МанИкен и МанИгёрл. Избранная лирика

и меланхолия равнин.
Гор до лугов не распластаем,
лугов до гор не вознесем.
Процесс идёт – неуправляем,
в друг друга веру потеряем,
если согласья не найдём.

Свинья и статус потребленья

(басня)

Свинья, —
свиньям на удивленье
решила:
«статус потребленья»
в свинарнике
повысит вес,
когда ты жрёшь деликатес.
Но, как она не изгалялась,
в шампанском, хрюкая, купалась,
с заезжим Хряком Бешамель,
торчала с супа «консоме»
и объедалась трюфелями,
повизгивая: – Это – мне?
Гламур, входил в неё частями:
язык говяжий «Лонг – де-буф»,
«ёф -а-ла-неж» – безе на креме.
Теперь она дружила с теми,
кто в лучшей из московских луж.
В пруду лягушек извела,
но статус не приобрела.

В Писанье душа в сорок дней улетает

Севе Никитину

В Писанье – душа в сорок дней улетает,
но кто это видел? И кто это знает?
Порядку привычному в противовес —
Душа, улетая,
останется здесь:
здесь, дверцу под сердцем слегка приоткрыв, —
– Прислушайтесь,
голос:
«Не верьте, я – жив!
Из уст моих, дышит в морозы – парок.
Я – каждый, посаженный Таней, цветок,
в сынах и Антоне, есть мне уголок,
в друзьях и родных, буду я, как завет.
А смерти не верьте!
Её просто нет!»

Безналоговый блуд

(комментарий в блоге на сайте «Эхо Москвы»)

(Банкротство банков на Кипре)

Что нам в России – Никосия,
что горевать о ерунде.
Приветствуйте: «ОФШОР РОССИЯ»
по ощущеньям Депардье!
Пора пришла и ГОЛИВУДУ
на славных Ленинских горах
оффшорному предаться блуду,
весьма царящему в умах.
В ответ рокочущим цунами
мы ринемся – дома скупать
и Дума наша, на Майями
реально сможет заседать.
Теоретические споры
о демократии – в отвал!
Когда бы Маркс, знал про ОФШОРЫ,
переписал бы Капитал.
Офшор – местечко золотое,
так почему, неясно мне,
не сделать что-нибудь такое,
приятное в своей стране.

Новый год на Красной площади

Володе Анашкину

– Я звоню тебе с площади Красной, —
друг кричал в телефон, возмущён,
– Новый год, а вокруг только каски,
да дубинки, да грустный ОМОН.
Мы шампанским, икоркой, колбаской,
лишь курантов раздался бой,
обложились, а здесь – эти каски,
да голодный, и злой ОМОН.
Там – салют, то да сё под пляски,
а вокруг, словно майский сон,
как шестого: всё те же каски,
и всё тот же «избитый» ОМОН.
Пробирались к метро с опаской:
вдруг заденешь бойца и он
в автозак тебя, только оттаскивай,
суд и «двушечки», медальон.
В основном, – голос в трубке всё глуше —