Старая Москва: 1890–1940 годы

Старая Москва: 1890–1940 годы
Владимир Алексеевич Колганов

Эту книгу можно было бы назвать путеводителем по старой Москве, однако трудно объять необъятное, поэтому пришлось ограничиться отрезком времени в полвека и наиболее интересными районами города, как в центре, так и за пределами Садового кольца. Автор постарался кратко рассказать о некоторых жителях Москвы, конечно же, если они того заслуживают. Уникальность книги состоит в том, что почти каждому такому описанию сопутствует фотография дома, в котором этот человек жил или которым он владел. Поскольку качество большинства видов старой Москвы из тех, что имелись в распоряжении автора, невысокого качества, многие из представленных здесь фотографий пришлось отреставрировать.

Владимир Колганов

Старая Москва: 1890–1940 годы

Триумфальная площадь

Реальная история Триумфальной площади насчитывает не так уж много времени, поскольку до начала 90-х годов XIX столетия ничего особенного она собой не представляла, если не считать деревянных ворот, впервые сооружённых по случаю победы Петра I в войне со Швецией. Ворота несколько раз горели, перестраивались и, наконец, возродились в камне у Тверской заставы – это сооружение было посвящено победе над Наполеоном.

Первое примечательное здание появилось на Триумфальной площади стараниями Шарля Омона. В 1891 году его антреприза имела успех на французской выставке в Москве, и предприимчивый иностранец продолжил дело на сцене театра, располагавшегося в доме Лианозова в Камергерском переулке – здесь публике была предложена программа парижского кафешантана. А в 1902 году на углу Тверской улицы возникло здание театра «Буфф», который добропорядочные москвичи называли не иначе как «вертеп Омона». В 1907 году француз разорился, и владельцем дома стал Игнатий Зон, присвоивший театру оперетты собственное имя. Традиция продолжилась и в советское время, когда на углу Тверской и Триумфальной обосновался ГосТиМ – государственный театр имени Мейерхольда, до этого размещавшийся в помещении бывшего Постниковского пассажа на углу Тверской и улицы Белинского (ныне Никитского переулка). В 1938 году на Триумфальной площади было построено новое здание для театра, но в связи с его закрытием и арестом самого Мейерхольда, здание отдали Московской филармонии под Концертный зал имени П. И. Чайковского.

В начале прошлого века Шарль Омон арендовал ещё и сад «Чикаго», разместившийся поблизости от Триумфальной площади, в начале Большой Садовой улицы, на месте огородов Новодевичьего монастыря. За несколько лет до этого братья Самуил и Исаак Малкиель, сыновья петербургского купца, разбогатевшего на поставках муки для армии, разместили здесь цех своего механического завода. Однако затем было решено использовать эту территорию по другому назначению и в 1893 году братья открыли увеселительный сад под названием «Чикаго»: построили театр, несколько эстрад, в центре появился большой фонтан с водопадом и железная ажурная башня для иллюминаций. На месте, где раньше размещался пруд, устроили подобие каменного грота. Новому владельцу американское название оказалось не по душе, и он переименовал сад по аналогии с петербургским «Аквариумом», который пользовался большой популярностью у столичной публики. К работе в качества антрепренёров были привлечены Семён Альштадт и Даниил Сидорский.

В 1899 году в газетах появилось сообщение, что в саду «Аквариум» у Шарля Омона производятся подъемы баллонов. Желающие полетать нашлись. Герцог Аббруцкий совершил свободный полет из сада «Аквариум» с капитаном Жильбером в сторону Нижнего Новгорода, а затем, благодаря перемене ветра, шар отнесло обратно к Москве. Тогда же в саду «Аквариум» давала концерты итальянская певица Лина Кавальери, «самая красивая женщина мира», в которую был влюблён сын графа Солдатенкова – о нём речь пойдёт в одной из следующих глав. Здесь же давала свои первые представления Частная опера Сергея Зимина. Кроме полётов на воздушных шарах посетителям сада «Аквариум» предлагали ещё одно диковинное для москвичей развлечение – катание на роликовых коньках. В 1911 году скейтинг-ринги появились в саду «Эрмитаж» и на Покровке.

