Академия Сна и Грёз

– Ка-ак?! – я задыхаюсь на мгновение, но затем понимаю, что «мама» просто издевается – на капсуле хорошо знакомый всем и каждому крест Службы очистки.

Дрожащими руками вскрыв письмо, я замираю, стараясь унять быстро-быстро бьющееся сердце, ведь в капсуле – мой приговор. Я медленно раскрываю кусок пластика, на котором выцарапаны по древнему обычаю слова. Все официальные документы выцарапываются, для этого один коготь всегда острый, остальные-то подрезаны, конечно, мы же разумные существа.

Не сразу поняв, что написано, я затем давлю счастливый визг. Меня берут! Берут стажером в самый боевой отряд – по уничтожению мутантов! Это значит, я скоро смогу жить отдельно! Пробежав глазами письмо, вдруг замечаю приписку, не увиденную сразу – общежитие! Мне предоставляют место в общежитии, поэтому я могу уйти из этого дома, пометив порог в знак проклятья. Тоже по древней традиции, но я этого делать не буду, потому что для такого надо разоблачаться, а такое делать просто страшно, особенно в этом доме. Сколько раз меня раздевали, чтобы отлупить гибкой палкой, даже сосчитать невозможно.

Уже собираясь бежать со всех ног, я останавливаюсь, понимая, что сначала надо собрать вещи, которых у меня почти что и нет: три смены белья, два платья и все. Зимы у нас не бывает, ведь мы не на поверхности живем, а для гуляния там выдадут специальные скафандры, поэтому нервничать не нужно. Еще, наверное, форму выдадут – черную, украшенную молниями, как знак того, что никакой мутант не спрячется.

Я много знаю о Службе очистки, ведь я давно мечтаю попасть именно туда. Вовсе не потому, что не люблю мутантов – я их и не видела-то никогда, а потому, что там хорошо платят. Сказки о священной задаче искоренения мутаций пусть визор рассказывает, я тоже так, кстати, умею говорить, потому что очень не люблю, когда больно, а у нас попробуй только не знать такие вещи – вмиг на доске окажешься…

Глава вторая

Милалика

Ну ладно, допустим… У них действительно нет других таких, как мы, и предупреждать нас с Сережей было плохой мыслью, а урок получился показательным. Ригер объясняет нам, почему он поступил именно так, и это объяснение имеет смысл. Нам действительно не десять лет, поэтому я принимаю аргументы, решив дать им еще один шанс, и Сережа со мной солидарен.

– Прошу садиться, – Ригер обращается к другим ученикам. – Сейчас мы поговорим об истории, распределим вас по группам, чтобы всем было комфортно.

– Группы? – поднимает бровь мой муж.

– Вы приходите в Академию в разное время, в разном возрасте и с разным уровнем понимания, – объясняет назвавший себя Зовущим. Интересно, что это такое? – Потому и группы разные.

Одноклассники начинают рассаживаться за столы, бросая на нас заинтересованные взгляды, но делают они это молча, что вызывает еще большую заинтересованность с моей стороны. Всего учеников человек пятнадцать, то есть не так уж мало, но и совсем не много. Выглядят они по-разному, да и одежда на них разная – от камзола до чего-то напоминающего скафандр.

– Понятно… – кивает Сережа, в задумчивости потерев нос.

– Итак, история… – Ригер присаживается прямо на стол, за которым будто специально никто не сидит. – Официальная история говорит о том, что Академия была всегда, существовала с незапамятных времен, по крайней мере, установить время ее формального создания еще никому не удавалось. Поэтому для простоты будем считать, что была она всегда, как и ваш дар.

– От создания мира, – комментирует кто-то, тяжело вздохнув.

– Миров множество, – вздыхает преподаватель. – Миры объединены в ветви, сгруппированные по своей сути. При этом два человеческих мира могут принадлежать разным ветвям. Кто приведет пример?

– Таурис, например, – комментирует кто-то из девушек, собравшихся чуть ли не кучкой.

– Очень хороший пример, – кивает Ригер. – Находящиеся под присмотром демиургов, но не созданные ими миры обладают зачастую сложной и необычной историей, совершенно непохожей на другие.

Лекция, построенная на вопросах и ответах, меня неожиданно увлекает. Дело даже не в истории, а в том, что именно изучает эта самая Академия, как она устроена и зачем вообще нужна. Так вот… Кроме структуры миров и общей теории, навыки здесь даются в основном практические, ибо во сне занести может куда угодно, да и сами сны бывают разные.

– Представляю вам мастера Майю. – Миловидная женщина возникает посреди класса. Сразу отмечаем крупные фиолетового цвета глаза, слегка заостренные кверху уши и очень бледную кожу. – Она вам будет читать теорию взаимодействия.

