, сколько ещё живых в бараке осталось? – устало спросил Лущилин.

– Всего трое, господин прапорщик. Восемнадцать человек похоронили.

– Тяжело… Доктор Швецов, который следит за лагерем за ручьём, говорит, что карантин завершается – больше заболевших нет. Значит, только эти трое. Кстати, кто ещё жив?

– Иона Шипов, он прежде Шепардом звался, из Пантелеевки, Степан Горшков из Нефёдовки, да маленькая Анна Гагарина.

– Девочка ещё жива? Чудо! Не думал я, что она так долго продержится…

– От неё отец Памфилий ни на шаг не отходит. Похоже, выживет!

– Чудо! Воистину чудо! По остальным прогнозы есть?

– Даст Бог, и Горшков выздоровеет, а вот Шипов – не жилец. Сегодня-завтра преставится.

– Будем молиться за них…

– Господин прапорщик, а зараза ещё где замечена?

– Не волнуйтесь, Константин Григорьевич – нет. Похоже, у нас эпидемия закончилась. Вот в Польше да Венгрии – там чума вовсю свирепствует. Всех освободившихся ертаульных в Малопольшу отправляют – у Румянцева уже войск не хватает на карантины, в Кракове чёрт знает что творится. А в Империи, вообще, конец света! Армия с карантинами свирепствует. Беженцы десятками тысяч к нам валят. Пришлось Потёмкину за Прутом уже восемнадцать карантинов открыть. Армию в кордоны развернули. Тяжело там, наместник разрывается на Дунай и Таврию.

– На замену Олицу-то кого пророчат?

– Вроде бы Брюса[35 - Брюс Яков Александрович (1730–1791) – русский военный и государственный деятель, граф.], но пока он доедет, пока в должность вступит…

– М-да… А мы что делать будем?

– Ну, как, через неделю основной карантин завершится – крестьян по домам, ертаульным в Польшу приказ идти, а мы с Вами ещё месяц после завершения болезни тут посидим, себя проверим, да и за местными присмотрим. А что потом будет – кто его знает, приказ будем ждать.

??????

– Брат Памфилий, ты почто совсем о себе не думаешь? Ведь сколько уже не спишь, да и не ешь почти ничего! Исхудал совсем! – Агапий остановил товарища, с которым не общался уже много дней.