После банкротства Омона в 1907 году и его бегства из Москвы сад перешёл во владение Московского городского кредитного общества. Сад реконструировали, построили открытый летний театр. Директором стал актёр и режиссер театра «Буфф» Александр Блюменталь-Тамарин, снискавший популярность среди любителей оперетты в конце XIX века, когда он выступал на сцене Шелапутинского театра, в здании на Театральной площади напротив Малого театра. По стопам отца пошёл и его сын Всеволод. Увы, репутация талантливого актёра оперетты изрядно пострадала в годы второй мировой войны, когда он сотрудничал с фашистами. Имитируя голос Сталина, Блюменталь-Тамарин озвучивал фальсифицированные указы советского правительства, за что и поплатился.

В 1913 году владельцем сада стал «русский негр» Фёдор Томас, который вместе с компаньонами взял сад в аренду. Всего за год им удалось вернуть саду былой блеск. При Фёдоре Томасе антрепренёром этого заведения стал Николай Бутлер, ранее работавший режиссером концертных программ у Шарля Омона. К 1917 году был восстановлен зимний театр, где начались спектакли кабаре с участием Якова Южного. Известный в Одессе юморист успешно соперничал в этом жанре с Виктором Хенкиным, непревзойдённым исполнителем реприз и анекдотов. После женитьбы на Валентине Аренцвари, актрисе театра Корша, Южный перебрался в Москву, где стал выступать в жанре свободного конферанса на стене легендарного кабаре «Летучая мышь», а позже основал собственный Театр миниатюр.

Сад развлечений продолжал работать и в 20-х годах прошлого века. В зимнем театре «Аквариум» выступали артисты Мюзик-холла Николай Смирнов-Сокольский, Леонид Утесов и Григорий Ярон. В те же годы поблизости размещалось казино, завсегдатаем которого был Михаил Булгаков.

Рядом с театром «Буфф» в 1911 году возникло новое увеселительное заведение – Аким Никитин построил цирк. Братья Никитины были выходцами из крестьянской семьи, вместе с отцом они выступали в балаганах. Отец – шарманщик, Дмитрий – атлет и солист на балалайке, Аким – жонглёр и рыжий клоун, Пётр – шпагоглотатель и гимнаст на трапеции. Сын Акима, Николай, был жонглёром на лошади. Сейчас «цирковое» происхождение здания цирка выдаёт только массивный купол. Когда-то здесь давал представления театр-кабаре «Летучая мышь» Никиты Балиева, а с 1926 года размещался первый советский мюзик-холл. Считается, что этот театр послужил прообразом знаменитого Варьете из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».

В самодержавные времена Москва во многом старалась равняться на столицу. Если в Петербурге открывали Английский клуб, в Москве следовали этому примеру. То же можно сказать и о первой детской больнице в Москве, основанной после того, как такая больница появилась в Петербурге. Даже в «индустрии развлечений» москвичи подражали питерским – примером этому служат и сад «Аквариум», и «Альказар». Это был ресторан и варьете купца Алексея Гладышева, расположившиеся в доме на углу с 1-й Брестской улицей, на западной стороне площади. Когда-то неподалёку, в деревянных домишках, построенных после пожара 1812 года, жили цыгане. Цыганские хоры часто приглашали в дома московской знати, в трактиры и загородные рестораны. Поначалу и в доме Гладышева размещался трактир, но затем вместо цыган вошло в моду варьете. Вскоре после революции здесь обосновался Театр Эстрады, затем Театр Сатиры и, наконец, Театр «Современник». Однако ни один театр здесь так и не прижился, и, видимо, поэтому дом снесли. Впрочем, лучшие годы «Современника» связаны именно с этим зданием.

Традицию размещения на площади развлекательных заведений поддержал и Александр Ханжонков. В 1913 году он купил дом на северной стороне площади и перестроил его в «электротеатр», который в разные времена носил названия «Пегас», «Русь», «Горн», «Межрабпом» и «Москва». К тому времени в городе возникло множество театров, в которых демонстрировали кинофильмы. Ханжонков подошёл к этому делу основательно, как и положено сыну состоятельного казака. В 1908 году он учредил «Торговый дом А. Ханжонков и К°». Для своего съемочного ателье он выбрал построенное в 1907 году красочно оформленное здание на Тверской, которое москвичи называли Саввинским подворьем, поскольку дом стоял на земле, принадлежавшей Савво-Сторожевскому монастырю. В 1912 году торговый дом был преобразован в акционерное общество «А. Ханжонков и К°». В том же году Ханжонков построил кинофабрику в Замоскворечье на Житной улице, рядом с владениями всё того же Саввинского подворья. Всего компанией Ханжонкова было снято более четырёхсот художественных фильмов.

