Вижу поле

– Так была Инструкция по этом делу, – сказал Третий Секретарь по сельскому хозяйству.

– Номер не помните? – спросил Представитель.

– Извините, нет.

– А знаете почему? – Он сделал паузу. – Потому что ее не было. А вы, значит, уже во всю разводите анти…

– Антидюринг, – сказал Второй Секретарь, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Ху… – уже начал областной начальник, но передумал и объяснил: – Просто натуральный капитализм. А что такое у нас капитализм?

Народ безмолвствовал.

– Капитализм – это, – начал Третий Секретарь, – что на первое не помню, а на второе сказано: только без электрификации.

– Ну, вижу, вы подкованы неплохо, – сказал областной, и добавил: – Ни хера не знаете!

– А как надо, милай? – спросил Третий Секретарь по сельскому хозяйству.

– Капитализм – он и Африке капитализм, – вздохнул Представитель.

– Так это и есть новая инструкция?

– Теперь так будем говорить?

– Так, а разве в Африке капитализм? – Наперебой загалдели ребята.

– Я вам позже, за шашлыками из бычатины проведу политинформацию, – сказал Проверяющий. – И напомню:

– Указание плодить собственников с одной коровой было устное. Вы понимаете разницу? Устное – значит, особо разбегаться не надо. Пока еще точно ничего не решено. Можа – да, а может быть, будем и дальше отстаивать принципиальную линию на коллективное хозяйство. В общем, так и запишите, точнее, пока что запомните: да, но только как временная мера. Знаете, как делали иногда в войну?

– Напомните, пожалуйста, – хрипло сказал Первый.

– Иногда временно отступали, чтобы потом приняться за старое с новой силой.

– Извините, я не понял, что такое старое? – спросил сельскохозяйственник.

– Активный ты наш! Любознательнейший! – Областной нагнулся и хлопнул Третьего по плечу. – Это надо знать. Впрочем, я здесь за тем и нахожусь, чтобы разъяснить вам некоторые позиции прогрессивной идеологии. Как-то:

– Старое – это хорошо забытое новое! А что у нас нового?

– Что?

– ПоБеда. Наступление на разгоряченный Хеллоуинами, Сочельниками, и другими Рождественскими праздниками развитой капитализм. Включая сюда беспрерывную жарку барбэкю. – Он вынул платок, вытер внезапно вспотевший лоб, и вымолвил: – Я был вынужден сказать правду. Извините.

А на что поспорили девушки?

– На поцелуй?

– На поцелуй! Но и на семнадцатого номера, – добавила Таня. – Хотя он и так мой. Но, боюсь, как бы ты не передумала. Если забьет, то…

– То мой.

– То есть как?

– Ну, пусть будет так. Хорошо? – сказала Галя. – Не по существу, а просто мне так хочется. Можно? Ты не против?

– Не по существу? В том смысле, что просто так? Я согласна.

Но бить пенальти вышел Серега. Он был штатным пенальтистом. Свисток – удар… И Дима, вратарь Трактора взял мяч. А летел он всего в полуметре от правой штанги, и на метр от земли.

Владимир сказал Диме:

– Ты взял не берущийся мяч.

– Спасибо, что оценил, наконец.

Стадион замер.

– Класс А.

– Не меньше, – начались разговоры на трибунах.

– Как только он взял этот мяч?

– Как его фамилия?

– Кого? Вратаря? Белобрысов?

– Сам ты белобрысый.

– Я да, но и он молодец.

– Его фамилия известная, – сказал Валя уверенно.

– Он что, твой зять? – спросил Паша.

– Не зять, но все равно фамилия его Бесфамильный. Дмитрий Бесфамильный.

– Всех расстреляли, что ли, в тридцать седьмом году?

– Ты говори, да не заговаривайся, – Валя посмотрел по сторонам. – А то сам получишь пятнадцать и пять по рогам. Хочешь?

– Напишешь на меня докладную записку? – спросил Павел. – Или нет, если я поставлю тебе пиво.

– Поставишь, само собой. Ничья.

И тут судья опять показал на одиннадцатиметровую отметку. И опять стадион замер от изумления. В чем дело? Оказалось, что кто-то из игроков Трактора раньше времени двинулся с места.