Мир после…

– Вот засранцы! – не выдержал Садов. Я ведь до зачисления в экипаж «Звезды» работал на каботаж-ных кораблях. По контракту обеспечивали доставку экспедиционных запасов и на нашу, и на индийские, и на бразильские лунные станции. И ещё тогда эти ханорики-англосаксы на всех углах высмеивали русских, создававших на своей станции ненужные на их взгляд запасы, а теперь готовы зубами в горло вцепиться, чтобы отнять чужое…

– Не будем дискутировать на эту тему, – Кольчугин вновь нервно почесал кончик носа,– я уже который день не могу застать Майкла Буша трезвым и спо-собным адекватно реагировать на сложившиеся реалии. В общем, так, друзья, – Роман Ильич испытующе посмотрел на собравшихся, – мною с Наровым принято решение эвакуировать людей с нашей лунной станции сюда, на Марс.

Это сообщение директора повергло всех в шок и к пониманию того, что «лунатикам» действительно негде больше искать спасение. Да, на Марсе тоже не сахар. Планета суровая, холодная, но обладающая тем минимумом, которого не было на Луне – пусть разряженной, но атмосферой, водяными линзами, до которых, правда, ещё предстояло добраться; а главное, здесь были неограниченные запасы энергии ветров. Уж чего-чего, а этого добра здесь хватало.

– Возможно, для эвакуации людей с лунных стан-ций придётся задействовать не только наш корабль, но и «Колумбию» с «Феникса» и китайский «Чжу Дэ».

Теплов озадаченно закрутил головой: – Роман Ильич! Мы же на завтра планировали начать оста-новку реактора…

– Команду отменяю! Сообщи об этом Большову и немедленно.

Включив связь с кораблем, он передал микрофон первому пилоту. Юрий, чуть запинаясь, продублиро-вал команду Кольчугина, и, сев на место, переглянул-ся с Садовым. А Роман Ильич продолжил начатый разговор:

– К сожалению, на Землю нам суждено вернуться не скоро, мы с Наровым даже не стали обсуждать конкретные сроки возвращения, но по самым опти-мистическим оценкам это станет возможным лет через десять, не раньше. А пока нужно любой ценой спасти всех, оставшихся в живых, людей. Именно они станут ядром новой зарождающейся человеческой цивилизации. А сейчас очевидно одно – персоналу лунных станций угрожает смертельная опасность, и кто, если не мы сможет им помочь?

На лицах пилотов, да и обоих руководителей смен экспедиций была заметна растерянность. Запас про-дуктов на «Селигере» был не безразмерный, а тут ещё сотня голодных ртов прибавится, их не то что на десять лет, на год-другой не хватит.

– Ничего, ничего… – Роман Ильич задумчиво уста-вился в потолок, – мы здесь постараемся извлечь любую пользу, любые возможности, чтобы выжить и не просто выжить, а работать, благоустраивать свой быт и ждать своего часа, чтобы вернуться на Землю, на другую, обновлённую Землю.

Перминов, который остался на планете, что назы-вается, на второй срок, хитро сощурил глаза, – Роман Ильич, а может нам того, обратиться за помощью к местным аборигенам?

Перов, для которого экспедиция на Марс была первой, захлопал глазами:

– Это какие ещё аборигены?

Кольчугин отмахнулся:

– Олег, это дохлый номер. Я вообще считаю чудом, что марсиане пустили нас на эту планету. Вы же пом-ните историю освоения Марса. Десятки автомати-ческих зондов пропали, испарились, вышли из строя. Первые два пилотируемых корабля, запущенных аме-риканцами и китайцами к Марсу, вернулись ни с чем, даже не выйдя на орбиту планеты. У нас же долго среди академиков и прочей научной братии господствовал единообразный и глупый стереотип – люди, это редчайший уникум и такого больше нет во всей Вселенной. Лишь двадцать лет назад правительству, не знаю, нашему, американскому или ещё какому, удалось выйти на контакт с этими, как ты говоришь, аборигенами и они выделили здесь для нас строго определённый квадрат для исследований. И произошёл этот прорыв в отношениях с ними, мне кажется, по одной причине, – Кольчугин хмуро уставился на свои сжатые кулаки, лежащие на столе, – они знали, что произойдёт с Землёй…

В офисе повисла гробовая тишина. Каждый по-своему переживал личную трагедию,потерю близких, гибель почти двенадцати миллиардов людей – этого огромного человеческого мира с его радостями, до-стижениями и пороками. До сих пор многие из них отказывались верить в то, что их голубая планета превратилась в космическую преисподнюю. Кольчу-гин на секунду закрыл глаза, вспоминая, что же такого говорила ему его бабушка Варя. Она была глубоко верующим человеком. Её день начинался и за-канчивался чтением Библии и молитвами. Но иногда, сидя перед телевизором, она глубоко вздыхала и порывалась переключить канал, если показывали что-то совсем непотребное.