На северо-восточном углу площади когда-то находилось здание, в котором размещались кинематограф «Театр» и «Реалистический театр Охлопкова», а с 1937 года – Государственный театр кукол. Рядом с этим местом находится здание, принадлежавшее в прежние времена семье дворян Хомяковых. До революции одно из торговых помещений в первом этаже дома занимал магазин «Старинные монеты», входивший в число лучших нумизматических салонов старой Москвы. Там же размещался ресторан «Ампир», предшественник ресторана «София». На втором этаже этого здания с 50-х годов прошлого века находилась редакция журнала «Юность».

Начало XX века. Вид на площадь и Большую Садовую улицу. Слева – театр «Буфф» Шарля Омона. Справа – «Альказар»

1902 г. Театр «Буфф» Шарля Омона

1912 г. Цирк Никитиных

1920-е гг. Вид в сторону Тверской улицы. Театр Мейерхольда в здании бывшего театра «Буффф» и справа от него – Мюзик-холл в здании бывшего цирка Никитиных

1920-е гг. Справа – театр Мейерхольда. На заднем плане слева – бывший дом Хомякова

1933 г. Здание Мюзик-холла

1934 г. Слева – театр Сатиры в доме, где прежде размещался ресторан «Альказар». Правее – кинотеатр «Межрабпом»

1930-е гг. Слева, в начале Большой Садовой – театр Сатиры. Справа – кинотеатр «Межрабпом».

1935 г. Идёт реконструкция Садового кольца. Садов уже нет, а скоро и трамваев не станет. Слева строится новое здание для театра Мейерхольда. Справа – театр Сатиры

1930-е гг. Слева – театр Сатиры. Справа – кинотеатр «Межрабпом»

1890-е гг. Вид на 1-ю Тверскую-Ямскую. Справа – дом Хомякова

1910-е гг. Вид на 1-ю Тверскую-Ямскую улицу. Слева – торговый дом братьев Видоновых. Справа – дом Хомякова

1927 г. На противоположной стороне площади – здание треста Москож Кожсиндиката. Справа – кинематограф «Театр», «Реалистический театр Охлопкова» и бывший дом Хомякова с рестораном на первом этаже

1900 г. Вход в сад «Аквариум»

1900 г. Ресторан в саду «Аквариум»

1900 г. Летний театр в саду «Аквариум»

1900 г. Воздушный шар в саду «Аквариум»

Большая Садовая

Если Триумфальная площадь до 90-х годов XIX века никак не соответствовала статусу одной из центральных площадей Москвы, то невзрачность строений на Большой Садовой улице в те времена не так бросалась в глаза, особенно летом, когда пышная растительность их целомудренно скрывала. К слову сказать, палисадники в то время предписывалось иметь каждому из владельцев, чьи дома выходили на Садовое кольцо, за исключением Смоленского и Зубовского бульваров, где зелени и без того хватало.

С началом нового века Большая Садовая слегка преобразилась благодаря появлению сада «Аквариум» и здания цирка Никитиных. Однако эти увеселительные заведения плохо сочетаются с другими строениями на этой улице, поэтому рассказать о них пришлось в разделе, посвящённом Триумфальной площади.

Помимо владения Никитиных, на внешней стороне улицы располагались дома не менее известных лиц. Здесь вместе с семьёй жил «король коньяков» Николай Николаевич Шустов. Торговый дом «Шустов и сыновья» основал Николай Леонтьевич Шустов, внук вольноотпущенного крестьянин, сын купца. Несмотря на жёсткую конкуренцию на водочном рынке торговля шла успешно благодаря высокому качеству спиртных напитков. В начале 80-х годов XIX века Шустов отстроил на Большой Садовой, напротив церкви святого Ермолая, новый водочный завод и склады, а также дом для многочисленных чад и домочадцев. После смерти отца Николай Николаевич, ставший главой фирмы, купил убыточное винодельческое предприятие на территории бывшей Эриванской крепости. Повышению качества продукции способствовала поездка одного из Шустовых во Францию и знакомство с тамошней технологией производства коньяка. Не обошлось и без того, что ныне принято называть промышленным шпионажем. В 1900 году после присуждения коньяку Шустовых Гран-при на Всемирной выставке в Париже фирма получила право именовать свою продукцию «cognac». А с 1912 года торговый дом Шустова стал «поставщиком двора Его Императорского Величества».

