По ту сторону штор

В голове тут же выплыло имя… и номер. Номер, который я учил наизусть, чтобы можно было его набрать с ближайшего доступного телефона, если произойдёт что-то плохое с мамой.

– Да, нужно ему позвонить. Доктору, который к маме поставлен. Он приедет и со всем разберётся. Да… разберётся. И не нужно поднимать из-за этого шум. Это всего лишь обычный приступ, ничего более.

Однако приступ был далеко не обычный, просто я не хотел этого признавать. Если бы такое случалось и раньше, то маму ни за что бы не оставили на домашнее лечение. И… кто мог подумать, что может случиться… подобное? Но, несмотря на очевидные факты, говорить себе, что приступ всё же необычный, я не хотел, и достаточно было мысли на эту тему забрести мне в голову, как я её тут же отгонял.

Итак, у меня была цель: добраться до телефона, который лежал у меня в спальне. Я, конечно, отказывался верить в то, что приступ был необычный, но я всё же принял во внимание то, что мама была не в себе, что она вооружена («это всё из-за стресса, вызванного переездом», – подумал я), и главное – что она, скорее всего, сидит в засаде, выжидая того момента, когда я выйду из кухни.

Я искоса посмотрел на стойку для ножей. По телу пробежала дрожь.

***

Кухню и мою спальню разделяло несколько шагов, пусть и больших. Я решил для начала просто отойти от кухни на безопасное расстояние, а потом, когда полностью удостоверюсь в безопасности своего маршрута, перебежать в спальню. План всего этого действа был прост, как пять копеек: если мама в моей спальне, то я бегу обратно, а если где-то ещё – в зале, например, или в комнате напротив моей спальни, – то действую по ситуации, в зависимости от того, где именно она находится и докуда я уже успел добраться. План был не идеальный, конечно… хотя что душой кривить – он был ужасен. Но досконально всё продумывать и просчитывать возможности времени не было, ведь если я не поспешу, то, скорее всего, отключусь, а за время моей отключки мама, возможно, придумает всё-таки способ, как сюда войти. В конце концов, она может банально выбить дверь… и странно, что она ещё это не сделала. Даже если звук каким-то образом пройдёт сквозь звукоизоляционные стены, соседи всё равно не успеют прибежать, вышибить входную дверь и спасти… Господи, как же я устал! Каждая новая мысль… сразу… по прибытии… будто… молотом бьёт мне по мозгам. Как же я хочу… спать!

Подавив очередное желание уснуть, я медленно приоткрыл дверь, выглянул в коридор и, убедившись, что там всё ещё никого нет, покинул кухню. Сделав это, я направился к вешалке для верхней одежды, с зоны возле которой просматривался и конец коридора, и часть зала сквозь приоткрытую дверь. На цыпочках подойдя к залу на несколько шагов, я заглянул в него. Там не было никого. По крайней мере, с того места где я стоял, мне никого не было видно. И если кто-то захотел бы напасть оттуда, то, как я думаю, он бы это уже сделал.

Глубоко вздохнув, я направился к концу коридора. Доски подо мной предательски скрипели, к тому же очень громко, если учесть, что в квартире стояла просто гробовая тишина. Добравшись до двери в ванную, я заглянул в мамину спальню, расположенную слева. Там тоже никого не оказалось. Сердце застучало чаще. Что-то мне подсказывало, что мама спряталась в моей спальне – я чуял это, – и на несколько секунд мне даже показалось, что за дверью раздавались тихий скрежет и громкое дыхание. Но поворачивать назад было бессмысленно… да и не было сил. Я и не мог предположить, что усталость с такой силой навалится на меня, когда я доберусь сюда. Голова практически не соображала, глаза закрывались, ноги подкашивались. Теперь выбора у меня точно не было.

Приоткрыв дверь, я на пару секунд выглянул из-за неё, чтобы осмотреть комнату. Вроде никого не было видно, хотя я не был уверен, что мама не пряталась где-то, выжидая подходящего момента для атаки. Однако боль в висках заставила меня позабыть о сомнениях, пусть для них и была весомая причина. Я вошёл в спальню, которая оказалась… и впрямь пуста.

«Где же тогда…» – загорелась мысль у меня в голове и сразу же потухла.

Пульсирующая боль в висках тут же заставила меня отказаться развивать эту мысль, и, закрыв за собой дверь, я подбежал к тумбочке и принялся её обшаривать. Мне нужен был телефон, только он. Не найдя его там, я вскочил с пола и схватился за голову.

