Полынь. Семинарист

Еще я чувствовал его страх передо мной, страх, что он не сможет со мной справиться, что я непонятен для него и потому опасен. Я и раньше встречался с подобными доминирующими личностями, которые себя считали сильными, умными и хитрыми. Их реакция на меня была обычно такой: молодой, неопытный, не тертый калач, но почему-то непредсказуемый, его поведение не согласуется с возрастом, опытом и социальным положением, поэтому – опасен.

Но если реакция этого человека на меня была обычной, то моя реакция на него нормальной не была. Когда сталкивался с подобными индивидами, я всех их без исключения презирал. Понимал, насколько на самом деле они мелочны и в своей глубине трусливы, поэтому смотрел на них свысока, и при возможности вредил и лишал их карьеры, чтобы они не мешали жить хорошим людям. Сейчас во мне не было презрения, я не ощущал превосходства и не получал удовольствия от того, что обломал их. Я сочувствовал ему, видел его страхи, знал, что он сам их не осознает и от этого страдает, а также я понял, что по большому счету Игорь не виноват в том, что в нем живут эти страхи, он даже не знает, что они в нем живут.

Это все я понял сразу целиком, будто до этого всегда смотрел на кусочек картины, и этот кусочек мне очень не нравился, а потом сделал шаг назад, увидел всю картину и понял, что в цельной картине этот уродливый кусочек неизбежен, он нужен, и без него картина не была бы законченным произведением. Если читать роман «Преступление и наказание» отдельно по главам, не дочитывая до конца, то это будет одно из самых мрачных, депрессивных и бессмысленно жестоких произведений, но лишь когда прочитаешь эпилог, становится ясно насколько светлым и жизнеутверждающим является этот роман. Игорь был для меня сейчас цельным произведением, со всеми его достоинствами и недостатками, поэтому никаких неприязненных чувств я к нему не испытывал, но при этом не испытывал и заблуждений относительно его намерений в отношении меня. Именно эти самые, понимаемые и прощаемые мной, страхи, амбиции и гордость, заставят Игоря с удовлетворением нажать на курок, если нужно будет меня убить. А вот этого я принимать и прощать не собираюсь.

Поэтому проводив их до дверей, я быстро переоделся в невзрачную клетчатую рубаху на выпуск и поношенные джинсы не первой свежести. Взял ключи от соседского автомобиля, поскольку моя машина наверняка уже обвешена маячками как елка игрушками.

Ключи от автомобиля мне сосед не оставлял, он меня даже не знал. В свое время, я отсканировал частоты сигнализации у нескольких непрезентабельных соседских автомобилей и сделал для них ключи как раз на подобный случай. Этот автомобиль стоял уже неделю на одном месте, поэтому невелика вероятность, что его быстро хватятся. Устраивать гонки с полицией на старенькой тойоте камри мне не улыбалось.

Пока мои сердитые гости в обнимку телепались до своей машины, я уже сидел в заведенной Камри и выслушивал историю глазами очевидца о том, как я некрасиво поступил. Тарасов повествовал:

– … копытами тебя в бубен, а потом эту хреновину с башки снял и прямо Илюхе в череп, а потом на меня метнулся, но я ему встречный в грудину пробил, он сразу подуспокоился, но все равно борзый. Ломать надо.

Когда Тарасов говорил, как он мне в грудину пробил, так увлекся, что начал демонстрировать какой-то корявый удар, и несвятая троица, потеряв равновесие, чуть не завалилась. Самое интересное, что третий безымянный гость, поддакивал, Тарасову.

Лексикон у них, конечно, тот еще. Обычно следователи и опера, которые работают на земле с обычными преступниками, перенимают речь и манеры своих клиентов. Следователь ВСК работает с военными, пусть и не чистыми на руку, но речь-то у них нормальная, откуда он этих оборотов поднабрался.

Они подошли к гелендвагену, старший достал ключ открыл машину. За руль сел безымянный товарищ. Неплохо они в ВСК зарабатывают. Чтобы честному следователю военно-следственного комитета купить гелик, он должен шесть лет ничего не есть и на работу пешком ходить.

Пока ехали, Игорь по телефону общался с каким-то Семеном Леонидовичем и рассказывал новую повесть о том, как меня задерживали. В его исполнении слушателю становилось ясно, что единственным героем во всей истории был рассказчик, и лишь моя мерзопакостная изворотливость и случайное повреждение Игоревой ноги не позволили им меня сегодня заставить добровольно поехать на Газетный, но завтра я как миленький приеду или меня спеленают и привезут. Потом Игорь долго молчал и лишь мычал:

– Да. Едем в больницу. Да. Нога. Так точно! Будьсполенно! Никак нет, не мудак. Так точно, мудак! Будьсполненно!

Закончив разговор, Игорь скомандовал:

– На Газетный, быстро!

