– Вот так получается – испугались некоторые, что могу ненароком, даже без угадывания:
– Стать управляющим этого-этой Ра-Ши, – ибо:
– Кто реально здесь держит всех в Ежовы Рукависы – не поверите:
– Не знает никто? – спросила она, обнимая меня за плечи сзади, как на море:
– Совсем Белом, но совсем не горячем, как кто-то, возможно, ожидал.
И за два с половиной часа смогли договориться и купить эту роль для О-Чер-Ка.
Ибо:
– Там, где есть Перевал на Америку – недалеко уже и до самого Белого Горячего Тру-Мэн-ом – хорошо, пусть будет:
– Избушки на курьих ножках Пушкина.
И не забыл только о На-Ви:
– Пусть едет с нами, тем более, что находится сейчас почти уже на самом перевале.
– Только посудомойкой, – был почти категорический ответ.
И только подумал вслух:
– Неужели она так давно меня любит?! – настрадалась – придется выполнить пару-тройку ее предисловий без куража, а только буквально:
– Я буду поступать с вами обе-оими – разнообразно.
Она только чуть-чуть улыбнулась, но ясно: не только мало чего поняла, но и – как обычно – понимать ничего нового и не собирается.
Мысли, которые у нее появляются – скорее всего – только одни:
– Как избежать трахтенберга до поры – до времени, – если избежать его невозможно априори?
Пообещал На-Ви:
– Я буду любить только тебя.
– Ее трахать до безумия.
– Почему ты не поставила знак вопроса?
– По твоей теории, милый, что всё уже было.
– И не раз, – ты не закончила предложение.
Обиделись, ибо попросил одну лечь, но не просто за пулемет, а, чтобы как Анка Пулеметчица прикрывала наш отход, а другую – наоборот:
– Ждать неожиданного наступления психической атаки Белых.
За Белых они посчитали американцев, а за остальных за португальскую хунту.
Когда обозвал обезьянами:
– Обругали и меня тоже, что надеялись, если не на Райский Сад, то – как минимум – на счастливые Острова в Океане.
– Ты – практически – предлагаешь нам погибнуть всем вместе.
– Хорошо, – пробормотал только от смущения своей правдоподобностью, – идите пока занимайте места в ресторане, – а я.
– Зря остаешься, – одна.
Другая:
– Ты еще не знаешь самого главного.
Разъяснил:
– Да, хотел, как Робинзон, иметь если не семь пятниц на неделе, то двоих-троих – не скрою.
– Две-три, – вы имеете в виду?
– Нет, не обязательно, ибо можно и.
– Да вы – то бишь – ты что сам-то тоже – что ли – со средней родословной перемещаетесь по миру.
– Да вы, что?!
– А что?
– Не знаете, что теперь ничего вообще нельзя делать, находясь в состоянии не абсолютного покоя.
– Что это значит, всегда надо двигаться?
– Нет, наоборот, заткнуться – если не навсегда, то на довольно продолжительное время.
– Обязательно?
– Иначе спугнешь соловья.
– В себе
– Нет, наоборот, он в вас.
Просыпаюсь, смотрю на время – рано – если я правильно запомнил – выдвигаться, чтобы минировать тот мост, по которому пройдут немецкие танки в фильме Спасти Рядового Райана, а также и тот, где Роберт Джордан чуть не отличился, да вот – незадача:
– Живым так и не удалось уползти.