– Господи! – Говорила она с надрывом, обнимая юного Ромку, – Зло так и брызжет, так и брызжет с экрана! В кого мы превращаемся? Неужели те люди, которые готовят эти безумные, кровавые передачи для эфира не понимают, что это Зло притягивает другое Зло и оно множится, и множится, пока полностью не накроет нас всех с головой…

Может и вправду Земля, на которой год от году, век за веком множилось Зло, притянуло вселенское и потому совершенно чуждое людям и безжалостное Зло, погубившее человечество. Что это? Кара за все грехи ещё не родившихся младенцев и отживших своё стариков? Кара за бессовестность, расточительность, воинственность, жадность и прочие непотребства, как сказала бы бабушка.

Роман Ильич тряхнул головой, отгоняя от себя воспоминания. Нельзя расслабляться! От него жда-ли действий, решительных и безошибочных. Да, Марс – суровая планета. С первого посещения и до сегодняшнего дня прошло уже больше двадцати лет, а людям удалось здесь немногое. Слишком большие расстояния между планетами осложняли доставку сюда каждой тонны, каждого килограмма грузов для обустройства, исследовательских работ. Но все эти годы у людей, прибывающих сюда, всегда оставалась возможность вернуться в родную стихию, чтобы от-дохнув, набравшись сил, снова рвануть сюда, в этот затерянный и угасающий мир. А теперь этот мир на долгие годы должен был стать домом для тех, кому посчастливилось выжить и не погибнуть после удара Скитальца…

– Юра, – Кольчугин редко обращался к своим со-трудникам, даже гораздо моложе его, так фамильярно, – не позднее, чем через неделю, «Звезда» должна быть готова к перелёту. Экипаж – минимальный по составу!

– Зато обратно, если всё получится, нас там набьёт-ся как сельди в бочке, – заикнулся Садов, но Роман Ильич его холодно прервал:

– Никаких если. Теперь каждая, слышите, каждая человеческая жизнь – на вес золота. Да какое там золото! Жизнь ведь бесценна. И вот ещё что. Воз-можно, придётся сделать ещё один рейс к Луне. Кораб-ли планетоходного типа есть только у нас, американ-цев и китайцев. Правда, директор Вэнь предупредил, что на «Чжу Дэ» горючего осталось в лучшем случае на один рейс и то в одну сторону.

Теплов искоса посмотрел на директора, – мы что, всех «лунатиков» будем эвакуировать?

– Всех без исключения! – отрезал Кольчугин.

Когда за пилотами закрылась дверь, Роман Ильич тяжело вздохнул:

– Жалко, что китайский корабль не рассчитан на такое количество людей, как наш или американский. Да и реакторный котёл на «Чжу Дэ» не унифициро-ван с нашим. Мы не сможем помочь им с топливом. Наши и их топливные сборки имеют принципиальные конструктивные различия.

Он посмотрел на пульт селектора и невольно чертыхнулся: – Ещё этот чёртов Буш. Каждый день в стельку пьян и с бабы не слазит. Помню, по молодости смотрел их голливудские фильмы. Пафоса в них было до тошноты. Янки выступали в них в роли единст-венных спасителей Земли и человеческой цивилиза-ции, а на поверку оказалось, что они расклеиваются при малейших трудностях и не им, а нам приходится выступать в роли спасителей…

В этот момент в офис вернулся Серов.

– Это америкосы-то спасители? Держите карман шире. Они за всё своё недолгое существование научились не спасать, а уничтожать неугодных или слабее их.

Он уже успел накоротке переговорить с Тепловым и Садовым, когда те вышли от Кольчугина, и потому выжидательно посмотрел на директора.

– Вот что, Игорь Юрьевич. Мне придётся ехать к Бушу для переговоров с глазу на глаз, а заодно прощупать, что за народ у них в коллективе, какое у них настроение. Перова я оставляю на этот период за старшего, а за вами обеспечение полной безопасности наших людей – и на станции, и работающих в лабиринте.

Эдуард энергично затряс головой, не соглашаясь с решением директора.

