Воспоминания о будущем

– Ясно. Твоя подруга такая молчаливая.

– Она… просто устала, – сказала Рэкки.

Я же изо всех сил старалась не вырубиться. Так и чувствовала, что в любой момент могу потерять сознание. Благо грузовик ехал быстро, осталось совсем немного. Я смотрела в окно на проезжающие машины, на движущиеся деревья. Сами они движутся или это мои галлюцинации?

– Можете отвезти по этому адресу? – Рэкки назвала мой адрес.

– Конечно, конечно. Мне не трудно.

«Ура, скоро буду дома», – подумала я. Когда мы въехали на территорию города, водитель больше ничего не спрашивал.

Большой грузовик заехал в мой узкий двор. Так бы и врезался в какую-нибудь машину.

– Ну, вот мы и доехали. Ой, а что это с твоей подружкой?

У меня на лице появилось большое красное пятно. Вот просто взяло и появилось из ниоткуда. Я же ни обо что не ударялась. О нет, это все укус!

– Да не волнуйтесь, она просто ударилась о ветку, – растерянно сказала Рэкки и попыталась прикрыть его моей челкой. – Спасибо вам большое, что подбросили.

Рэкки сама отстегнула ремень, поняла, видно, что я не в силах. А после помогла мне выбраться, схватив за плечи. Мужчина подал ей рюкзаки.

– Спасибо вам еще раз, – махая водителю, кричала Рэкки. Грузовик скрылся за домами.

– Эй, Леоне, – она потрясла меня немного за плечи. – Твои родители дома, нет?

– Я… я не помню… – пробубнила я.

– Твою ж. И что мне с тобой делать?

– Брось… меня. Зачем тебе такая слабая подруга.

Она залилась смехом.

– Прости, но на такое я не готова.

Рэкки взяла меня под руку. Тащить меня было легко, я же «мелкая». Жаль только, я не помню, как Рэкки подымала мое ослабшее тело по лестнице. Думаю, было очень комично. Помню лишь, что Рэкки постучалась в дверь квартиры и ей через некоторое время открыла моя мама.

– Здравствуйте. Мы… пришли… – через силу улыбаясь и держа меня подмышку, сказала Рэкки.

Мама ахнула, подхватила меня на руки, и Рэкки смогла наконец вздохнуть с облегчением. Она ничего не сказала, не стала кричать, ругаться. Просто спокойно сняла свой фартук и понесла меня в кровать. Мягко положила, сняла обувь, носки…

– Ой, господи, – шепотом сказала мама, увидев мою голую ногу.

Она взъерошила мне волосы. Ласково укрыла одеялом. Потом встала, подошла к окну и распахнула его пошире. Было лето, поэтому свежий душистый воздух проник в комнату. Я все это время еще находилась в сознании.

А Рэкки все это время стояла в коридоре, переминаясь с ноги на ногу. Когда мама вышла к ней в прихожую, Рэкки оживилась.

– Ну, как она? Все хорошо? Простите, пожалуйста, – затараторила она. – Это все та летающая штука. Все случилось так быстро. А… можно к ней?

– Какие же вы проказницы. Хорошо. Но не долго. Ей нужно поспать, а после я введу ей вакцину. Леоне сейчас в бреду. Вряд ли она вспомнит то, что ты ей скажешь.

Мама проводила ее до моей комнаты в дальний конец коридора. Рэкки увидела меня, сонную и замученную, лежащей в кровати и заколебалась.

– Не бойся, этой болезнью нельзя заразиться воздушно-капельным путем.

– Я не…

Она шагнула в комнату и уселась на край кровати, возле моих ног.

– Я зайду минут через десять, – произнесла мама, закрывая дверь.

Рэкки села на кровать, попружинила на ней, поболтала ногами. Подошла к окну, подышала свежим воздухом. Стесняется. Неловко ей, что все так получилось, так еще и по ее вине. Она вздохнула, обратно уселась на кровать. Времени-то не так уж много.

– Привет, Леоне.

– Кто это?

– Это я, Рэкки.

– Странное имя. А «Рэкки» это парень или девушка? – пробубнила я.

– Девушка!

– М-м-м, не шумите.

– Хорошо, хорошо. Давай поболтаем.

– Угу.

– Твоя нога сильно болит?

– Угу.

– Знаешь, лучше бы он меня укусил. Мои родители со своей гиперопекой сразу бы отвезли меня в больницу. И лежала бы я там целую вечность. Думаю, у тебя все еще не так серьезно. Эй, ты спишь?

– Неа, – я повернулась на бок, ближе к Рэкки.

– Хорошо, что сейчас лето и завтра не надо идти в школу. А то как бы ты в таком состоянии пошла туда? Там и без того фигово, а тебе будет еще хуже. Ха-ха.

Я молчала. Рэкки тоже притихла. Ветер подул и потряс занавески. Почему-то во время всего нашего диалога Рэкки так ни разу и не посмотрела мне в глаза. Видимо, ей все-таки неловко.

– Почему-то у меня такое странное чувство… Твоя мама говорит, что ты все равно ничего не вспомнишь. А если я сейчас извинюсь, то какой от этого будет толк, да? Ты меня понимаешь?

– Вроде.

– Так что я попозже. Завтра. Я зайду завтра еще. Наверное, тебе уже полегчает, и мы сможем поиграть.

Молчание.