Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга пятая

Несколько раз я ходил караульным на посты №5 и №6 – по охране магазинов и складов. Эти посты вызывали наилучшие впечатления.

Во-первых, они расположены на территории жилого городка.

Во-вторых, ты караульный, а не часовой – патронов у тебя нет и можно перемещаться по объекту.

В-третьих, пост только ночной, двухсменный.

В-четвертых, он охватывает большую территорию, и проверять, как несёт службу на нем караульный, очень сложно.

Но самое главное в-пятых!

Валера Мостивой[1 - (** 1 – см. Приложение «Судьбы однокурсников»)], с которым мы дружили все пять лет учёбы, подобрал ключ к сапожной мастерской, которая находилась на территории поста!

О ключе знали только мы вдвоём, и когда нас выставляли на пост, то мы сразу двигались к сапожной мастерской. Открыв её входили в тепло и сразу «плюхались» на груды ремонтируемой обуви спать!

Правда, один раз я «влип». Заснул и проспал смену (если бы тогда были сотовые телефоны!). Услышал крики ищущей меня смены рядом с мастерской. Они искали меня, как ищут в лесу криками заблудившегося! Прошло двадцать лишних минут с тех пор, когда я должен был выйти на исходный рубеж.

У меня хватило ума спросонья не выскочить прямо на разводящего, а подождать когда крики удалятся.

Затем, выпрыгнув из мастерской и обогнув смену, выйти им навстречу. Я знал, что любые мои объяснения будут восприняты, как и положено, лживыми. Но, тем не менее, что-то говорил и оправдывался.

Разводящий меня прервал: «Все расскажешь начальнику караула, а пока вытри физиономию – она почему-то вся гуталином перемазана».

? Любимый мой наряд – на кухню. Один из них запомнился надолго. Даже фотографии участников тех событий у меня в альбоме.

Иметь фотоаппараты и фотографировать в училище было нельзя, но благодаря Мостивому, который ухитрялся его прятать и фотографировать нам есть что вспомнить.

Так вот, есть фотографии и такого случая, когда мы заступили в «злополучный» наряд на кухню.

Основная задача, занимавшая уйму времени наряда, – вырезание так называемых «глазков» у картошки. Чистила её спецмашина, но она оставляла чёрные «глазки». Эти черные точки должны были удалять пять человек, назначенные в наряд, а картошка-то чистилась на всё училище!

Операция по вырезке картофельных глазков

Чтобы всё «выколупать», необходимо было работать как неграм на плантациях. Мы учились на инженеров и заметили: чем больше времени картошка вращается в машине, тем меньше размер точек. Правда, и сама картошка становится меньше в размерах, но это уже второй вопрос, и он пока нас не интересовал.

Мы освоили новую технологию пропускания картошки через картофелечистку, благодаря которой у нас осталась уйма свободного времени. Получившемуся в результате такой обработки картофелю мы дали ласковое название «морская галька». Когда пришел за почищенным овощем дежурный повар, собираясь закладывать его в котлы, ему стало плохо: ёмкость была заполнена наполовину! Обвинив нас в уничтожении воинского имущества, он побежал за дежурным по столовой.

На то, чтобы достойно выйти из сложившейся ситуации, было несколько минут, и мы нашли выход. Когда в овощной цех влетели дежурный по столовой и повар, бак был почти полон.

«Ух ты и напугал…» произнёс дежурный повару, – «конечно, маловато, накажем за это балбесов» он ткнул пальцем в нашу сторону: «но это не крах!». Повар недоуменно чесал затылок:

– «Дык было в два раза меньше…».

Дежурный его пресёк:

– «Смотреть за нарядом надо лучше, а не паниковать. Вот сказал: было в два раза меньше… Что же они её вырастили пока ты бегал?».

И скомандовав нам: «Загружай картошку в котлы», они удалились. Когда они ушли, мы вытащили из-под картофеля подменное обмундирование, тряпки, какие-то ящики, вообще всё что нам попалось под руки и удалось «подпихнуть» под картофель.

