Мир в руках

– Выпей успокоительного, а то убьёшь ненароком, – советует ей тётенька в белом. – Пусть здесь ночь проведёт, раз ты так реагируешь.

Тётя в белом подходит ко мне и говорит, что я очень плохая, поэтому буду лежать здесь, а я говорю ей «спасибо», хотя жалко, конечно, что ужина не будет. Наверное, тётя очень сильно хочет, чтобы я хорошей стала, вот и делает всё для этого. А она говорит, что кого-то там понимает, только я не знаю кого.

А ещё она переворачивает меня и что-то делает с тем местом, которое подарки получает, отчего оно жжётся сильно. Такое охорашивание у меня в первый раз, оно очень сильное, поэтому я не шевелюсь, чтобы не мешать меня хорошей делать. Я честно пытаюсь заснуть, но животик бурчит и не даёт. Животик у меня не знает, что я должна поскорее хорошей стать, поэтому и не даёт уснуть.

Тётенька в белом приносит мне тарелку с чем-то непонятным и кусочек хлеба. Маленький, конечно, ведь я же плохая девочка. Но она решила меня покормить! Наверное, тётеньке мешает мой животик, который очень громко бурчит и болит ещё, но я же терплю…

Очень быстро всё съев, я благодарю её и вот теперь очень легко засыпаю. Оказавшись в знакомом классе, я подбегаю к знакомым девочкам и усаживаюсь за стол. Они мне улыбаются, даже несмотря на то, что я плохая. Странно, но во сне у меня почти ничего не болит и дышится очень легко. Девочки садятся рядом, неподалеку держатся и мальчики, а тот дяденька, который учитель, кивает мне.

– Здравствуй, маленькая, – меня девочка старшая обнимает так, как будто я хорошая. Ой, я же забыла, мы играем в то, что я хорошая, а плохая – это другая девочка. – Расскажи о своём… о дне плохой девочки, – поправляется она.

– Сначала её делали хорошей в автобусе, – начинаю я рассказывать. – Он прыгал, отчего плохая девочка чуть не уснула. А потом была школа…

– Не уснула? – не понимает одна из хороших девочек, а я объясняю, как это происходит.

– Обморок от боли, – непонятно объясняет учитель, тяжело вздохнув.

– А потом в школе были старшие девочки, – продолжаю я. – Они такие хорошие!

Но вот тут мне начинают объяснять, что старшие девочки ни чуточки не хорошие, потому что они тоже дети. А раз они мне такое наговорили и пытались ещё об стенку хорошей сделать, то они совершенно точно не хорошие, а делают это, потому что плохие и хотят, чтобы все были плохими.

Я внимательно слушаю, но не понимаю, о чём говорят. Тогда одна девочка показывает мне в шаре, тут в классе такой шар есть, и в нём картинки разные. Вот она мне показывает, что должны делать хорошие девочки, а что делают плохие. Я внимательно смотрю и понимаю, что плохие девочки стараются быть хорошими, чтобы привыкнуть, и только те, которые не хотят, делают всё плохо. Значит, старшие девочки в школе не хотят, чтобы я хорошей стала. Это очень грустно, поэтому я немного плачу, но меня обнимают, отчего становится как-то спокойно.

– Учитель, её просто забьют дикие, – говорит та, что меня обнимает. – Мы совсем ничего не можем сделать?

– Флот ищет, – непонятно объясняет учитель. – Но пока ничего, ведь мы даже остаточные найти не можем…

– Тогда… – девочка задумывается, а потом обращается ко мне. – Если будет совсем плохо и ты будешь часто засыпать, произнеси такую фразу…

– Алиния, нет! – пытается её остановить дяденька. – Дети не проходят Испытание!

– Я не вижу другого выхода, – качает она головой. – У неё хоть какой-то шанс будет в поле Испытания, а так ведь совсем никакого.

– Хорошо, – кивает он, а потом делает со мной это, которое «гладить».

Девочка говорит мне фразу, которую я повторяю несколько раз, потом показывает жест двумя руками и начинает рассказывать, что когда я так сделаю, то окажусь в другом месте, где, наверное, никого не будет. Я не должна бояться, потому что, если я там окажусь, значит, я уже хорошая. Ну, почти. Она говорит, что да, но я-то знаю, что мне до хорошей ещё долго.

