В зоне риска

За столом с Вероникой сидел, наблюдающий серьёзным взглядом лютой ненависти Ларин, собственной персоны.

– Я думал, ты их заметишь раньше, – удерживая меня тихо шепчет Демид. Для него этот факт точно не был неожиданностью.

– Мог бы и предупредить, – не сводя взгляда с мужа, произношу я.

– Не мог. Ты бы не поверила. У нас уже был похожий разговор, и ты его очень яро его защищала. Предупреждать не имело смысла. – Я решил показать.

Его слова словно удар по челюсти невидимой рукой.

– Тебе тоже неприятно. С ним ведь твоя девушка, – поддерживаю я Демида, хотя помощь требуется, определенно, только мне.

– Да плевать. Когда-нибудь в твоей голове все станет на свои места. Разложится по полочкам. А пока никакие разговоры на тебя не действуют. По крайней мере так, как я этого хочу.

Однозначный ответ. Зато всё стало понятно. Может они поссорились или расстались. Сейчас всё запуталось ещё сильнее. Это все напоминает канат, который завязывается в сотни узелков, и распутать уже почти невозможно.

– Нужно поздравить молодожёнов, – второпях говорит Демид, выдвигая мне стул, чтоб я села на своё место.

– Хорошо. Ты поздравь. Я тебя подожду.

– Ага.

Не успевает тот закончить фразу, как ведущий объявляет Громова и его очаровательную спутницу на сцену для выдвигания речи.

На сцену!? Я никуда не пойду. Это хуже, чем в толпе Ларин!

– Думал, будет чуть позже, – снова вставая, берет он мою руку. Но я не могу даже пошевелиться.

– Что с тобой? – шёпотом спрашивает тот, искренне не понимаю, что делать дальше.

– Я не пойду, – в ужасе говорю. У меня паника, руки трясутся. Ноги подкашиваются. Не хватало ещё рухнуть с этой сцены у всех на виду.

– Мы не можем толкать торжественную речь сидя за столиком, – уговаривает меня встать Громов.

– Нет. Я не… я боюсь. Я не умею. У меня паника. Ты разве не видишь.

Мне кажется это видно уже всем гостям, которые конечно же обернулись посмотреть на внезапную запинку. Я показываю трясущиеся руки мужчине, и он накрывает мою ладонь своей. От нежных прикосновений я немного прихожу в себя.

Демид, не отпуская мою руку, подошёл вплотную и обнял меня за талию, нежно поглаживая кисть руки с внешней стороны.

– Я с тобой, – сказал успокаивающие слова. Я просто растворилась в этом взгляде. Не знаю уже в который раз. Этой фразы было достаточно, чтоб унять мой мандраж хоть немного.

Конечно, я сделала эти несколько шагов и оказалось на сцене. Демид продолжал держать меня за руку, взяв весь удар на себя. Я не произнесла ни слова. Стоять здесь для меня уже подвиг, который я выдержала с честью. И да, сознание я так и не потеряла, даже коленки не тряслись. Было лёгкое волнение, но я справилась. И всё это благодаря мужчине, который стоял рядом и служил мне опорой в тот момент.

Как ни странно, но Ларин так и не подошёл. Я даже забыла о муже на какое-то время. Буд-то его вообще не существует в зале. Может его обидела наша последняя встреча. Или он не хотел задеть чувства своей новой пассии. Меня злило, что рядом с ним сидела эта девушка. Почему она? Мотя решил сделать больнее Демиду? Или мне? У каждого своя игра. Я одна как марионетка в руках двух соперников, кто сильнее, туда и тянет меня канатом.

– Хочешь уедем? – считав моё настроение, предлагает Громов, выводя меня из зала, как только выдаётся тот самый момент.

Глава 25

Алиса

– Выглядишь не важно. О чем думаешь? – спрашивает, нажимая газ в пол на полную скорость.

Я боюсь скорости. Но в этот момент адреналин стучит по вискам, и я даже ловлю свой кайф в этом. Впервые в жизни скорость дарит чувства полёта, и уверенности. Мне совсем не страшно. Я чувствую свободу.

– Ни о чем, – коротко отвечаю. Не хочу сейчас никаких разговоров. Не хочу думать, что ответить. Не хочу говорить, о чем думаю. Единственное, чего я действительно хочу, так чтоб это все сейчас закончилось и началась настоящая жизнь. Кругом ложь и обман.

– Звучит безрадостно. Думаешь о нем? – раздражённо спрашивает Демид, сверля лобовое стекло своим напряжением. Я не знаю, что говорить. У меня нет даже мыслей, не то, чтоб слова. Я только нервно убираю прядь волос, которая снова и снова спадает на глаза и мешает. И пытаюсь заглушить слезы. Ещё немного и они вырвутся. Вроде бы ничего не произошло. Все в духе Матвея. Этого следовало ожидать. Но мне постоянно хочется увидеть, что-то светлое в этом человеке. Как я могла в него влюбиться? Как смогла подпустить так близко совершенно чужого человека? Смотрела сегодня и разочаровывалась ещё больше в собственной неудаче.