– Здравствуйте, – здоровается женщина басовитым голосом, будто идущим из бочки. Контраст между голосом и внешностью настолько разителен, что все в классе вздрагивают. – Мы поговорим с вами…

Тут я замечаю, что Ригер куда-то исчез, при этом он не разбил нас на группы, как обещал. Что же, возможно это произойдет позже, а пока я прислушиваюсь к тому, что говорит мастер Майя. Очень интересное имя, если подумать, любопытно, как оно отображает суть? Отображает ли, вот в чем вопрос. Об этом, правда, можно подумать и позже.

– Во снах вы можете быть наблюдателями, а можете и взаимодействовать, – продолжает свою лекцию преподаватель. – Вот во втором случае есть опасность нападения и тяжелых последствий.

В возникшем посреди класса кубе нам демонстрируют разные ситуации, вызывающие интерес: на одной грани седоватый мужчина с узнаваемыми погонами майора воздушно-космических сил обнимает мальчишку с острыми ушами, на другой – взрослый душит девушку. И каждый случай подробно описывается, включая последствия, потому что смерть во сне ни к чему хорошему в реальности не приводит.

Это как раз понятно, вот только, получается, кроме таких воздействий, мы, если что, ничем помочь не можем. Это несколько угнетает, ибо случаи бывают разные, а нам показывают все больше вариантов: девочка, разделенная с отцом, получает инструкции, как всех спасти; умирающий неизвестно от чего ребенок улыбается в руках плачущей женщины; погибшие родители поддерживают своих живущих детей… Иногда от вида этих картин хочется просто плакать, потому что я понимаю, в каких условиях находятся те или иные люди.

– Выбор сна зачастую случаен, – вздыхает мастер. – Хотя на этот счет существует теория.

Ну да, все как всегда – нас притягивает туда, где мы нужны. Так себе теория, честно говоря, но некоторое право на существование имеет, раз уж закономерности не прослеживается, а Мокошь едина во всех мирах, хоть и зовется по-разному. По крайней мере, мне ничего о судьбе объяснять не надо, вот рядом моя судьба сидит, улыбается. Необходимость регулярного тактильного контакта сохраняется, кстати, но меня это не заботит, вот буду рожать, тогда Сереже невесело придется. Хотя, учитывая, как выкрутился его тезка, может быть, и не случится никакой катастрофы.

Проснувшись, я некоторое время укладываю в голове изученное сегодня, пытаясь понять, как мне относиться к этой информации, но нужно вставать. Я царевна, у меня есть своя доля ответственности, поэтому день начинается привычно. Я лечу. Ну, проснувшийся Сережа берет меня на руки и несет в ванную. Привычный и очень любимый мною утренний туалет. То есть душ вдвоем, умывание, ну и так далее.

Затем завтрак. Наша мамочка уже ждет, Машенька солнечно улыбается, солнце заглядывает в окна. Но сегодня царица хочет знать, как у нас прошло занятие во сне, поэтому за завтраком мы рассказываем. Сначала я рассказываю, потом Сережа добавляет от себя, а мама кивает. Маше очень интересно, но она ни за что не хочет куда-то ходить во снах, и я ее понимаю.

– Значит, какая-то опасность есть, – делает вывод мама.

– Есть, мамочка, – киваю я, отложив столовые приборы. – Но если тут воля Макоши, то нам этого не избежать, лучше уж мы будем готовы.

– Это правильно, доченька, – кивает она. – Но осознавать опасность, с которой мы ничего не можем сделать…

Я ее очень хорошо понимаю: не иметь возможности защитить свое дитя от всех мыслимых и немыслимых угроз – это неприятно. Но мы защищены максимально – обереги бдят, если что, точно откачают, я Вареньке верю. Для мамы это, конечно, так себе утешение, поэтому она и беспокоится. Но сейчас у нас завтрак, а потом много разных дел.

Ххара ка Лос

Надев свое лучшее серое платье, я с собранной сумкой, сообщив «маме» только то, что меня вызвали, покидаю дом, именно домом мной не воспринимающийся. Приглашение на мое имя устройства на работу не означает, потому что разное может быть. Именно тот факт, что надо мной часто издевались, научил меня оставлять себе место для шага назад. Но я, конечно, надеюсь, что это не шутка. Хотя подделка символики – штука очень специфическая, за это могут больно сделать. Хотя прямо сейчас и проверю.

Дойдя до станции пневмопоезда, я предъявляю охраннику приглашение. Он проверяет документ, пропуская через контрольный механизм, после чего кивает, открывая турникет. Значит, это по правде и меня действительно ждет Служба очистки. Внутри все замирает от радостного предвкушения. Возможно, уже сегодня я не вернусь в свой угол, не услышу издевки в словах живущих рядом. Лучше быть одной, чем постоянно опасаться удара под хвост, хотя хвостов у нас как раз и нет.