– Только я забуду, наверное, – грустно говорю я ей. – Я же всё забываю.

– Это ты не забудешь, – уверенно отвечает она мне.

И я ей почему-то верю. Очень сильно верю, потому что она же не будет меня обманывать? Хорошие девочки совсем не обманывают, я знаю. Поэтому я стараюсь быть хорошей, чтобы привыкнуть.

А потом меня начинают учить тому, как можно выжить в лесу. Где можно спать, а где нельзя, что можно кушать, ну и так далее. Я не всё запоминаю, но та девочка говорит, что я вспомню, если понадобится. А потом они начинают рассказывать сказки. Это такие волшебные сказки, которые я слушаю, раскрыв рот. В этих сказках нет плохих девочек, все хорошие. И никого не охорашивают, потому что жгучие подарки запрещены. Целая страна такая есть, ну, я так понимаю, потому что не знаю, что такое «планета». И ещё девочки говорят, что если у них получится меня найти, то меня заберут к хорошим, потому что я не такая уже и плохая.

Такие волшебные сказки, что я просто улыбаюсь. Я люблю сказки – про Бабу Ягу, Змея Горыныча, только я представляю себе их хорошими, потому что мне хватает того, что я плохая. А все вокруг должны быть хорошими… ну, хотя бы в сказке…

Глава четвёртая

Утром тётенька в белом меня посылает в столовую. Она качает головой и говорит о том, что я ей не нравлюсь. Ну это правильно, потому что как может нравиться плохая девочка? Ходится мне сегодня получше и дышится немножко тоже, поэтому я на стенки не натыкаюсь. В столовой тоже есть старшие девочки, но они такие же, как я, наверное, поэтому не хотят меня толкнуть.

Я сажусь, чтобы поесть. Сегодня у нас на завтрак длинная сосиска и хлебушек, а что будет в школе, я не знаю. Я ем быстро, потому что автобус уже ждёт. Волосы у меня недлинные, поэтому долго расчёсываться не нужно. Мне очень интересно, что будет сегодня в школе, а ещё я думаю о странных старших девочках.

Если они поступают, как нехорошие девочки, значит, они просто не хотят, чтобы я хорошей была. Мне тогда надо назло им быть хорошей, потому что привыкать же надо, а то вдруг я стану хорошей и не буду знать, как поступать? А если я не буду знать, как поступать, тогда стану плохой, а плохой быть мне не нравится.

Я иду в наш автобус, который уже ждёт. Дяденька водитель смотрит на меня так, как будто у него животик болит. Я уже знаю, куда нужно идти, и иду туда, чтобы начать охорашиваться, хотя меня, кажется «укачивает», так это назвали девочки из сна. Но я всё равно сажусь тут, потому что это моё место. Интересно, а я скоро стану хорошей? Очень устала я быть плохой девочкой, пусть даже и родилась такой.

Автобус начинает рычать, подбрасывать меня, но подарки уже не болят, только я всё равно чуть не засыпаю, потому что там, где я сижу, пахнет плохо и ещё дышать становится грустно. Наверное, это потому, что я недополучила подарков? Хотя меня же охорашивали вечером, но, наверное, мало. Девочки, которые плохие, в школе, они тоже охорашивать будут, даже если хотят, чтобы я плохой оставалась.

Вот мы и приехали. Я выхожу из автобуса, но меня что-то толкает, и я лечу. Лечу, лечу, но не падаю, потому что меня ловит какая-то девочка, почти тётенька. Она очень большая и сильная, поэтому легко ловит, наверное.

– Осторожнее, малышка, – говорит она мне, сделав то, что во сне делают, ну вот это, «гладить».

– Спасибо, – отвечаю я, глядя на будто пришедшую из сна девочку.

Она такая хорошая, но не хочет меня делать хорошей, как другие, а улыбается мне и «гладит», а я… Мне хочется, чтобы она ещё мне так сделала, и девочка это понимает. Она тихо всхлипывает, на мгновение прижимает меня к себе, а потом провожает до класса. Наверное, она действительно из сна пришла, потому что со мной такого ещё никто не делал, только во сне было.