Гелендваген, до этого спокойно ехавший в общем потоке впереди меня метрах в тридцати, крякнул, включил сирену, резко, через две сплошные развернулся, и помчался мне на встречу. На крышу, через открытое окно они прицепили проблесковый маячок. Я шустро полез в бардачок наклонив голову вниз, чтобы не засветиться. Дождавшись, когда они скроются за поворотом, я бессовестно развернулся через две сплошные и погнал вслед за гелендвагеном, стараясь не дать ему удалиться более чем на четыреста метров, чтобы сохранить качество связи с маячком. Но как ни старался, угнаться на камри за гелендвагеном не смог, через пару километров они оторвались. Но наводка у меня уже была, Газетный переулок. Поэтому я по кратчайшему маршруту направился туда, и надо же, на Тверской, уже на подъезде к Газетному, мне навстречу выехали мои голуби. На своем гелендвагене, они, нарушая правила дорожного движения и правила нормального человеческого поведения, двигаясь по Тверской со стороны Кремля, повернули налево, пересекая четыре полосы движения, отчего автомобилям, двигавшимся по Тверской в направлении Кремля, пришлось резко тормозить и менять направление движения, что неизбежно повлекло аварии. Въехав в Газетный переулок против одностороннего встречного движения, гелендваген, сигналя и крякая встречным автомобилям, требовал, чтобы те уступали дорогу. Но в Газетном публика тоже не пальцем деланная, им навстречу выехал такой же гелендваген, и стал обкрякивать их в ответ.

Удачная ситуация. Быстро ехать они не могут, пешком идти, им тоже не улыбается. Поэтому, без страха потерять пациентов, я запарковал свое, точнее чужое авто на инвалидском месте, ты прости меня сосед. Прошел в Макдональдс, заказал там кофе и вместе с другими радостными зрителями стал наблюдать, как блатные водители и пассажиры геликов, перестав крякать, стали орать друг другу угрозы типа «Я твой глаз пуля стрелял» и «Я тебе устрою бесплатную путевку в Воркуту», последняя угроза, конечно, высказана моими гостями. В конце концов, никто никого не испугался, водители геликов стали разъезжаться, с трудом втискиваясь в узком переулке, заставленном автомобилями. В какой-то момент у водителя «моего» гелендвагена нервы не выдержали, и он просто поехал прямо, царапая и снося зеркала у припаркованных автомобилей.

Я получил свой кофе и неспешно отправился вслед за гостями. Вспомнилось: «Борман ехал со скоростью 60 километров в час, а Штирлиц шел рядом и делал вид, что никуда не торопится». Мне действительно спешить некуда, Газетный переулок весь в длину 450 метров, так что клиенты не потеряются.

Следователи повернули за Успенскую церковь и вошли в особняк позади храма. Через несколько минут после того как они вошли, раздался сильный писк, и незнакомый голос, резко сказал:

– Игорь Михайлович, на Вас жучок!

– Какой жучок, где?

Шуршание, видимо отцепляют мое устройство.

– Вот.

– Б…, он где-то поблизости. Перекрыть…

Щелчок. Конец моему букашке. Они что, хотят перекрыть Газетный переулок? Это ж сотня сотрудников потребуется для такой-то задачи. У них там засадный полк сидит?!! Ладно, мне пора. Жаль, не удалось записать голос Семена Леонидовича, ну да ничего, найдем. Это уже дело техники.

Вернулся домой на метро. Не стал рисковать, разъезжая на угнанной машине. Дома сразу подготовил отчет по прохождению «Полыни». А также описал события после моего выхода из игры и просьбу организовать охрану моей бесчувственной тушки, пока нахожусь в игре.

Сфотографировал и отправил вместе с отчетом документы на старшего группы – Игоря Михайловича Писарева, полковника ФСБ, оперуполномоченного по экономическим преступлениям.

Утром меня разбудил звонок генерала.

– Доброе утро, Андрей! Звоню пораньше, чтобы Вы в игру не ушли до разговора. Не слишком рано?

– Доброе утро! Нормально, я бы уже скоро и сам встал. Есть новости?

– По поводу вчерашнего происшествия. Разбираемся, чей это заказ. Думаю, больше мы об этих товарищах не услышим, но они были разменной монетой. Нужно узнать, кто за этим стоит. Все серьезно, решаем на уровне премьера. Может, Вы что-то заметили, необычное, не вписывающееся в сюжет?

– Одним из визитеров был Тарасов Петр Михайлович. Примерно лет двадцать назад он недолго работал разведке. Мне было поручено негласно присмотреться к нему, дать оценку его способностям. В Берлине он растерялся и не знал, что делать в самой простой бытовой ситуации, когда кассир в магазине, в шутку назвала его русским шпионом. В рапорте я указал, на его неумение вживаться в роль, плохую реакцию, низкие волевые качества. Честно говоря, я тогда не понял, как он прошел все этапы отбора кандидатов и как этого бездаря выпустили за кордон. Он меня не узнал. Но совпадение странное.

