Вирус

Оставшиеся полчаса Шанталь предлагает потратить на антигравитационную йогу. По телефону – изо дня в день – она объясняет, как должен выглядеть мой брахирадиалис и трицепс. Она сообщает адреса и названия компаний, называет даты и схемы проезда, в трубку, прикрывая рот ладонью, она говорит:

– Мека… жется… дире… отде… порас… порас… нате… папала.

Спрашиваю:

– Что?

Шанталь сбрасывает звонок. И через секунду отправляет мне сообщение. Она пишет: «Мне кажется, на тебя запал директор департамента по продвижению. Сходи с ним в кино». И ещё она добавляет: «Всё. Не могу говорить. Кругом люди. Оденься завтра красиво».

Шанталь пишет: «Пока».

ГЛАВА 5

Врач даёт мне градусник и говорит, что я должен постоянно измерять температуру своего тела. Градусник должен стать моим паспортом, моим водительским удостоверением или кошельком; чем-то таким, что любой человек постоянно берёт с собой, когда выходит из дома. Врач предлагает прицепить градусник к брелоку вместе с ключами от дома, он предлагает вшить его в портмоне.

– Он сделан из прочного стекла, и если он упадёт на пол, то не разобьётся, – говорит Виктор. – Носите его как амулет, это ваш новый ангел-хранитель. Посмотрите, как легко он входит в карман пиджака.

Мы находимся в кабинете врача. Это наша последняя встреча в больничных стенах. Задолго до свиданий в парках и садах, прогулок по набережным и аллеям, редких и коротких встреч в холлах и на лестничных пролётах.

– Посмотрите сюда, – говорит Виктор. Он достаёт из выдвижного ящика увеличенный макет капсулы. У неё ромбовидная форма. В центре выгравирована буква «Н». Сама капсула выкрашена в сиреневый цвет.

Сиреневый утешающий цвет.

– Это «Ризин».

Виктор говорит:

– Радуйтесь, что это бесплатно!

Я прошу Виктора помочь мне, облегчить мои страдания и выполнить моё последнее желание. Говорю:

– Я не могу больше появляться здесь. Кто-нибудь узнает меня и расскажет всем о болезни. От меня отвернутся люди и перестанут со мной работать. Я стану изгоем.

Виктор говорит:

– Нужно бояться не этого.

Виктор говорит:

– Если вы перестанете принимать таблетки, то на коже появятся высыпания. И тогда все точно узнают, чем вы больны… – Виктор делает явно отрепетированную паузу, – это лекарство снимает боли в груди, благодаря ему практически нет лихорадки. Кроме того, это усовершенствованная версия «Ризина», она прошла клинические испытания в Индии. Таблетки, которые мы давали раньше, вызывали у пациентов артериальную гипотонию.

Я говорю:

– В государственных больницах ужасная атмосфера.

Говорю:

– Иногда мне кажется, что здесь инфицированы даже стены.

В коридоре я видел человека с бородавками на носу. Одна женщина в очереди кашляет кровью в кулак.

Стол Виктора завален медицинскими карточками и бумажными журналами. Он делает там пометки:

– Вы хотите, чтобы я проводил консультации в ресторане? Или вам нужно, чтобы я привозил лекарства к порогу вашего дома?

Секундные стрелки на часах отсчитывают «тик», отсчитывают «так». Говорю:

– Да, знаете, скорее второе…

Виктор качает головой:

– Вирус распространяется с невероятной скоростью, пациентов становится очень много, и я не могу встречаться с каждым из них. Не нужно напрасно переживать. Если вы будете принимать таблетки, то не умрёте. Вы можете прожить ещё лет пятьдесят. Представьте, сколько увлекательных историй вы расскажете своим внукам.

Из ящика стола Виктор вытаскивает очередную увеличенную копию таблетки.

– Кто-нибудь обязательно выяснит, откуда появился этот вирус, и как его лечить. Все эти очереди останутся в прошлом.

Виктор говорит:

– Ведь когда-то изобрели пенициллин и спасли Европу от чумы. А сколько жизней сохранила химиотерапия? Придёт время, и Вирус-44 останется лишь статьёй в энциклопедии. Тысячи учёных по всему миру работают над этим.

Остановлена добыча нефти. Свёрнуты космические программы. Заключено перемирие на Ближнем Востоке. Террористические ячейки объявили об отпуске. Мировые державы перестали финансировать разработку ядерного оружия.

– Сконцентрируйтесь на лечении, – говорит Виктор. – Отсчитывайте секундные стрелки.

Отсчитывайте фонарные столбы.

Запишитесь в группу поддержки.

Перестаньте думать о будущем.

Сорок шестой, семьдесят девятый, восемьсот тридцать четвёртый… За одним из столбов прячется Виктор, над головой он держит пластиковый макет розового, как сакура, препарата. Пальцы Виктора, его ладони и запястья, мягкие, как мармелад. Ногти отполированы до блеска. Мои воспоминания о Викторе заканчиваются его словами:

– Поймите, главное в вашей ситуации – настроиться на позитив.

Из выдвижного ящика Виктор достаёт лист бумаги и просит меня поставить на нём подпись.

– Это чистая формальность! Я доверяю вам полностью, но закон требует вашей подписи. Вы должны пообещать, что не будете заражать вирусом никого из своих близких.

Документ, который протягивает мне Виктор, похож на рекламный контракт. Под моим именем указан целый перечень обязательств. Я должен предупреждать своих половых партнёров о том, что болен. В противном случае меня посадят за решётку.

В контракте, который даёт мне Виктор, жирным шрифтом выделены слова: «уголовная ответственность», «умышленное заражение», «судебный иск».

– Подпишите вот тут и тут.

Виктор говорит:

– Если вам дорога ваша свобода, откажитесь от секса.