Ну вот, а те девочки, которые плохие, только хвалят меня, но не хотят сделать хорошей, не знаю, почему. Я очень хочу увидеть эту волшебную девочку ещё раз, но понимаю, что нельзя хотеть всего и сразу, поэтому только надеюсь, а пока иду в свой класс, чтобы учиться. Мне интересно учиться, хотя другие девочки совсем не смотрят на меня, а во-о-он тот мальчик вообще хочет хорошей сделать, по-моему.

Тётенька учительница смотрит на меня так, как будто у неё болит животик, но я улыбаюсь ей, потому что она же лучше знает, как смотреть на плохую девочку, правильно? Поэтому я не беспокоюсь, а прилежно выписываю крючочки. Руки у меня слегка дрожат, поэтому не все крючочки получаются аккуратными.

– Пиши аккуратнее, Синицына, – говорит мне тётенька таким голосом, как будто хочет начать охорашивать, но ничего не делает.

Ой, а у меня такое имя уже было! Значит, я сегодня тоже «Синицына»! Здорово! Я улыбаюсь этому имени, потому что, если два раза одно и то же имя, значит, я становлюсь хорошей. И уже совсем скоро у меня появится… мама? Я уже согласна без молочка, только чтобы была мама…

Я стараюсь изо всех сил, но у меня не всегда получается, а тётенька учительница стоит рядом со мной и хвалит меня за старания. Она говорит: «что за дура» и «безрукая» – это хвалительные слова, они тоже охорашивают, хотя как именно, я не знаю. Но я же плохая девочка, откуда мне знать?

На перемене я бегу в туалет, где точно будут старшие девочки, которые плохие. Они постараются меня сделать плохой, но у них точно не получится, потому что я хочу быть хорошей, а самое главное – это то, чего я хочу, так учитель из сна сказал. Он не мне это сказал, а другим мальчикам и девочкам, которые хорошие. Сделав свои дела, я вдруг оказываюсь на полу, а одна из плохих девочек задирает моё платье, чтобы, наверное, показать всем подарки, которые я получила. Но мне не жалко, пусть смотрят, потому что эти подарки делают меня хорошей.

Они меня хвалят разными словами, которые я не запоминаю, но тут в туалете снова появляется та девочка, которая почти тётя. Она сразу же начинает делать плохих девочек хорошими, и они убегают. И вот эта почти тётя, она меня поднимает на ноги и делает это, которое «гладить».

– Меня Таня зовут, – говорит она мне. – А тебя как?

– Меня сегодня уже второй день Синицына зовут! – гордо отвечаю я ей. – Наверное, я скоро хорошей стану!

– Ты самая лучшая, – тихо произносит она. – Просто ангел маленький…

Тут звенит звонок, и девочка Таня провожает меня до класса, наказав не выходить самой, потому что она будет за мной приходить. Я улыбаюсь ей и ещё благодарю, потому что она волшебная. Я ей так и говорю, что она волшебная, а Таня почему-то всхлипывает и говорит что-то о нелюдях, только я не понимаю что.

Тётя учительница начинает рассказывать о всяких листочках и ягодках, обещая, что скоро мы пойдём на «экскурсию», только я не знаю, что это такое. Она очень интересно рассказывает и показывает ещё картинки красивые, отчего я слушаю, раскрыв рот от удивления. Но урок, к сожалению, заканчивается, поэтому я подхожу к двери и жду Таню, потому что она сказала же ждать, а я послушная, потому что очень хочу быть хорошей.

– Вот и молодец, – улыбается мне почти тётя, появившись будто из воздуха. – Пойдём.

Она берёт меня за руку, но не дёргает, а куда-то ведёт. Она быстро идёт, поэтому я начинаю задыхаться, но тут вдруг останавливается. Таня даёт мне возможность подышать, а потом опять идёт, но медленно, и я совсем не задыхаюсь. Она действительно волшебная и почему-то не хочет, чтобы я засыпала. Ей не всё равно? Но почему? Почему всем всё равно, а ей нет? Однажды я спрошу её, потому что просто не знаю, почему она такая… Волшебная…

***

Таня провожает меня везде, а плохие девочки только кричат похвалы и кидаются бумажками. Но она мне говорит, что на обезьянок не надо смотреть, потому что мы не в зоопарке. Я сначала не понимаю, причём тут обезьянки, поэтому Таня присаживается на корточки рядом со мной, показывает на тех девочек, которые не хотят, чтобы я была хорошей.