Вижу поле

– Опять пяткой, – резюмировал Николай. И стоявший уже тут Русин на этот раз попал в пустые ворота. Впрочем, они всегда были пустые. В такие ворота вратаря не ставили. Куда бить, если в маленьких воротах будет еще и вратарь стоять. Стоять-то можно было, нельзя было ловить руками. Но некоторые ловили. За что назначали семиметровый. Хотя логично бы надо просто засчитывать гол.

– Остался один гол до моей победы, – сказал Олег, правильно?

– Да. Но его еще забить надо. – И гол забил все тот же молодой, лет шестнадцати-семнадцати светловолосый, как немец, парень. Тем же коронным финтом Олега Бархатова он прошел троих по правому краю вдоль борта, а через четвертого просто перебросил мяч. 7:5. А почему? Как только счет сильно увеличивается, его сокращают на пять голов с каждой стороны. И потом опять начинают наращивать. Не играть же на самом деле до сорока или даже до двадцати голов. Почему? Запутаться можно. А самое главное, голы при большом счете сильно уменьшаются в цене. Почти ничего не стоят.

– Наша победа, – сказал Олег. Николай протянул ему свою пачку.

Олег сказал:

– Оставь себе свою Герцеговину Флор. Лучше пригласи светловолосого игрока с чубчиком поиграть с нами в теннис.

– Прямо сейчас, что ли? И да, папиросы назад я не возьму. Проиграл – значит проиграл. Впрочем, могу их отыграть у вас в теннис.

Они поехали в ДСШ. Парень сначала отказывался, а потом согласился, когда Олег сказал, что хочет поговорить с ним насчет игры в футбол в команде. Хотя так и не спросил фамилию игрока.

– Хорошо, я только скажу ребятам чтобы…

– Чтобы пили твое пиво? – спросил Николай. – Давай лучше я его выпью. У меня горе.

– Опять ставил против меня и проиграл?

– Да.

– Хорошо, иди вместо меня. И знаешь почему?

– Чтобы в следующий раз ставил на тебя?

– Нет, я ему всегда говорю, чтобы ставил против меня. Тогда мы обязательно выиграем, – обратился парень к Олегу. И добавил: – А пиво я слишком люблю, чтобы пить его часто.

Подошла Таня. Стали думать: не едут они в ДСШ или все-таки едут?

В конце концов они все-таки доехали до Спортшколы. Вова присел на диван, а Бархатов с Таней заиграли в теннис.

– Вы меня не узнаете? – спросила Таня, и тут же провела сильный удар в правый угол. Она подняла ракетку перед головой, точно по-пионерски, подняв китайский шарик из-под стола.

– Вы умеете играть в теннис? – спросил Олег.

– Да. Я была чемпионкой.

– Города?

– Пионерлагеря. Занимала вторые места в меж-лагерных соревнованиях. Спросите:

– Почему не первые?

– Я люблю вторые. Вы со мной согласны?

– Согласен ли я? Нет. Впрочем, да. Я сейчас сам уже не на первом месте.

– А! Точно, – как будто обрадовано воскликнула Таня, – вы играли в этой, как ее? Ракете. Нет? В самолете?

– В Торпедо, – хмуро ответил Бархатов. И добавил: – Впрочем, не только.

Королев молчал. Он тоже был Королев, как те двое братьев на хоккейной площадке. Но из другой фамилии. Не родственники. Ибо Королевых, как и Смирновых – много, да и Мягковых хватает.

Он видел перед собой Призрака, который когда-то подарил ему футбольный мяч, послав его так сильно, что мяч долетел до самого забора, и запутался в густых листьях клена.

– Точно! – наконец воскликнул Олег. И добавил: – Вы – Таня.

– Наконец-то вы вспомнили, что когда-то мы тоже вместе играли в футбол. На танцплощадке. Но тише, мой парень не должен знать, что когда-то я с вами вместе ходила на танцы. Он подумает, что слишком стара для него. Вы согласны?

– Да, конечно, – ответил Олег, начиная новую партию до двадцати одного очка. Эту-то он уже проиграл.

– И да, – сказала Таня, – я поеду с ним. Не хочу, чтобы все футболисты уезжали от меня в столицу. Третьего мне ждать придется слишком долго.

– Я не против. Если у вас есть деньги, чтобы снимать жилье, вы можете даже взять с собой еще кого-нибудь.

– Так вы точно забираете его с собой? – спросила Таня, и, повернув ракетку вниз, щелчком пробила по центру мяч, зависший над столом. Но Бархатов его отразил. Шарик завертелся, как мальчик после шлепка по попе с оттяжкой, но не у нас, разумеется, а в Англии, и то давно, во время написания романов Чальзом Диккенсом. А скорее всего, еще раньше. В общем, как Оливер Твист. Таня зашла сбоку, подождала, пока шарик подлетит поближе, и шарахнула его так, что он не разбился только потому, что был фирменный, китайский.

– Зачем вы так сильно его ударили? – спросил Олег.

– Чтобы не орал, как будто его режут. – И добавила: – Тем более, он стойкий, как китайский самурай. И да:

– Вы помните, что мой отец был Первым Секретарем?

– Да, что-то такое было.

– Не надо. Вы все помните.

– Ну, допустим. Его расстреляли?

– Нет, он умер сам. На Зоне. Кто-то написал на него донос, что не додавал деньги, полученные из Москвы, исполнительной власти для строительства асфальтного завода, и в дальнейшем дорог. Вы сами видели, какие у нас дороги.

– Да…

– Да. Вот именно, да, а моего отца здесь нет уже почти десять лет. Ничего не изменилось, хотя асфальтный завод функционирует на полную мощность. Куда он девается, неизвестно.

– А что говорят?

– Мало асфальту. Говорят, надо строить еще один асфальтный завод! Ну, обнаглели, честное слово. И потому я хочу уехать отсюда.

– Почему?

– А вы не понял? Я устала критиковать эту администрацию.

– Боитесь, как бы и вас на… не посадили?

– Можете и так считать. Спасите меня тоже.