– Так… где же… – сказал я, после чего кинулся к столешницам, перевернул всё их содержимое вверх дном, при этом сильно прищуриваясь, так как сквозь пелену перед глазами мне было очень трудно что-то разглядеть. Там я тоже ничего не обнаружил. Затем я обшарил шкаф, прополз на четвереньках, осматривая каждый дюйм пола, а также посмотрел под кроватью и под рабочим столом. Поиски закончились моим громким провалом. Я плюхнулся на кровать, но затем тут же с неё встал, боясь заснуть.

– Что за чертовщина?! – прохрипел я в отчаянии. – Неужели мама его забрала?

Сейчас в голове моей, конечно, работала всего одна извилина, но и её хватило, чтобы прийти к другому выводу, не менее пессимистичному. Убито опустив голову, я его озвучил:

– Лунатизм… конечно! Этот грёбаный лунатизм!

Я со злостью ударил по кровати ногой, после чего тут же сел на неё и схватился за голову.

– Ну зачем я вчера снова положил его сюда? Он мне был уже не нужен, так зачем?

И тут… пелена перед глазами начала сгущаться сильнее, а откуда-то из глубин подсознания стала раздаваться мелодия: «Тири-ти, тири-там, тири-ти, тири-там».

– Что… происходит? Откуда… эта мелодия?

«Ты устал, мой дорогой. Закрывай глазки и спи. И спи-и-и-и», – прозвучал в голове тихий и спокойный мамин голос.

Голова машинально опустилась на подушку. Веки медленно и спокойно закрылись. В голове тихо заискрилась последняя, прощальная мысль, которая нисколько не нарушила мой покой: «Ключи от всех дверей висят на кухне».

***

– Главное, что ты должен знать, – что за чем идёт, – произнёс грубый мужской голос. – Сначала из воды на несколько секунд выныривает Кцея?тл, после чего из Колодца начинает выпрыгивать «чёрная вода». Она самая опасная в этой игре, запомни. Чтобы победить, ты должен знать и понимать правила. Как только с «чёрной водой» будет покончено, цикл повторится.

Белая вспышка ослепила меня, но на время, и как только эффект от неё в достаточной степени прошёл, я увидел, что нахожусь в практически пустой комнате. Ну как пустой: в центре не было совершенно ничего, а вот вдоль стен, которые были обклеены зелёными обоями, в нескольких местах ободранными, шли длинные, но не особо высокие книжные полки, до отказа набитые книгами. Пол комнаты был устлан очень толстым ковром с красивым хохломским узором, а потолок был похож на натяжной. Впереди, в нескольких метрах от меня, был выход из «библиотеки» – красивые распахнутые двойные двери, по виду из очень дорогого дерева. Обернувшись, я понял, что в комнате нахожусь не один: в ней были ещё и мои родители! Я не знал, как они здесь оказались… да и, честно говоря, меня это совершенно не интересовало, и их присутствие не удивило меня нисколько. Однако они, напротив, довольно ярко выражали свои эмоции: с раскрытыми ртами озирались по сторонам, как люди, которые оказались в совершенно невозможном и удивительном месте. Для меня же окружение не представляло такого интереса, как для них.

Я подошёл к ним, и на моём лице расцвела приветливая улыбка:

– Здравствуйте… а-а… где мы вообще, не знаете?

Они опустили головы, посмотрели на меня. Судя по их удивлённым лицам, заметили они меня только что.

– Не знаю, Денис, – прошептал отец, снова приступив к осмотру комнаты (в которой, на самом деле, практически нечего было рассматривать). – Но место знакомое, очень знакомое. Я будто уже бывал здесь раньше.

И тут со стороны распахнутой двойной двери послышался громкий треск, будто кто-то с такой силой ударил по доске, что та сразу треснула или даже разломалась. Мы все вместе побежали туда. Покинув эту комнату, мы попали в другую, более странную, чем первая. Начать можно с того, что она абсолютно вся была сделана из дерева, а её стены – из брёвен, как у избы. Выйдя из прошлой комнаты, мы с родителями оказались на небольшой прямоугольной площадке, по левую и правую стороны которой брали начало дугообразные лестницы, уходящие вниз. Со второго этажа комнаты прекрасно было видно платформу первого, которая была довольно большой, но практически пустой, если не считать пары вещей. Эти вещи… они были довольно странные, особенно в такой обстановке. Во-первых, на этаже ниже возле дальней стены в полу был выбит… колодец или типа того, наполненный до краёв водой, хотя, скорее, он напоминал прорубь, только не во льду, а в деревянном полу. Рядом с колодцем к стене была прислонена огромная деревянная крышка, имеющая посередине небольшое отверстие. Также рядом со всем этим, но только чуть правее, на стене висел открытый электрический щиток. В описание второго этажа, на котором мы ещё пока находились, можно добавить то, что возле двойной «библиотечной» двери была ещё одна, другая, но, обратив на неё внимание в первый раз, я практически тут же про неё забыл.