Капсула пневмопоезда останавливается прямо перед носом. Туда надо забраться и правильно улечься, стараясь удержаться от рефлекторной реакции. Ну, палкой бьют в этой же позе, так что страх поднимается из глубины души будто сам по себе. Но я сильная, я смогу не закрыться рефлекторным жестом, потому что должна получить эту работу.

Ускорение вжимает меня в пол, но глаза я не закрываю – когда еще увижу город сквозь прозрачные стены тоннеля? Капсула летит с большой скоростью, пронизывая собой тоннели переходов и позволяя рассмотреть, как живут другие фелисы. Отдельные картины, но мне и этого хватает. Вот двое идут, держась за руки, а вот мать вылизывает своего котенка, а вот… нет, нельзя, я плакать буду, и это сразу заметят!

Если получу комнату в общежитии, поплачу сегодня в свое удовольствие, впервые ложась спать без страха. Домашние обожают будить меня пинком утром, из-за чего спать не очень просто и расслабляться нельзя. Всю жизнь, все пятнадцать весен, мне показывают мой собственный статус, но теперь я докажу! Я стану сильной и отомщу всем! Буду хорошо уничтожать мутантов, а от случайностей никто не застрахован. Я отомщу!

В таком настроении выползаю из капсулы, чтобы встать на ноги. Самый дешевый транспорт совершенно не заботится об удобстве пассажиров, потому что мало кем используется. Только самцами, ассенизаторами и такими, как я.

Теперь мне нужно пройти вдоль галереи, повернуть направо, и я уткнусь в дверь Службы очистки. Дойдя до них, предъявляю приглашение, после чего дверь открывается. За ней обнаруживается длинный стол, на котором лежит что-то обгорелое, я не присматриваюсь, что именно, и сидит фелис с пронзительным взглядом. Властно протянув руку, она почти отнимает у меня приглашение, вчитывается в него и вдруг улыбается. Так могла бы улыбаться скала, если бы умела, вот четкое ощущение, что скальный межуровневый переход улыбнулся!

– Добро пожаловать в Службу очистки, стажер, – говорит она. – Вам необходимо пройти на склад, чтобы получить форму, затем за снаряжением и направлением в общежитие.

Она не спрашивает, нужно ли мне общежитие, показывая тем самым, что знает обо мне совершенно все. Затем фелис сообщает мне, что у меня есть три часа, затем меня в форме ждут в кабинете на третьем уровне для начального инструктажа. Это обычная практика в любом месте, даже у ассенизаторов, поэтому я не удивляюсь. Мне нужно теперь быстро шевелиться, чтобы все успеть.

Как ни странно, но фелис рассказывает мне, где что находится, и я благодарю ее, чуть ли не бегом устремляясь в сторону склада. В первую очередь надо переодеться, потому что правила Службы в этом отношении очень строги. В голове всплывают разные страшилки, касающиеся того, что делают с юными стажерами, но я стараюсь о них не думать. Чего только не рассказывают: и что заставляют раздеться догола, и что лапают, и что бьют палкой просто так, и могут даже… Ну то, что мне пока нельзя, потому что я маленькая для оплодотворения еще.

Я не верю во все эти рассказы, потому что это же Служба очистки! После Блюстителей традиций – самая престижная служба, поэтому тут такого быть не может. А раздеть могут для осмотра там или переодевания, мало ли какие правила существуют? Так что я опасаюсь, конечно, но не слишком, – я очень надеюсь на то, что мне повезет хотя бы сейчас. Должен же у никому не нужной фелис быть хоть какой-нибудь шанс?

Вот и склад. Я захожу, поздоровавшись, сразу же протягиваю выданное мне направление. Склад как склад: ряды полок, на них что-то разложено и большой стол от стены до стены. Кладовщица внимательно читает направление, затем кивает.

– Раздевайся, – командует она мне. – Твои вещи останутся здесь, потом заберешь, если испытательный срок пройдешь.

– Полностью? – как могу спокойно, спрашиваю я, стараясь не дрожать, – не понравилось мне это «если».

– Слухов наслушалась? – понимающе кивает она. – До белья. Белье у тебя свое, все остальное предоставляет Служба.

Я робко улыбаюсь, почти сдергивая платье. Фелис внимательно смотрит на меня, качает головой и уходит. Холодный ветерок, неизвестно откуда здесь взявшийся, будто желает проникнуть под простое белье, заставляя сжиматься от холода, но кладовщица быстро возвращается с солидным тюком вещей. Затем она принимается объяснять, что и как надевать, под конец поставив на стол высокие сапоги. В общем-то, ничего неожиданного, нормальная стажерская одежда: блузка, китель, свободная юбка до середины бедра и сапоги, все черное, конечно, потому что Служба очистки.