– Думаю о ситуации в целом. Не только о нем, – пытаюсь хоть здесь не нарываться на скандал и сгладить углы. Ещё с Демидом нужно разобраться. Но все позже. Я истощена морально. Нет сил на выяснения обстоятельств. Спасибо ему, что увёз меня раньше, чем закончился праздник молодых. Не стал мучить до конца. Мне хватило и этого, чтобы сгореть от позора.

Даже сейчас в этой ситуации, меня волнует, что обо мне подумают другие. Отец перестарался со своей гиперопекой на эту тему в воспитании. Слишком хорошей девочкой воспитывал. Туда не смотри, так не ходи.

Почему я не могу думать о своих чувствах? Почему мнение всех меня волнует больше?

Отцу вообще дела не было до меня, как о дочери. Всегда жил только на работе и мыслями был там же. Его больше интересовали тендеры, инвестиции и отчётности, чем я. Я его видела только на праздники, так как приходил он домой ночевать только глубокой ночью. Хотя, может и вообще не приходил вовсе. Но в эти особые дни, когда он был дома, не упускал возможность меня поучить, рассказать и показать, где я не права. И я слушала и запоминала. Разве что не записывала. Мне всегда хотелось, чтоб мой родитель меня заметил, погладил по голове как единственный родной человек.

И это правило я выучила наизусть. Хочешь видеть рядом отца, стань послушной дочкой. Я никогда ему не перечила и всегда слушала. Моё непослушание его огорчало, он уходил в свой кабинет и закрывался там. Не ругал, не кричал, просто уходил. Я не видела его после по несколько дней. Чтоб не чувствовать чувство вины, я быстро научилась не перечить, молчать и не путаться под ногами и заглатывать своё «Я» в неизвестности тоже. Я знала, что, когда-нибудь все это закончится и маленькая девочка Алиса, настоящая Алиса, вырвется наружу и вздохнёт полной грудью. Главное не забыть, какая «ОНА» на самом деле.

В какой-то момент я стала забывать, привыкла к себе такой. Для меня это было как зона комфорта. Я совсем забыла, что давным-давно хотела жить по-другому, во взрослой жизни. Но я ведь другая!

И только сейчас во мне просыпается та самая весёлая, лёгкая, счастливая девочка, которая любит спорить и стоять на своём. Которая любит веселье и радость. Которая ищет во всем только хорошее и светлое. Может пора уже освободить её и дать спокойно жить?! Как она этого хочет, а не подстраиваться под окружение и ждать своего часа. Его ведь может никогда и не наступить!

– Ты боишься сцены? – спрашивает он.

– Да. Я боюсь, когда вся толпа смотрит на меня и ждёт действий. В этот момент я ощущаю себя как, помнишь в сказке, про оловянного солдатика, когда рыба огромная и зубастая проглатывает маленького деревянного человечка и он ничего не может с этим поделать. Представляешь, об этом никто до сих пор даже не знает, – смеясь говорю. – Это моя тайна.

– Я знаю, – тоже с улыбкой на лице вторит мне мужчина, сидящий рядом. – И, кажется, в конце этой рыбе брюхо распороли и вытащили человечка. И он снова оказался дома, в той же комнате, в своей прежней жизни.

– Тебе даже выдать эту тайну некому, – с огорчением произношу, тяжело выдыхая. – Я не хочу оказаться снова в прежней жизни, – немного подумав над финалом делаю я заключение.

А ведь действительно, Демид может меня спасти, вытащить из всех неприятностей одним движением и вернуть обратно, в мою жуткую сказку-реальность, где я окончательно потеряю себя и свои мечты на счастливое будущее. Сказки должны быть со счастливым концом.

Глава 26

Алиса

– Можем прогуляться, если ты не против, – нейтрально предлагает мужчина. Чувствую, как он становится дальше с каждым новым предложением в разговоре. Я, кажется, догадываюсь в чем дело. Мне даже самой стыдно признаться, что я снова поверила Ларину. А сегодня поняла, что это ловушка, очередной фарс, в который я поверила и поймалась, как мышка в мышеловку.

– Хорошо, – отвечаю я быстро.

Демид резко въезжает в поворот и останавливается. На улице похолодало. Но я не чувствую озноба. Если честно, я ничего не чувствую. Мне было просто все равно, даже если метеорит пролетит над головой. Я даже голову не подниму из любопытства.

Мы просто шли молча вдоль реки набережной и любовались ночным городом. Иногда нужно пройтись вот так, не спеша по немноголюдному месту. Прогулка пошла мне на пользу. Демид заметил мои оголённые плечи и как я обнимаю себя своими же руками, непроизвольно гладя локти, и протянул свой жакет, снимая его с себя. Он словно укутал меня собой. Я почувствовала себя в безопасности, под защитой этого человека.

– Демид, я… – запинаясь нарушаю молчание, – я услышала отрывки разговора. Толком не знаю, о чем даже, – я безумно нервничаю. Просто до мурашек во всем теле. Мне так стыдно. Я бы никогда так не поступила, если бы не моё сегодняшнее положение. Но сейчас мне нужно это покаяние.

Меня терзает изнутри моя ложь и попытка угодить Матвею, в надежде своей мнимой свободы.