Откуда-то начал раздаваться тихий церковный хор, и мы начали спускаться вниз, держась за перила лестницы. Все молчали.

Когда мы добрались до самого низа, я осторожно подошёл к колодцу и посмотрел в воду. Она была мутная и немного беспокойная. На её поверхности гуляли маленькие волны, хотя ни ветра, ни чего другого, что могло бы вызвать их, не было. Мы с родителями подошли к колодцу практически на носочках, так что версию того, что причиной волн послужили наши шаги, я сразу же исключил.

Подняв голову, я посмотрел на деревянную крышку, затем перевёл взгляд на щиток. Какие-то неясные и странные мысли и идеи начали образовываться в моей голове, однако они тут же развеялись, когда прозвучал оглушающе громкий рык.

Я сделал шаг назад, и через несколько секунд пол под ногами задрожал, а из воды вылезла морда огромного и ужасного чудовища, похожего на крокодила. Морда затем так же неожиданно и быстро скрылась под воду.

Мы с родителями в ужасе отступили к ступеням лестницы, после чего остановились, не в силах от страха сдвинуться больше с места. Не знаю, как мама и папа – они стояли позади меня, – но я заворожённо смотрел на тихо покачивающиеся волны на поверхности воды, ожидая того, что будет дальше.

– Что за… – успел только произнести я, как тут из воды поочерёдно начали выпрыгивать маленькие чёрные червячки.

Немного побарахтавшись на деревянном полу, червячки поползли к нам, причём на неестественно большой скорости. Откуда-то раздались громкие звуки скрипки, которые пробудили меня от ступора, и я в испуге начал подниматься по ступенчатой лестнице. Эти червячки по какой-то причине напугали меня в несколько раз сильнее, чем чудовище с разинутой пастью, и что-то внутри подсказало мне, что этих существ касаться не следует, иначе, как я чувствовал, произойдёт что-то ужасное.

Добравшись до лестницы, червячки нисколько не замешкались и продолжили подбираться к нам, забираясь по ступенькам с такой же скоростью, с какой они ползли по ровной поверхности. И вдруг по обе стороны от меня навстречу чёрным существам побежали мои родители, вооружившись откуда-то взявшимися лопатами. Стараясь не приближаться слишком близко к настигающей нас чёрной волне, они, вытянувшись вперёд, давили червячков, с силой опуская лопаты на их крошечные тельца. Через некоторое время лопаты покрылись внушительным слоем чёрной жижи, будто существа состояли из смолы или мазута.

Я вбежал в «библиотеку», развернулся лицом к двери и увидел лопату, одиноко прислонённую к стене возле угла. Откуда взялись все эти лопаты – загадка. Раньше их тут не было, это точно.

Тут же забросив попытки ответить на этот вопрос (тем более наличие лопат на самом деле меня не особо удивляло), я подбежал к углу, схватил лопату обеими руками и уже было собрался побежать к лестнице на выручку родителям, как вдруг они вбежали на полной скорости в комнату и при этом почему-то не закрыли за собой дверь.

