История сокровищ

13 ноября 1812 года Бонапарт с гвардией прибыл в Борисов. Он тут же стал искать место для переправы. И нашел его. Четыре роты понтонеров и саперов стали стоить мост. Они разбирали деревенские хаты и пилили бревна, делали козлы и плоты. Когда понтонный мост был закончен, Наполеон воскликнул:

– Моя звезда взошла вновь!

К вечеру 14 ноября был закончен и второй мост, предназначенный для артиллерии, и обозов! И началась переправа! Рядом с императором стояли маршал Нэй, принц Евгений Богарне, маршал Луи Бертье, король неаполитанский Иоахим Мюрат.

И потекли на другой берег бесконечные части и обозы! Многие солдаты и офицеры не желали расставаться награбленным добром и везли свои подводы из-за которых приходилось часто ремонтировать мосты.

15 ноября через Березину переправился сам Наполеон, его штаб и гвардия.

16 ноября к переправе подошли русские части под командованием Витгенштейна и Чичагова. Русская артиллерия стала обстреливать переправу…

***

Это конец великой армии, но начало истории о Березинском кладе Бонапарта. Конечно, слова Бонапарта о кладе смоделированы мной. Но это совсем не значит, что так быть не могло.

Итак, когда же вспыли ценности Березины?

В 1836 году в доме дворянина Станислава Рачковского на одной из окраинных улиц города Борисова остановились на постой четверо солдат-ветеранов, возвращавшихся домой после двадцатипятилетней службы. Переночевав, они отправились дальше, за исключением одного – некоего Иоахима, уроженца Могилевской губернии. Солдат серьезно занемог, и хозяин уложил его в постель. Вечером, в Покров день, чувствуя, что силы оставляют его, Иоахим попросил хозяина прийти к нему. При разговоре присутствовал десятилетний сын Рачковского, Юлиан, которому на долгое время суждено было стать единственным хранителем тайны умиравшего солдата.

– Мне видно помирать пришла пора, хозяин, – произнес солдат. – Так и не пожил на воле то. Вона как все обернулось.

– Не хорони себя заранее, служивый, – утешал солдата Станислав Рачковский. – Полежишь. Я к тебе доктора вызову. Или знахарку. У нас здесь живет неподалеку одна…

– Нет, я чувствую, что она пришла за мной.

– Кто она? – спросил дворянин.

– Да старуха с косой, что рано или поздно ко всем приходит. Но слухай чего я хочу сказать то тебе, хозяин. Я тайну одну знаю и с собой её уносить в могилу не желаю. Ты добрый человек и может тебе это послужит. Я ведь уже был здесь у вас в Борисове в ноябре месяцев 1812 года, когда мы с Кутузовым Бонапартию гнали.

– Славное было время. Я тоже тогда служил в нижегородском драгунском полку поручиком.

– Так вот, слухай далее. На подступах к переправе через Березину у села Студенки, мы столкнулись с французами и был большой бой. Наш 14-й егерский полк прямо посередке наступал. Меня и еще девять солдат отправили с дозором в сторону от дороги, по которой шли войска. За перелеском в поле мы увидели завязшую в грязи крытую телегу. Вокруг неё суетились и чего-то кричали несколько французских солдат. Они пытались сдвинуть телегу с места. Колеса-то наполовину увязли. Наш капрал тогда сказал, что телега то французская нагружена тяжко. Говорит, айда ребята, может водки там найдем. И пошли мы к ней спехом. Увидев нас, французы бросили фургон и кинулись к переправе. И я тогда, молодой был и резвый, первым- то до той телеги добежал.

– И чего в ней было то? – равнодушно спросил хозяин. Он совершенно не заинтересовался рассказом солдата. А вот его сын, мальчишка 12 годов, навострил уши.

– Вот я к тому и веду. Подбежал я, значит к той телеге, откинул тяжелый полог и заглянул внутрь. Сначала вроде показалось, что фургон пустой, но потом я увидал восемь небольших бочонков. Они так аккуратненько в два ряда стояли на дне повозки. Я потрогал один бочонок. Тяжелый! Подоспели мои товарищи, и мы вместях выбили дно у одного из бочонков и не поверили своим глазам. Бочонок-то был доверху заполнен золотыми монетами. У меня ажо в глазах зарябило! Я отродясь столькло золота никогда не видывал. От!

– Чего? – не поверил хозяин. – В бочонках тех было золото? Да верно ли?

– Во всех было золото, – подтвердил Иоахим. – Мы сперва-то опешили. Но затем смекнули, что в каждую минуту могут появиться либо французы, либо свои. А ежели наш ротный командир про золото прознал бы, то все под чистую бы заграбастал. Собака был редкостная. Прости Господи, что я так про покойника. И мы живо стали переносить бочонки из повозки в сторону. Неподалеку от берега реки, у двух дубов мы быстро выкопали яму, застелили ее кожаным пологом с телеги французской взятым, и высыпали туда золотые монеты из бочонков. Чтобы замаскировать свежевскопанную землю, над кладом развели костер.

– И чего далее-то было? – хозяину уже было интересно.

– А через двое ден во время боев у переправы погибли пятеро тех, кто про золото знал. А затем был заграничный поход через всю Европу. Чего мне тебе об том говорить. Сам небось участие принимал.

– Оно так. Пришлось повоевать в Европе. До самого Парижа почти дошел я тогда. Ну а ты-то как, Иоахим? Ты-то чего?

– Затем забросила меня судьба далеко от этих мест. И получается, что я един жив остался из тех, кто знал про клад. И вот получил отставку и пошел с товарищами в эту сторону.

– А ты сказал им про золото?

– Да нет. Думал потом скажу. Они к своим домам шли сюда. А я в попутчики навязался. Они из другого батальона и я знаю-то их плохо. И вот я-таки добрался до места, да смерть меня и настигла.