Самое многонаселённое здание на внешней стороне улицы принадлежало братьям Орловым, и располагалось оно напротив сада «Аквариума». В этом дом жил известный танцовщик и балетмейстер Михаил Дысковский. Начинал он выступать и ставить спектакли на сцене оперного театра Сергея Зимина и драматического театра Фёдора Корша в Москве. В начале двадцатых годов Дысковский работал балетмейстером в оперных театрах Киева, Харькова и Одессы. Жил в доме Орловых и замечательный гитарист-аккомпаниатор, собиратель и исполнитель цыганских песен Николай Кручинин. Любовь к цыганскому фольклору он унаследовал от отца. Сначала выступал в драматических театрах, работал в театре Корша. А затем организовал цыганский ансамбль, названный «Студией старого цыганского искусства» – позже студию переименовали в «Этнографический ансамбль». Ценителям цыганского романса, несомненно, памятны «В час роковой» в исполнении Марии Максаковой, а также «Отцвели уж давно хризантемы в саду» в исполнении Георгия Виноградова. Аккомпанировал им Николай Кручинин.

В 20-х годах прошлого века в доме на Большой Садовой жил и Григорий Исаакович Блюмкин, отец известного террориста и провокатора Якова Блюмкина. Его крестным отцом стал Лев Троцкий, спасший Блюмкина от расстрела после покушения на Мирбаха в Денежном переулке, а затем назначивший его начальником своей охраны. По заданию ЧК Блюмкин участвовал в персидской авантюре, усмирял восставших на Тамбовщине, а вернувшись в Москву, написал книжку о Дзержинском. Книжка так растрогала «железного Феликса», что он дал Блюмкину рекомендацию для вступления в ряды ВКПб. Работая в ОГПУ, Блюмкин вращался в литературных кругах, называл себя поэтом. Из-за серьёзной ссоры с этим чекистом Осип Мандельштам даже был вынужден на время уехать из Москвы. Известен и случай, когда Блюмкин, приревновав к Есенину свою жену, стал угрожать поэту пистолетом. По мнению очевидцев, угроза расправы была более чем реальной. На этом основании убийство Есенина приписывают Блюмкину. Позже Блюмкин по заданию ОГПУ работал в Палестине, Индии, Монголии и Турции. Известны безуспешные попытки связать его имя с Николаем Рерихом. И везде Блюмкин упоминается в одном ряду либо с убийствами, либо с провокациями, либо с нелегальным вывозом драгоценностей или валюты. А в 1929 году по доносу любовницы он был арестован как агент Троцкого и расстрелян.

В начале Большой Садовой, как раз напротив шикарного особняка Шехтеля, располагался дом Арсеньевых, представителей дворянского рода, основанного сыном татарина из Золотой Орды. Наибольшую известность получил Николай Сергеевич, религиозный философ и православный богослов. Родился он в Стокгольме, учился в Московском лицее имени Цесаревича Николая и на историко-филологическом факультете Московского университета. Позже вёл курс «Мистическая поэзия средних веков» в Московском университете. Приход к власти безбожников-большевиков был встречен им крайне враждебно, что вполне естественно для религиозного философа, разделявшего политические взгляды правых октябристов. В дальнейшем свои симпатии он отдал Белому движению. В марте 1920 года Арсеньев нелегально перешёл польскую границу. После недолгого пребывания в Варшаве и Берлине философ обосновался в Кенигсберге. До 1944 года он был профессором Кенигсбергского университета, существуя в полном согласии с правящим в Германии режимом. Есть подозрения, что Арсеньев стал осведомителем службы безопасности фашистской Германии – об этом рассказано в книге «Булгаков и "Маргарита"». После войны Николай Сергеевич был председателем Русской академической группы в США.

На внутренней части Садового кольца, неподалёку от сада «Аквариум» в начале прошлого века владелец табачной фабрики «Дукат» Илья Давидович Пигит задумал построить ещё одно фабричное здание. Свою карьеру Пигит, перебравшийся в Москву из Керчи, начал рабочим на табачной фабрике другого выходца из Крыма, караима Самуила Габая. Прошло время и Пигит стал одним из директоров предприятия Габая, а в 1891 году основал торговый дом «И. Пигит и К°» и табачную фабрику «Дукат» – в начале прошлого века она размещалась в Чухинском переулке (ныне улица Гашека) поблизости от Триумфальной площади и складов «коньячного короля» Шустова. Торговый дом Пигита имел несколько магазинов в Москве – на Большой Никитской, на Кузнецком Мосту в пассаже Солодовникова, где торговал Садук Пигит, в Петровских линиях в доме Якова Соломоновича Полякова, на Петровке и на Арбате. Однако новое фабричное здание строить на Большой Садовой запретили, и в 1903 году здесь появился пятиэтажный доходный дом, известный москвичам как «дом Пигита». В этом здании накануне революции 1917 года вместе со своей дражайшей половиной Верой Абрамовной проживал караим Аарон Ильич Катык, член торгового дома «А. Катык и К°», известного производителя папиросных гильз.