Времени исправлять их ошибку не было, так что я последовал примеру родителей и начал отступать назад, к противоположной стене. Через несколько секунд червячки достигли «библиотеки» и поползли по ковру, при этом ещё больше ускорившись. Отступать нам уже было некуда: расстояние от нас до задней стены стало не больше трёх шагов. И тогда, сжав деревянный черенок лопаты сильней, я пошёл вперёд, подгоняемый нахлынувшим адреналином. Замахнувшись и с силой опустив лопату, я раздавил сразу двоих существ, останки которых нависли после этого на моём орудии в виде чёрной жижи. Началось сражение. Зрение, как назло, начало отказывать мне, так что обозревать всё поле боя я не мог. Слева и справа от меня начал раздаваться металлический звон, подтверждающий, что родители тоже вступили в схватку. Я вовремя уклонялся от резких рывков врага, который, похоже, желал вступить со мной в пока неясный мне контакт, и со всей силы опускал на тварей лопату, стараясь, самое главное, не подпускать их близко к себе. И тут, ударив в один момент своим орудием, я не убил червяка, а, наоборот, случайно подсадил его на штык, и тот, воспользовавшись моей промашкой, пополз ко мне по лопате. Я испугался не на шутку и принялся смахивать его оттуда рукой… и тут произошло то, чего я не ожидал: чёрное существо прилипло к моей руке и начало «всасываться» в неё, подобно червяку, уползающему под землю. Я уронил лопату и попытался вытащить его из левой руки правой, пока паршивец не залез вовнутрь, но тот оказался таким скользким, что мне это не удалось, и червяк через секунды две полностью всосался в мою руку. Прошло ещё несколько мучительно долгих секунд, и я почувствовал, как что-то внутри меня начало ползти вдоль предплечья, и, добравшись до плеча, поползло внутри шеи к голове.

«Он же… ползёт к моему мозгу! – мысленно воскликнул я. – Что же он хочет сделать?»

Пока я разбирался с первым червяком, ещё один подполз к моей ноге и вцепился в щиколотку. Это произошло в тот момент, когда первое существо начало ползти внутри моей щеки. За секунду приняв решение, я, вместо того чтобы попытаться вытащить второго червяка, схватил с пола лопату и начал отбиваться от напавшей на меня чёрной тучи.

«Мне всё равно не удалось бы его вытащить, – подумал я. – Единственное, что я сейчас могу, – не позволить другим тварям до меня добраться».

Однако так ли важен был сейчас мой выбор, ведь этим бестиям вполне могло быть достаточно двух своих представителей, чтобы осуществить свой замысел, непонятный для меня? Я не мог дать ответ на этот вопрос, как и на многие другие, и мой разум погрузился в пучину страха, смешанного с отчаянием. И вдруг мою правую щёку пронзила сильная пульсирующая боль, и, прикоснувшись к ней, я ужаснулся: она раздулась так, словно её покусал целый рой пчёл. В щеке что-то шевелилось, и я знал подсознательно, что если срочно от этого не избавлюсь, то участь моя будет ужасной. Так как я находился в отчаянии и мог сделать абсолютно что угодно ради своего спасения, я вцепился в опухоль ногтями и выдавил – нет, скорее вырвал – из неё странную рыбку, похожую на пиранью, только намного более худую и имеющую вместо плавников тонкие длинные жгуты. Шипя от боли, я откинул это ужасное создание в сторону, и через секунду на ноге образовалась такая же опухоль, с которой я расправился точно так же, как и с первой. Странным было то, что крови не было вообще. Когда я выдавливал этих маленьких чудовищ, вместе с ними из опухли вырывалась только жёлтая жижа, схожая с гноем.

Из-за сильной боли мне на глаза налезла пелена, сквозь которую видно было лишь расплывчатые очертания, но, несмотря на это, я продолжил отбиваться от стаи червяков, при этом всё время прищуриваясь, чтобы иметь возможность различать сквозь белёсую пелену крошечные чёрные пятнышки. Не знаю, сколько продолжался бой, но закончился он очень резко и неожиданно.

***

Пелена спала, и я теперь мог разглядеть место побоища, которое, что удивительно, было довольно чистым. Родители стояли возле двойных дверей и выглядывали на лестницу слева. Я подошёл к ним и также выглянул за дверь: ни на платформе, ни на лестнице не осталось больше чёрных существ. Обменявшись взглядами, мы начали медленно и осторожно спускаться по лестнице. Остановившись на третьей ступени на несколько секунд, мы осмотрели нижний этаж и, не увидев и там червяков, продолжили свой спуск к колодцу, вода в котором на этот раз бурлила и пенилась.

«Это всего лишь игра, – пришла мне в голову мысль, произнесённая мужским деловым голосом. – Нужно понять её правила, иначе победы тебе не видать».

И сразу после этого из бурлящей воды вновь вырвалось то ужасное чудовище, похожее на крокодила, а затем точно так же быстро и неожиданно скрылось под воду. Когда дрожь в земле немного утихомирилась, я поднял голову и стрельнул глазами на деревянную крышку и на электрический щиток. Решение пришло моментально.