Сумерки в спальном районе

Единственным плюсом произошедшего (если только его можно было считать таковым!) стал тот факт, что ни о какой дистанции между ними больше не могло быть и речи. Теперь она сильно опиралась на Кирилла и, соответственно, шла в непосредственной близости от него, так, что он даже чувствовал дешёвые духи девушки.

К тому же пережитая опасность полностью перебила тягостное впечатление от посещения кладбища, и к Даше снова вернулась её обычная словоохотливость. Вновь и вновь обсуждала она странную атаку чёрной машины, строила разные гипотезы, и в конце концов пришла к неожиданному выводу, что водитель, скорей всего, занимался своеобразной любовной игрой со своей пассажиркой (а точнее, наоборот, – она с ним!), и от этого внимание его было сильно расслаблено и потому её, Дашу, он не заметил.

Кирилл спорить не стал, хотя никакой пассажирки он в машине не разглядел. Но, во-первых, были сумерки, видимость отвратительная, а, во-вторых, если Даша права, то увидеть пассажирку он никак не мог, поскольку, согласно Дашиной теории, она нагнулась, и голова её в тот роковой момент была уткнута в пах водителя.

Почему именно эта версия пришла девушке в голову, он тоже не стал докапываться. В конце концов, может там у них, в Кривом Роге, принято так ездить в автомобилях.

– А ты номер не запомнил? – спросила Даша.

Кирилл покачал головой.

– Слишком быстро всё случилось. Только последние две цифры.

– И какие же? – оживилась она.

– Тридцать три.

– Точно?

– Да. Их я разглядел хорошо.

Дома Кирилл первым делом отправил Дашу в ванную, потом, несмотря на её стоны и возражения, обложил повреждённую коленку льдом и только после приступил к приготовлению ужина. Категорически отвергнул предложения гостьи поучаствовать в этой важной процедуре.

– Сиди, отдыхай! – строго сказал он. – Ты же у нас пострадавшая.

Пострадавшая, однако, долго на диванчике не усидела, а стала скакать вокруг на одной ноге. На самом деле не столько помогала ему, сколько вносила изрядную суету в приготовление ужина.

Наконец, всё закончилось, и они уселись вокруг стола. Кирилл вынул из холодильника давно приготовленную для этого дня запотевшую бутылку водки. Купил её в основном из-за названия – «Столичный доктор», чем-то оно ему понравилось.

На всякий случай (больше из вежливости!) спросил:

– Ты водку пьёшь?

– Ага, – кивнула Даша и подвинула к нему рюмку.

Кирилл разлил, помолчал. Потом сказал:

– Помянем Свету.

(Почему-то испытывал какую-то странную неловкость при этом.)

Даша опять кивнула, потянула носом. Глаза её снова подозрительно заблестели.

– Я её очень любил, – добавил Кирилл. – Очень.

И опрокинул рюмку. Даша молча последовала его примеру.

Он протянул ей хлеб.

– Закусывай! А то быстро охмелеешь.

Она послушно отломила кусок.

В тишине прошла минута, другая.

Потом Даша заговорила. Долго молчать она не умела.

– Странно, что никто не пришёл на поминки. А где все ваши друзья? Светины? Твои?

Кирилл ждал этого вопроса, спокойно ответил.

– Светиных подруг я не приглашал. Они мне не нравятся. Я совершенно не хочу, чтобы вы встречались…

– Почему? – удивилась Даша.

– Потому что… – начал было Кирилл, но тут же осекся.

Что она дурочку валяет, не понимает, что ли!.. Только этих шлюх здесь не хватало!

– Короче, не нужны тебе эти подруги! – жёстко сказал он. – А мои друзья все в театре сейчас. Они работают. И потом их это вообще не касается.

Он говорил раздражённо, потому что не собирался ей ничего объяснять.

С какой стати?!..

– Я сейчас никого не хочу видеть, разве непонятно? Что мы вдвоём, что ли, не можем её помянуть?

– Можем, конечно, – испуганно ответила Даша.

– Вот именно, – уже успокаиваясь, произнёс Кирилл.

Он разлил ещё.

Теперь ему стало неловко за свой срыв. Даша была совершенно не причём. Она ведь ничего не знает.

– Ты хочешь что-нибудь сказать? – спросил он, стараясь говорить как можно мягче.

– Да, я хочу, – отозвалась она. – Но только давай сначала выпьем.

– Хорошо, – согласился он. – Давай.

Они выпили, закусили.

– Так что ты хотела сказать?

– Я хочу кое в чём признаться… – волнуясь, начала Даша. – Я никому никогда не говорила… Я знаю, это очень нехорошо, но я Свете… завидовала.

– Чему? – удивился Кирилл.