– Да это не иначе была казна самого Бонапартия! – произнес Рачковский-старший. – Он как от Березины драпал, свои ценности и бросил!

–Может и так. Так вот я тебе то место укажу. Чего золоту-то пропадать зазря. Ты только вот чего, хозяин, ежели выроешь клад панихиду в церкве ежегодно заказывай за воинов павших, да за раба божьего Иоахима.

Но, увы, встать на ноги Иоахиму уже было не суждено, и болезнь унесла его в могилу.

Рачковскому было знакомо место захоронения клада, о котором говорил солдат. Правда, росшие там два дуба уже лет пятнадцать как срубили, но два больших пня все еще сохранились и могли служить ориентиром.

Казалось, иди и выкапывай клад! Но Станислав Рачковский так и не решился потревожить землю с золотом Бонапарта. Трудно сказать сейчас почему он так поступил, но панихиды заказывал, как просил Иоахим, за свои собственные средства.

Прошло несколько лет, и Станислав Рачковский умер, а его сын Юлиан Станиславович, слышавший разговор Иоахима с отцом, был за неудачные высказывания по поводу государственного строя России сослан в далекую Вятскую губернию.

Вернуться в родные места Рачковскому-младшему разрешили, когда ему уже было за семьдесят. Все эти годы он хранил тайну золотого клада, зарытого у двух дубов, и лишь преклонный возраст заставил его нарушить молчание. В 1897 году он направил в Петербург докладную записку о кладе на имя министра земледелия и государственных имуществ. Оттуда его записку переслали в Археологическую комиссию, откуда спустя некоторое время пришел ответ: сообщение Рачковского «принято к сведению». На его последующие обращения туда с предложением своих услуг и просьбой начать раскопки комиссия вообще не сочла нужным отвечать.

Тогда Рачковский обратился к почетному председателю Археологической комиссии графине Прасковье Сергеевне Уваровой. Ответ снова разочаровал его: в нем говорилось: «Ни Петербургское, ни Московское археологическое общество – никто из нас не пускается в такие дела, ибо мы по уставу преследуем только ученые цели, предоставляя кладоискательство частным лицам или правительству».

Но Рачковский упорно продолжал писать во все инстанции, пока, наконец, министерство внутренних дел не дало ему разрешение на раскопки сроком на один год. С того дня, когда солдаты зарыли золотой клад, прошло уже восемьдесят пять лет. Берега Березины, ежегодно заливаемые весенним паводком, неузнаваемо изменились. Поэтому найти то место, где некогда стояли два дуба, было уже невозможно. Тем не менее на свои собственные средства старик нанял нескольких землекопов, те потыкали землю железным щупом, покопались наугад в двух-трех местах. Никакого золота не нашли. На том поиски Рачковского и кончились.

Но легенда о кладе Наполеона у Березинской переправы продолжает жить и в наши дни.

Сегодняшние кладоискатели оснащены гораздо лучше, чем во времена Рачковского. Поэтому точку на этом деле ставить рано. Не хотите попробовать отыскать это загадочное место у двух дубов?

Клад Наполеона в Белоруссии

Есть еще один клад Наполеона Бонапарта якобы захороненный в Белоруссии.

Это две бочки золота, вывезенные Наполеоном из разграбленной Москвы, и спрятанные на пути отступления в белорусской земле. Но за две сотни лет никто так и не смог их найти.

В 1910 году газеты опубликовали слухи о кладе Наполеона, спрятанном в деревушке Селище на северо-западе Белоруссии. По рассказам стариков в тех местах, когда Наполеон шел в сторону Вильно, император приказал спрятать бочонки с золотом.

Император ночевал в имении Селище в господском доме и решил более не тащить за собой казну. Лошади были в дефиците, и заменить павших коней было не чем. И выход был только один – казну спрятать до лучших времен. Что и было сделано.

В 1840 году старый господский дом решили перестроить и для его фундамента крестьяне округи возили камни. И так была потеряна единственная путеводная нить к кладу. Ведь местонахождение сокровищ Наполеона было отмечено именно «острым камнем».

И поэтому когда в Селище появился старый француз, прибывший для отыскания клада, то он ничего не смог найти. Его карта превратилась в мусор и ничем не смогла ему помочь. Так он и уехал ни с чем.

Скорее всего, это вторая версия Березинского клада, но менее удачная. Сплошная выдумка, основанная на крайне шаткой базе. Хотя находятся люди, что верят этой истории и считают, что клад в Селище есть. Но вот как его найти? Перекопать несколько сот гектаров земли – вещь весьма сложная и дорогостоящая.

Существует версия, что Наполеон раздал все золото солдатам с условием, что во Франции они его отдадут (полная ерунда на мой личный взгляд). Эта версия «подкреплена» находкой студентов из Белорусского государственного университета, когда они собирали картошку в Борисовском районе. Студенты наткнулись на останки французского солдата, в кошельке которого оказались несколько русских монет чеканки тех времен. Но французские солдаты занимались грабежом местного населения, и эти золотые совеем не подарок императора.

Клад Наполеона на дне Семлевского озера

Искать сокровища Наполеона пытались не только в Селище и в районе Березинской переправы. Есть еще одна легенда о том, что старинное оружие, украшения Кремля, позолоченный крест с колокольни Ивана Великого, серебряные люстры, подсвечники, золотые монеты, бриллианты, слитки серебра и золота, украденные французами в Кремле, были опущены на дно Семлевского озера.

Арман де Коленкур в своих воспоминаниях отметил, что положение отступающей армии в районе Вязьмы-Семлево стало угрожающим. И императору пришлось бросить часть обоза. Дабы ценности не были отбиты русскими, их решили утопить в Семлевском озере.