– Нет, Роман Ильич, вам туда соваться нет смысла. Они своё настроение показали, когда попытались напасть на «Селигер». Вы уж лучше здесь руководите «парадом». А туда, хоть я, хоть Павел смотаемся, а то и Игорька, – кивнул он на Серова, – напряжём. А что? Он же интерполовец, у него и полномочия соответствующие имеются, да всякие разговоры-переговоры для него – семечки!

Серов улыбнулся:

– Я тоже считаю что вам, Роман Ильич в их логово соваться не следует. У меня опыт переговорщика не маленький, да и зубы, если что, смогу показать. Вы здесь нужнее.

– Вы так думаете? – Поднял брови Кольчугин и отме-тил про себя, что эта идея ему тоже по душе, – хорошо, тогда постарайтесь внушить этому безбашенному янки, что счёт уже идёт не на месяцы, а на дни.

И он ввёл его в курс дела о решении начать подготовительные работы по эвакуации людей с лунных станций.

– Но вы уж постарайтесь не рисковать так, как это было при отражении атаки американцев, когда вы стали друг в друга трофейными лучемётами тыкать.

Серов блеснул зубами и молча, кивнул головой.

Утром следующего дня в раскоп колодца, аккурат-но прикрытого крышкой, одна за другой спустились три группы разведчиков. А в ангаре станции Серов вконец разругался с Черкасовым, который должен был ехать с ним к американцам. А поругались из-за то-го, что пораньше с утра выехать не удалось. На правой оси четвёртой пары колёс марсохода детектор обнару-жил небольшую трещину, и автоматика блокировала запуск двигателя. В другое время отключили бы к чёрту эту автоматику, съездили бы куда надо, а потом и поломку устранили. Но теперь, когда помощи было неоткуда ждать, на марсоходы молились, как верую-щие на иконы. Трещину Черкасов заварил довольно быстро, но тут вдруг некстати налетела песчаная буря. К счастью выла и визжала она всего каких-то три часа. Но к «Фениксу» Серов с напарником подъехали, когда Солнце уже коснулось горизонта. Купол станции лишь немного возвышался над краями широкого кратера. Что ни говори, а американцам в практичности не откажешь. «Зарылись» они удачно. Любая буря, а они могли и по несколько раз в день налетать, сдувала с купола все песчинки, и он словно надраенный медный таз был единственным украшением на фоне каменистых россыпей. Подъехав к одному из входов в станцию Игорь оставил Леонида в машине, а сам не торопясь пошёл к воротам. Он видел, как камеры наружного наблюдения сфокусировались на нём, но… ворота открывать ему не торопились.

– Что они там упились все со своим боссом? – беззлобно ругнулся про себя Серов и, подойдя вплот-ную к воротам, забарабанил по гулко отозвавшемуся полотнищу.

Но лишь через несколько томительных минут одна из створок ворот медленно отъехала в сторону, пропуская гостя в тамбур-переход, и тут же снова встала на место. В глаза ударил яркий свет. Во втором «предбаннике», где с заходивших в станцию людей робот-пылесос сдувал песок и пыль, горели все че-тыре довольно мощных светильника.

– Ну и транжиры. На «Селигере» в таком же тамбуре еле блымкает один маломощный светлячок, а тут как на гриле поджариться можно.

Как только робот закончил свою работу и отклю-чился, открылась дверь, ведущая непосредственно в подкупольное помещение, и перед Игорем возникли двое. Один из мужиков, высокий, с рыжим ёжиком волос, с конопушками на рябом лице, шее, руках был одет в чёрное трико. Белая, не первой свежести футболка была лишь наполовину заправлена, наполовину сползла на толстые ягодицы. Рыжий обнимал за плечи довольно щуплого, черноволосого парня, тоже одетого в трико, но с голым, худым торсом. В одной руке парень держал пузатую бутылку с наполовину выпитым содержимым, а вторая рука нежно поглаживала ягодицы верзилы.

– О, Рэй, марсианин!

Черноволосый, причмокивая, приложился к бутыл-ке и хихикая, ткнул оттопыренным пальцем в гостя.

– Том, у тебя от недопития или перепития галики образовались, – рыжий грубо вырвал бутылку и, за-прокинув голову, сделал несколько жадных глотков, а затем немигающим рыбьим взглядом уставился на Серова.

– Ты кто? Мы тебя не звали. Ты его не звал, Томик? Нет? А чего он тогда припёрся?

– Парни, – миролюбиво произнёс Игорь, – ну разве гостей так встречают?

– Встречают! Вы на днях нас тоже не очень ласково встретили, – зло процедил рыжий и тут же осклабился в пьяной ухмылке, – но раз притопал сюда, проходи, может себе подружку среди нас найдёшь, а может, сам подружкой станешь…