– Интуиция что-то подсказывает?

– Мне кажется, неспроста именно его ко мне направили. И еще думаю, их целью было вытащить меня из дома таким образом, чтобы я добровольно ушел с ними. Может, направили ко мне знакомое лицо, чтобы вызвать доверие. Хотя тут тоже не все сходится.

– Да. Фактов мало. Но как рабочая версия пойдет. Им было нужно Ваше добровольное согласие на поездку с ними, чтобы в дальнейшем получить согласие еще на что-то. На что Вас хотели раскрутить, интуиция молчит?

– Безмолвствует.

– Ну, если уж у Ваша интуиция безмолвствует…, – Лев Владимирович усмехнулся, видать вспомнил тот случай, когда меня сочли ненормальным, потому-то в Варшаве ночью, из теплой квартиры, я ушел спать под снег на улицу, да еще и прихватил с собой все свои вещи. А утром все, кто были в этой квартире, включая младшего лейтенанта Льва Опалева, проснулись плавающими среди фекалий. Канализация забилась. Из-за смрада, который долгое время щедро распространяли вещи, мое отделение прозвали фиалковым.

– Все Андрей, отбой. Удачной игры!

Как обычно, все по делу, ничего лишнего. Надо бы собраться с ним, посидеть, повспоминать былое. Один он у меня и остался из прошлой жизни. Уйдет, и поговорить о прошлом будет не с кем.

Глава 22 Охотничек по нашу душу

Приготовил себе завтрак. Готовить за свою жизнь я научился неплохо, не каждый шеф-повар со мной потягается, но все же в игре еда намного вкусней. Уже традиционно выпил крепкого сладкого чаю и загрузился.

В игре тоже было раннее утро. В ожидании своей спутницы проверил почту. Почитал игровые новости.

Светлый Жрец – чемпион прокачки

Светлый Жрец стал чемпионом по скорости прокачки. Идут споры о том, является ли игрок администратором игры, который использовал информацию недоступную для других игроков, или это независимый от администрации игрок. В любом случае все ждут от него информацию о том, как он достиг столь впечатляющего результата за столь короткое время. Благодаря этому Светлому Жрецу, его класс среди игроков стал популярнее в десятки раз. Правда, пока никто не удивил скоростью прокачки персонажа.

ПК-клан.

Как известно хороших людей больше, чем плохих, но плохие лучше организованы. Клан «Смерч» недавно созданный ПК-игроками первый в русском кластере превысил количество 1000 игроков. Ближайший по количеству игроков клан «Квазар» насчитывает всего 465 игроков, то есть он в два раза меньше, чем «Смерч». Но следует учесть, что в «Смерч» может вступить любой окрашенный ПК-игрок, а в «Квазар» могут попасть только проверенные игроки от 50-го уровня и выше. Поэтому если сравнивать не количество игроков, а выдаваемый дамаг, конечно «Квазар» намного мощнее «Смерча».

В ожидании «Завоевателя на белом коне»

Весь игровой мир в нетерпении ждет выхода нового глобального эвента, который выйдет со дня на день. Администрация игры специально держит информацию о времени выхода эвента в секрете, чтобы удерживать в игре максимальное количество игроков. Редакция издания из проверенных источников получила информацию, что новый эвент носит рабочее название «Завоеватель на белом коне». По легенде, Завоеватель захватит плацдарм на севере континента, и будет его удерживать до подхода подкрепления. Игрокам придется выбирать, чью сторону они примут, не останется непричастных или нейтральных.

Статья про меня, это очень плохо. Популярность – это точно не мое. Хорошо хоть имя не упоминалось. Но еще больше не понравилось наименование нового «Эвента». Согласно шестой главе Откровения Иоанна Богослова, первым всадником Апокалипсиса станет Чума, которая едет на белом коне, этот всадник еще известен как Завоеватель. Что ж, хотя бы понятно, в каком направлении двигаться – на Север.

Лена все не появлялась. Мне стало тревожно. Нужно взять у нее контакты в реальном мире, чтобы не ждать по три часа, когда она проснется да накрасится.

Тревога нарастает. Прислушиваюсь к себе, пытаюсь осознать, что меня беспокоит, но понять не получается. Может что-то происходит в реальном мире? Нет. Интуиция молчит. В этом мире? Вроде есть отклик. Начинаю расслабленно перемещаться по поляне, пытаясь почувствовать, что мне хочется сделать. Расслабляюсь, пытаюсь отвлечься, глубоко дышу полной грудью, наслаждаюсь ароматами леса и пением птиц, дуновением ветерка на коже, видом колышущейся от легкого утреннего ветерка листвы и травы, вижу, что в одном месте колыхание травы чем-то отличается от остальной поляны, и даже не поняв, что происходит, сразу же кастую туда Кару.