– Пленника.
В Апокалипсисе Мела Гибсона было хуже:
– Сразу отрубали голову на Пирамиде Жертвоприношений, – но теперь понятно:
– Только для того, чтобы люди меньше мучились.
Хемингуэй, следовательно, только вводит людей в заблужденье ложной надеждой на счастье, как не только право имеющих на него, но и могущих его осуществить, как Пушкин.
– Это всё? – спросил, оглядывая тех, кто мне его передал.
Но ответили скромно, боясь взять на себя даже часть ответственности:
– Его передала Нормировщица.
И вопрос, заданный – однако – Чон-Ки-Ным:
– Почему я не уехал в Германию, – как, например, друг ситный Лайзы Миннелли.
Пусть даже с той же мыслью, что и она.
– Отвалить оттуда в Америку, благословенную для тех, кто запас для этого переезда деньги, – как обычно, – в:
– Валюте.
Осталось только узнать:
– Есть ли она у нас, на самом деле?
Утром мог вспомнить только одна, поняв, наконец. Что спал сегодня всё-таки один, – так как:
– Неужели не только с ней – удачей – но и победой хоть второй раз в жизни:
– Рассчитался до такой степени, что и они – не растерялись:
– Отвалили, – куда – уверен, искать не только не буду, но и не хочу.
Пришлось принять на веру, хотя, может, и не самое печальное:
– Вернулся я на Родину
Шумят березки стройные,
Здесь много лет без отпуска
– Что делал – теперь уже не пойму, – но:
– Вспомнить, надеюсь, удастся.
Что делал, собственно, герой моей молодости Эрнест Хемингуэй, когда уже – увы:
– Вернулся на Родину?
Ответ здесь всегда один и тот же:
– Щипал траву. – В переводе даже не древне-руз-ский:
– Ходил по кабакам и барам.
Но вот, что важно:
– Только, как в Островах в Океане, – где:
– Где проводил всё своё остальное время, – громя, нет, конечно, нет, не недобитых и не недорезанных буржуев, – ибо все ими были и так уже, – а:
– Немцев настолько славившихся своей воинственностью, – что и:
– Воевали только для того, чтобы воевать, хоть с лучшим другом даже Эс-Тэ, – тоже мечтающем быть, как – далеко не во сне:
– Завоевателем, – а – вопрос:
– На хрена это надо, – непонятно же ж не только никому, но и ему в том числе, – ибо:
– Больше народу – кислороду уже на всех не хватит, – или – по крайней мере:
– Может не хватить уже в недалеком будущем.
Решил доказать, что я все-таки граф, но советскую власть здесь, – как:
– Рабовладельческий строй, предсказанный Пушкиным в Истории Села Горюхино, – не организовывал, – хотя и не исключено, что:
– Предсказал, – но:
– Когда это было-о!
– Давно, наверное, дорогой? – услышала одна мой ответ, как вопрос, обращенный – значит – не только к самому себе.
– Разрешите? – спросила.
– Садитесь, – почти что промямлил, ибо чего-то, но, кажется, испугался.
Присмотрелся, передвигая к ней стакан коктейля, но и ее рука автоматически сделала то же самое, – поэтому:
– Повторите, пожалуйста, еще раз, так как этот стакан перевернулся.
– Вы, напрасно решили, что он был отравлен! – усомнился бармен, – впрочем, – не повышая голоса.
И добавил в тон нашему предыдущему разговору: