ВладИслав и Зверь

– Просто раньше ты хотел его снять, а теперь – не хотел. Волшебные вещи, если с ними не справляться, делают всё наоборот. И обычные иногда тоже… – философски заметил вдруг Зверь, не обращая на пинки внимания. – Вообще, надо было бы тебе, пацан, палец отрезать. Хотя ещё не поздно!

– И без кольца с тобой справлюсь, чучело! – в экстренных ситуациях у ВладИслава включалась «защитная бравада».

– Ага, считай овец, – Зверь, смеясь, сжал ему горло одной рукой, другой держа руки, – перед вечным сном!

И когда клыкастая овца всё-таки пресекла сознание Влада, на грани обморока он услышал обнадеживающе близко: «Отпусти моего сына! Приказываю!» Хватка ослабла. Удар об пол.

– Влад, Влад, ты как?.. – отец обнял его. Князь ещё никогда таким с сыном не был.

– Кх, н-норм… гхм, – на большее не хватило голоса.

– Прости, мальчик! Не уследил я.

– Боится, вот и напал, – слабо улыбнулся ВладИслав, нашарил на полу кинжал. – Моя защита пропала! Зови слуг – надо найти!

Но кольцо будто провалилось сквозь песок. И точно не досталось Зверю. Рияд видел, что тот не брал.

Зато у подножья одного бархана нечестивый монах, направлявшийся в их княжество, вдруг заметил синюю вспышку. Поднял колечко, покрутил. «Какая диковина! Пригодится», – решил он.

И оно очень скоро пригодилось. Но Влад и князь об этом узнали не сразу.

Несущий слово

Вера – всё, что у меня есть. Всё, что осталось. В побеге от своих демонов я ушёл в религию, надеясь: хотя бы здесь посты и самобичевание, чтение религиозных текстов защитят меня. Тщетно.

Все удивляются, почему проповедники грешат, они ведь «святые» люди. В первую очередь, мы просто смертные. Тем более мы боремся с грехом, от чего он наступает на нас больше прежнего. Человеку достаточно себе что-нибудь запретить, и соблазн набрасывается на него подобно голодному зверю.

Наказывая себя, я отправился нести свет и истину Мар Велла в недавно завоёванные кочевья. Поселение внутри каменно-песчаной воронки, где росла даже не плодоносящая пальма, а бесстыдное древо. И оно представляло собой жалкое зрелище: даже срублена ветвь – святотатство! Меня пустили в разгромленные, грязные «норы»: грубая глиняная посуда на циновках, молоко аддакса, листья и мякоть пальмы, но в котле, закопанном в песок, туша двухголовой козы – еда нечестивцев. Тут же в «белом» углу артефакт Кофейной эры. Дарящий свет во тьме – «фона-рик»!

Они поклоняются артефактам, даже не пытаясь их изучить, как и силам природы. Им неведома история Паука-Человека. Я встал посреди поселения и начал речь: «Несчастные! Вам повезло жить под сенью Древа! Почему оно здесь, ведь даже не даёт плодов?» Аборигены переглядывались с таким изумлением, будто я заговорил о том, почему они живут под Солнцем. «Оно здесь потому… Верней, вы здесь потому, что боги Мар Велла дали вам шанс на спасение!» Я поведал им легенды о Мстителях, полные простых для нас, но удивительных для них истин о справедливости, любви и дружбе. Я охрип, устал от жары, и меня всё больше отвлекал рык из дальней пещеры.

«Я есмь Грут!» – закончил я на высокой ноте, но моя аудитория осталась безучастной. Вымотанный, я согласился бы сейчас и на омовение песком.

Молодой, но уже побитый в сражениях вождь вышел перед старейшинами:

– Бахт я. Ты – много сказок. Красиво, но… – он не смог подобрать слова: – Вера сильна твоя если, излечи! – Указал на ту самую пещеру. – Тубибы… шаманы не мочь.

Хотя я не лекарь, но моя вера со мной, и я должен показать этим заблудшим ослам… овцам могущество наших Богов. «Освобожу ваш мир от свободы!» – мысленно твердя, я вошёл в пещеру, как в логово хищника. Я сразу понял, что тут правит демон. Его жертва – мальчик – скалился на меня.

– Заклинаю тебя… – я поднял священную книгу комиксов, а демон взвыл и взлетел в воздух. Следовавший за мной вождь в ужасе выбежал.

– Веришь в эту чушь! Я думал, вы просто разыгрываете спектакль для невежд, – произнёс ребёнок потусторонним голосом.

– Верую! Исчадье ада, сгинь. – И я сделал шаг вперёд, подняв священный молоточек со змеёй на рукояти.

– Серьёзно?! Перед тобой сам Бифронс! – повинуясь горящему взгляду, оружие вырвалось из моих рук. – А вот твоя книжечка – ерунда. Её листали век назад дети и ленивые взрослые. Ещё были такие популярные, эм-м, спектакли – просто для развлечения и денег. Впрочем, как и сейчас. Это всё выдумка!

– Не верю! – мне жаль этого исхудавшего подростка, порабощённого тварью. – Но даже если бы это оказалось правдой, в детских сказках за века собрано всё самое важное. Если эти истории находили отклик у многих, значит, в них была божественная искра. И для меня это не ради денег!

– Развлечение? – демон облизнулся.

– Нет, ради веры!

– Так отдай ради неё душу! И я оставлю этого человечка.

– И это племя… И всех людей.

Лишь бы не продешевить!

– Клянусь! – он протянул мне руку.

Скрепляю рукопожатием сделку. Ногти его вдруг превращаются в когти, пронзают мне руку до крови. Вокруг темнеет, будто поднялась песчаная буря. Ребёнок падает в обморок, а когда открывает глаза, то выглядит излечившимся после тяжёлой болезни. Демона в нём больше нет!

Демон во мне.

«Я не трону людей, – смеётся Бифронс. – Это сделаешь ты, о, несущий слово!»

Всё не то, чем кажется

Владу казалось, что у него появился отец… что Зверь – оружие, которым просто нужно научиться пользоваться. Казалось, казалось.

Глупые служанки шептали защитные заговоры, пугаясь каждой тени, а потом вдруг пропадали. Однажды Влад решил расспросить одну повариху, чего именно она так боится. Наказания? Того, что князь спустит на неё Зверя?..

Молодой человек юркнул на кухню. Там было шумно: всё кипело-бурлило; стучали ножи, половники, скалки… цитадель готовилась к приёму северных послов. Работники перекрикивались деловито, невесело. Увидев повариху, ВладИслав дождался, пока та вышла в коридор.

– Не пугайся, – Влад выступил из темноты, – добрая женщина.

Корзину та, конечно, выронила, побледнела, сама себе зажала руками рот. Сочувственно вздохнув, Влад принялся собирать рассыпанные луковицы.

– Госп-подин, – пробормотала женщина с начинающими седеть зелёными волосами, принимая корзину, – чем могу служить?

– Я просто уловил… Твой, гм, деревенский заговор слишком сильный, чтобы читать его просто от недовольства князя. Ты боишься его слугу? Того самого?

– Да, маленький господин, – она перешла на быстрый шёпот, – видела его ночью! Две зубастые головы, когти, как мясной нож, огромная туша. Князь зря связался с этим исчадием. Его самого сожрут! Меня обещали, но после этого банкета треклятого, ой, прощения просим… отпустить. В оазисе у гор живёт моя бабка-ведьма, у неё безопасней.

– Раз так дрожишь, – секунду Влад помедлил. – Скажи, что это я послал тебя за олиферской солью… К кофе.

– Что?!

– И отправляйся к бабушке прямо сейчас, – он махнул на неё рукой, как на глупую гусыню. – Ладно, я сам всё скажу, уходи!

Влад забрал у неё корзину, не заметив, как одна из луковиц закатилась за поворот. Зато её увидел Зверь. Влад не знал, что его разговор с несчастной подслушал тот, кто ходит тихо, как хищник. «Если я слышал её заговор, то и отец мог, а ему не понравится, что глупая повариха пытается повредить его слуге», – подумал юный князь, заходя на кухню и щурясь от света.

Уже поздним вечером повариха проводила защитный ритуал, который помогла сделать бабка. Они поджигали веники пахучих трав, смеялись от них же. Прямо в меловом круге на полу перед ними появился Зверь. И перед смертью кухарка убедилась, что голова и пасть у него одна. Ведьма могла бы подтвердить, если бы Зверь и её не прикончил острыми когтями.

– Колдовством мне вредить вздумали? – и он принялся за сытный, свежий, ещё тёплый ужин.

Раз, два, три… умри!