Затем большими кастрюлями начали перетаскивать картошку в варочный цех и засыпать её в котлы.

Крах всё же произошёл, потому что на тарелках слушателей пришедших на ужин, почти ничего не лежало.

Взвешивание порций показало меньше половины нормы. Я, как и все остальные бывшие со мной в наряде, получил своё первое за службу наказание – пять (максимальный предел) нарядов вне очереди на кухню. Дежурный по столовой (из офицеров-слушателей) чуть было не «вылетел» из училища, но отделался строгим выговором. Повара (из сверхсрочников) – наказали тремя сутками ареста, но он их на гауптвахте не отсидел. Самым неприятным для нас было то, что когда мы отрабатывали наши наряды вне очереди, эти двое опять дежурили с нами. Дежурили так, что эти пять нарядов на кухню нам мёдом уже не казались.

С кухней вообще у меня много связано, причём на протяжении всей службы, но уроки «очковтирательства» я получил именно на первом курсе. Получил когда ожидался приезд Маршала СССР Баграмяна. в наше училище.

Весь личный состав был брошен на подготовку к встрече. Нашей группе выпала «честь» возить и укладывать дёрн вокруг столовой. Работы затянулись надолго после отбоя. Но самую «интересную и важную» работу выполнял сверхсрочник штата столовой. Он закрашивал стыки полос дерна, который мы укладывали, зелёной краской!

Учеба

? Учеба проходила у меня туго. Причин было несколько. О некоторых уже было сказано – они послужили предпосылками проблем. Были и новые, основными из которых являлись две.

Первая заключалась в том, что я окончил школу десятилетку. Это был первый выпуск после одиннадцатилетнего среднего образования.

В 1966 году в школах СССР произошёл двойной выпуск: десяти и одиннадцатилеток. Программы в школах были разные (естественно, что за одиннадцать лет обучения она была полнее) и я оказался в сложной ситуации.

На первых же занятиях в училище по матанализу я никак не мог понять, что за «фиговины» рисует на доске преподаватель.

Спросил на перерыве у сокурсников, они объяснили – интегралы. Лекции в училище велись на основе одиннадцатилетнего образования, а я в школе этого не проходил. Пришлось догонять, изучая интегральное исчисление самостоятельно по ночам. Такая же картина была у меня и по физике. Очень часто приходилось спрашивать о многих непонятных мне моментах у сокурсников.

Ребята в помощи не отказывали, но даже им порой было очень сложно усваивать изучаемый материал.

Вторая возникшая проблема в моём обучении состояла в том, что я не был готов безоговорочно подчиняться командирам. Они это чувствовали, и это сказывалось на учёбе. Я находился в основной – «серой» массе нашего курса, и не попал ни на какие руководящие и выборные (конечно, начальством) должности.

? Секретарём комсомольской организации курса был выбран слушатель Олег Панкратов.

(**2, Судьбы однокурсников)

Знали мы друг друга ещё очень мало, но то, что Олег окончил Минское Суворовское училище с золотой медалью, вызывало у всех курсантов уважение.

Однажды после нескольких месяцев учёбы было объявлено экстренное комсомольское собрание. Шептались начальствующие и их доверенные лица: «На курсе Ч П!»

Президиум собрания занял свои места, и секретарь комсомольской организации курса Панкратов начал делать громким голосом сообщение:

«Товарищи комсомольцы! Наш курс опозорен! Надо же курсанту напиться так, чтобы попасть в комендатуру! Мягко говоря, так поступают свиньи, а не члены комсомольской организации МВИРТУ!»

Из зала начали раздаваться возгласы нетерпеливых: «Кто это? Кто это так влип?»

«Спокойно товарищи… всё скажу», – продолжал Панкратов.

– «На нашей комсомольской организации теперь лежит пятно. Подумайте, какие нам всем надо приложить усилия чтобы смыть его!»

Зал уже вопрошал хором полушопота:

«Кто? Кто это?»

Секретарь комсомольской организации невозмутимо и гневно продолжал: