Крым-криминал. Книга 3. Заклятое место

– Ника Сергеевна, Ника, за ваше очарование и карьеру,– стоя, как подобает офицеру, провозгласил он тост. Она благодарно улыбнулась и, сдвинув фужеры, отпила наполовину, а Павел Иванович свой коньяк выпил до дна и пожурил ее:

– Нехорошо в фужере оставлять слезы. За себя надо пить до дна, чтобы не увядала краса и валюта не кончалась.

– Еще успею, вечер долгий, а я не суеверная, в приметы и предсказания разных так экстрасенсов, хиромантов, колдунов не верю. У них одна цель – обобрать до нитки простаков, слишком доверчивых людей. Да и народные врачеватели, так называемые последователи Ванги, у меня не вызываю доверия. Не так ли?

– Полностью солидарен,– поддержал Лещук.

– Павел Иванович, почему вы вдруг решили устроить этот вечер? Нашли повод, чтобы обмыть премию?

– А потому что мы с вами два одиночества, которые, как поется в одной старой песне-шлягере семидесятых годов, развели у дороги костер, а костру разгораться не хочется,– вспомнив забытый мотив, пропел он.– Но наш костер, должен ярко разгореться?

– Вы слишком самоуверенны.

– Возможно, но лучше быть человеком действия, высокого темперамента, чем пессимистом или флегматиком, как ваш Тяглый, постоянно ноющим и ожидающим манны небесной или погоды у наших Азовского или Черного морей, – обозначил он свой принцип.

– Надо ставить достижимые цели и не переоценивать свои способности и возможности, чтобы потом не страдать от крушения замыслов и не впадать в хандру от разочарований. Некоторые нестойкие с большими амбициями особы, на почве неудач получают психические расстройства.

– Это мне не грозит,– с обидой заметил юрисконсульт.

– Я не имела вас в виду,– поправилась она. – Лучше поговорим о другом, светлом и приятном. Например, о музыке. Я обожаю классику, а также мелодии Раймонда Паулса и латиноамериканские, особенно танго. В свои юные годы была в восторге от зажигательной ламбады С подругами танцевала ее до упада.

– Я не слишком силен в понимании музыки, больше увлечен эстрадными песнями в исполнении Аллы Пугачевой, Валерия Меладзе, Софии Ротару, особенно ее «Лавандой», Валерия Леонтьева, Николая Баскова и другими, – признался он.– Но если вам нравится танго, то нет проблем, я сейчас закажу и вы насладитесь музыкой.

– Будьте добры. Если танго, то что-нибудь из латиноамериканских, – попросила она и добавила.– Чтобы наш вечер не превратился в поминки или грустные воспоминания.

Павел подошел к бармену и через несколько минут, заплатив за услугу, довольный возвратился к Стужиной и сообщил:

– Сейчас по вашей просьбе, дорогая Ника, прозвучит мелодия «Осень в Буэйнос-Айресе».

– О-о, у вас прекрасный музыкальный вкус, это замечательное произведение,– с сияющими глазами произнесла женщина.– Мне довелось услышать на концерте преподавателей первой детской музыкальной школы в Керчи, заслуженных работников культуры. Действительно, заслуженных в отличие от лизоблюдов, угождающих чиновникам.

– Здесь музыкантов нет и мелодия прозвучит в записи, возможно с того концерта, на котором вы присутствовали, – сообщил он. И через несколько секунд зазвучала пронзительно грустная и нежная мелодия, усиленная колонками музыкального центра. Глядя на юрисконсульта, женщина благодарно улыбнулась.

– Хотите потанцевать? – прочитал он ее мысли.

– Да,– ответила Стужина.

– Я давно этим не занимался, утратил все навыки, поэтому не уверен, смогу ли?– признался он. – Хотя это медленный танец, танго, а не вальс, фокстрот или ламбада…

– Я тоже давно не танцевала, поэтому мы в равных условиях,– заметила женщина.– Коль пришли отдыхать, то по полной программе.

Павел Иванович встал и подал ей руку. Они прошли на свободное от столиков пространство, где уже танцевали две пары. Он обнял одной рукой за талию, а вторую положил на ее хрупкое плечо. С радостью ощутил теплое дыхание, тонкий аромат дорогих французских духов и упругость груди. Она была женственна и желанна.