Квартировали в доме Пигита художники Пётр Кончаловский и Аристарх Лентулов, соседствуя с Николаем Рябушинским, самым непутёвым из восьми сыновей Павла Михайловича Рябушинского. К 1905 году Николай отошёл от дел и полностью отдался своим увлечениям. Сначала организовал журнал «Золотое руно», затем – выставку российских художников-символистов. В 1908 году Рябушинский, изрядно поистратившись, не в силах пережить личную душевную драму, предпринял попытку самоубийства, по счастью, неудачную.

Жил в доме и поднадзорный инженер-марксист Герман Борисович Красин, брат самого Леонида Красина, будущего дипломата и совпреда. А в конце 20-х годов прошлого века в доме появился не менее примечательный жилец, Вениамин Яковлевич Тарсис, работник «Госиздата». Неудачливый литератор не подозревал, что в послевоенные годы ему суждено стать известным диссидентом. К этому времени Тарсис своё имя поменял, став Валерием. Причиной этого перевоплощения стала не очень подходящая для диссидента биография, поскольку дядя Вениамина Тарсиса, Иосиф Аронович Тарсис-Пятницкий – большевик со стажем, один из создателей и руководителей Коминтерна. Если учесть, что жена Вениамина Тарсиса была ярой коммунисткой, то вполне понятно, почему в 1966 году он перебрался в Европу. Вряд ли стоить напоминать, что в этом доме с 1922 по 1924 год жил Михаил Булгаков. Здесь же, следуя фантазии писателя, поселился Михаил Берлиоз, лишённый впоследствии жилплощади в результате действий шайки Воланда.

Однако в этом доме обитали фигуры не менее зловещие, чем Фагот или Азазелло. Племянник бывшего владельца дома, Давид Садукович, состоял в партии левых эсеров, а его сестра Анна за участие в «Боевой организации» оказалась на каторге, в печально известных Нерчинских рудниках. В 1918 году накануне покушения на Ленина в их квартире жила Фанни Каплан.

А вот ещё один интересный адрес на Большой Садовой – дом № 4. В своих дневниковых записях от 1961 года последняя жена Булгакова утверждает, что жили они с Евгением Шиловским «на Большой Садовой, угол Малой Бронной, в особнячке, видевшем Наполеона». Однако угловой дом был построен в 1903 году для Страстного монастыря. Можно предположить, что в 1929 году, когда бурно развивался роман Елены Сергеевны с Булгаковым, она вместе с сестрой и мужем, красным генералом, жила рядом, в бывшем особняке известного архитектора Франца (Фёдора) Шехтеля, построенном всего лишь за двадцать лет до этих событий и принадлежавшем при советской власти военному ведомству. В квартире № 2 обитали тогда Шиловские, а в квартире № 1 – комкор Роберт Эйдеман. Впрочем, справочник «Вся Москва» за 1930 год сообщает, что Эйдеман и Шиловские жили в доме № 3 – этот дом, где до революции жили Арсеньевы, больше подходит под описание из дневников Елены Сергеевны, хотя и расположен на противоположной стороне Большой Садовой, в глубине квартала. А в доме № 4 в 1925-1926 годах жил другой красный генерал – Иона Якир. Там же с 1911 года обитала и свояченица Франца Шехтеля – Вера Тимофеевна Жегина, дочь саратовского купца, благодетеля и тестя архитектора. В свояках у Шехтеля ходил сын Максима Ефимовича Попова, текстильного фабриканта и владельца гостиницы «Лоскутная» на Тверской.

1899 г. Вид с купола цирка Никитиных на окрестности Большой Садовой. В саду «Аквариум» запускают воздушный шар

1929 г. Вид на Большую Садовую зимой

1900-е гг. Дом Ильи Пигита. На заднем плане – церковь святого Ермолая поблизости от Большого Козихинского переулка

1920 г. В бывшем доме Пигита разместилась Рабкоммуна

1933 г. Справа – бывший дом Пигита.