Мелодия угасла и он в знак благодарности поцеловал ее руку. Придерживая женщину за талию, провел к столику.

– Закройте на миг ваши чудесные глазки и подайте нежную ладонь, – ласково велел он. – Только, чур, не подглядывать.

– Что еще за фокус, как в детстве? – улыбнулась Стужина, смежив длинные, слегка оттененные, ресницы. Павел положил на ее ладонь изящную коробочку. Она, ощутив прикосновение его руки и легкость коробочки, открыла глаза.

– О-о, Павел Иванович, вы – искусный сердцеед-обольститель, знаете, что женщины к подаркам не равнодушны, – она открыла колпачок и поднесла флакончик к лицу.

– Это вы – прелесть, бесценное сокровище! Ради женщины и живу на этом белом свете, – признался юрисконсульт, довольный произведенным эффектом. – Отныне я – ваш покорный слуга, раб.

– Не преувеличивайте, все мужчины искусные актеры и льстецы. Лучше скажите, откуда вы узнали, что «Опиум» мои любимые духи? – поинтересовалась она, вдыхая тонкий, волнующий запах.

– Контрразведка, точнее, агентура донесла.

– Вы успели обзавестись агентами? Значит, Рэм Анисимович оказался прав, предвидя, что вы начнете сколачивать группу сексотов, плести интриги, козни, будоражить коллектив?

– У вашего зама, неисправимого трезвенника, явно обостренная мания подозрительности, преследования и величия.

– Тяглый – незаменимый сотрудник и между вами не должна пробежать черная кошка. Постарайтесь понять и посочувствовать, он до сих пор не может оправиться после преждевременной смерти жены. Обязательно, если не подружитесь, так хотя бы сохраняйте деловые отношения, ведь мы – единая команда. В этом залог успеха.

– Хорошо, я постараюсь ради вас, главное, чтобы он, как упрямый вол, не упирался рогами и не качал права, – пообещал Павел. – А насчет контрразведки и агентуры я пошутил, сам не терплю доносчиков и лизоблюдов. Если и обзаведусь информаторами, а их в милиции называют ДЛ – доверенные лица, то только в чужих фирмах с целью коммерческого шпионажа за конкурентами.

– В этом, Павел Иванович, нет необходимости. Я предпочитаю честный и открытый бизнес без теневых схем и криминала, чтобы не навлечь на себя сотрудников УБЭП, налоговой милиции и прокуратуры, – сменив игривый тон на официоз, сообщила президент.

– Напрасно, Ника, – вздохнул Лещук. – Для процветания и безопасности бизнеса, мы, кровь из носа, должны знать, как идут дела у конкурентов и партнеров, что они замышляют против нас, чтобы своевременно предпринять контрмеры, нанести упреждающий удар. Наши риски должны быть сведены до минимума. До правовых цивилизованных отношений еще очень далеко и те из политиков и бизнесменов, что поднялись из грязи в князи, сколотившие первоначальный криминальный капитал, продолжают действовать в том же ключе, стремятся надуть, подставить, кинуть, обанкротить посредством «липовых» документов и продажных судей в хозяйственных и апелляционных судах.

–Да, это нерестилище коррупции, – согласилась Стужина.

– Судьи за мзду содействуют размаху, так называемому рейдерству– силовому захвату чужой собственности, недвижимости, —продолжил он. – Для нас важен доступ к конфиденциальной информации, хранящейся на компакт-дисках в офисах конкурентов, которые в борьбе с нами не брезгуют никакими методами.

– Павел Иванович, вы смотрите на вещи под углом зрения профессионала, юриста, следователя, – сделала вывод Стужина.

– Кто на что учился, – усмехнулся Лещук. – По другому нельзя. Романтизм, наивность, чрезмерная доверчивость и беспечность могут выйти боком. Бизнес, финансы, особенно в условиях дикого капитализма, часто сопровождаются аферами, мошенничеством, алчностью даже на государственном уровне по отношению к гражданам. Вспомните, сколько раз из-за несовершенства законодательства менялись правила игры. Яркий пример – налоговая удавка, которая загоняет средний и малый бизнес в тень, в то время, как для крупного капитала, благодаря лоббистам на Олимпе власти, дан «зеленый» свет, льготы, преференции…

А ведь кроме того мелкого предпринимателя постоянно доят работники милиции, прокуратуры, службы безопасности, КРУ, налоговой и экологической инспекций, пожарного надзора, санэпидстанции. А местная власть, увеличивая налоги на землю, требует в добровольно-принудительном порядке вносить взносы в разные благотворительные фонды, откуда деньги текут на валютные счета или в карманы депутатов и чиновников за «услуги».

Поэтому, Ника не следует расслабляться, надо ухо и глаз держать востро. Кстати, чтобы не оказались у разбитого корыта, не доверяйте банкам, обратите капитал в золото и другие драгоценности, в недвижимость. Финансовая система из-за аферистов, подобных Соросу, неустойчива, хотя курс евро стабильный, а вот доллар ненадежен, слишком большая эмиссия. Вполне может повториться дефолт девяносто восьмого года и тогда сбережения превратятся в полову.

– Спасибо, Павел Иванович, но у меня немного свободных денег. Основная часть в акциях и обороте нашей фирмы, – призналась президент. – Пока что на ногах стоим прочно и нет угрозы банкротства. А с вашим приходом гарантия надежности возросла. Ведь вы успешно отбиваете атаки конкурентов, чиновников фискальных органов и вымогателей из криминальных структур.

– Стараюсь оправдать ваше высокое доверие, – заверил он. – Ради вас готов пройти сквозь огонь, воду и медные трубы.

– Павел Иванович, вы глубоко разбираетесь в ситуации, – польстила женщина. – Я рада, что судьба нам подарила встречу, что наши дороги в бизнесе не разминулись и мы трудимся на один котел.

–Я тоже очень рад, – он нежно прикоснулся рукой к ее теплой изящной ладони с золотым перстнем на пальце. – Однако отставим в сторону бизнес, у нас ведь не деловая встреча, а романтическое свидание.

– За подарок спасибо, я обожаю французские духи, – призналась Стужина. – Но впредь, не тратьтесь. Я все-таки президент фирмы, не бедствую, зарабатываю достаточно и могу себе позволить покупку дорогих вещей: драгоценностей, косметики, парфюмерии. В своих потребностях знаю чувство меры, я ведь по знаку Зодиака – Весы. Все уравновешиваю, конфликты сглаживаю, подвожу баланс, чтобы ни в бизнесе, ни в отношениях не было перекосов. Не забывайте, что вы мой подчиненный, и подарок можно расценить, как взятку…

– Вы это серьезно? – опешил и тут же рассмеялся юрисконсульт, откинувшись на спинку стула. – Надо этот факт срочно заактировать с участием понятых. После этого инкриминируют нам статью УК и загремим мы с вами в СИЗО на нары, как коррупционеры. Впрочем, с такой очаровательной женщиной я готов хоть на край земли или к черту на кулички, а лучше к теще на блины. Интересно узнать вашу версию о мотивах деяния? С какой целью я вас обхаживаю?

– Не смейтесь, Павел Иванович, – смутилась женщина. – Ничего не делается и не происходит беспричинно, без умысла. Важно, чтобы он не был злым и коварным. Возможно, вы решили таким способом завоевать мое расположение, симпатии для продвижения по службе? Мое слово, конечно, веское, но решения по кадрам принимаются на собраниях акционеров и правлении. Кстати, вы своей эффективной работой и без того наращиваете авторитет в коллективе.

– Ника Сергеевна, вы рассуждаете, как президент. Вспомните, что вы – красивая с изюминкой, шармом, а точнее, светлой магией женщина, – с нежностью в голосе произнес Лещук. – Для меня карьера, деньги, роскошь – вторичны. Хочу, чтобы в вашем сердце нашлось хотя бы крохотное местечко для скромного сотрудника.

–О-о, Павел Иванович, вы претендуете на взаимность, более близкие и глубокие отношения, но существует субординация, правила и этика служебных отношений, – напомнила президент. – Они должны быть ровными без каких-либо исключений. Согласившись на эту встречу, причем наедине, без участия других сотрудников, той же Ласки, или Рэма Анисимовича, я преступила запретную черту, позволила себе вольность.