Горизонталь

Молча встали и вышли на балкон. Дверь прикрыли на магнит. Конспирация.

– Чего девке голову морочишь?

– Я морочу?

– Тут еще кого-то видишь?

– Не морочу.

– Ты, шоль, чадо растить будешь?

– Если надо, то буду.

– Ты где работаешь, сынок?

– Работаю.

– Где?

– Грузчиком работал, сейчас сторожем в детском саду, так что с детьми умею обращаться, если что.

– Ты вообще представляешь, сколько стоит ребенка вырастить, тем более девочку?

– Вырастим как-нибудь.

– Все у тебя как-нибудь.

– И чего?

– Ничего. Вся эта ваша любовь мне в копеечку встанет. Тысячерублевую.

– Не ляжет. Я за свои действия в ответе, понятно?

– Ну посмотрим-посмотрим.

– Мальчики! – постучала в стекло на двери Софья Федоровна, – хватит травиться. Все готово. Пойдемте за стол.

Мужики сели за стол в дружелюбных масках, изображая мирные семейные посиделки. После первой бутылки коньяка истинная личина поперла наружу.

– А жить где будете? – с вызовом поинтересовался Виктор Иванович.

– Пап, что за вопросы-то? У нас, конечно же! Ты что, дочь из дома спровадить хочешь? Вместе с внучкой?

– Замужем – это значит за мужем, а не у отца под боком! Учите матчасть, детишки!

– Вить, ты чего это, правда? – заступилась за дочь маман.

– А ты чего скажешь, зятек? – Новиков не сбавлял обороты.

– А че сказать-то? Я не живу, где мне не рады. У нас поживем. Дом небольшой, но места всем хватит.

– Са-а-а-а-аша! – надула щеки Вика.

– А че Саша? Чего не так-то? Я там вырос, и Алиска наша вырастет. Район у нас хороший. Свежий воздух. До карьеров рукой подать. Лес опять же.

– Вы внученьку Алисой назовете? – несказанно обрадовалась Софья Федоровна, пропустив половину высказываний зятя мимо ушей.

– Так, с темы-то не съезжайте! – буравил взглядом будущего мужа своей дочери Новиков.

– Какой ты черствый, Вить!

– Решено, после свадьбы к мужу, дочь!

– Па-а-а-а-апа! – заревела Вика, а затем в нее вселился дьявол, разгоняющий такую истерику, вылившуюся в вопли, гормональные рыдания и закончившуюся сжиганием мостов кровных уз. – Если так, то я тебе больше не дочь! Сегодня же съезжаю. Да, Саш?

– Ну да! – равнодушно ответил Кольцов. – Не на улице ж тебе ночевать с нашей Алиской.

Вика показушно встала и пошла собирать вещи.

– Витя! Нам надо поговорить! – настрой дочери передался и матери.

– Потом, Софа, потом!

– Так, Новиков, на кухню! Прямо сейчас! – Софья Федоровна резким движением пальца отправила свои маленькие круглые очечки с края носа к его основанию.

– А баба-то с яйцами! – подумал Санёчек и еле удержался от того, чтоб не рассмеяться.

На кухне разразились гром и молния. На стороне хрупкой и утонченной женщины в тот миг были Зевс, Юпитер, Тор, Индра, Перун, Таранис и прочие божественные повелители небесного электричества. Гремели ложки и вилки, падающие на пол, следом летела посуда, звонко бьющаяся о стену. Санёчек остался совершенно один за праздничным столом. Налил себе коньячку. Огляделся.

– А ничего хоромы-то! Но этот… папаня… Лучше уж у нас! А там мать пилит, – гонял в себе мысли он, налил еще и выпил. – Уж лучше мать, чем этот. Мать как-то попривычнее, да и полномочия у нее есть. Она ж рожала. А этот кто? Чужой человек. Да и теща ни разу не ангелок, как казалось! Как там в умных книжках пишут: «Хочешь посмотреть на жену в старости – посмотри на тещу!» А надо оно мне? Вопро-о-о-о-ос!

Санёчек осушил полбутылки, прежде чем люди стали возвращаться в зал, но ему уже было так плевать на это реалити-шоу. А происходило следующее: сначала с сумкой вошла Виктория, объявив, что готова к переезду, затем и старшее поколение Новиковых, которое единогласно сообщило о провозглашении независимости комнаты их дочери и переходе под знамена Кольцовых. Главенствующему лорду этого дома пришлось приложить немало усилий, чтобы выдавить сие из себя.

– Бежать надо было еще тогда! – будущий женишок вернулся из воспоминаний в настоящее. – Или вообще не слушать Гуська с его дурацкими советами, которые вечно ничего хорошего не сулят. То отсидишь из-за него, то вот семейством обзаведешься. А он чего? Ничего! Бабы да бабки! Все! Разорви пес моих кошек, что это за жизнь?

У Санёчка были другие планы на жизнь – неприлично разбогатеть, чтоб с элитными женщинами по морям на яхте кататься. Резко хлынул дождь, что вывел его из раздумий. Под кроссовками резко образовалась грязища с лужами. Научная улица – не Средиземноморье. Он рванул до дома. С ходу махнул через забор. Зефир вытащил морду из будки, но сразу же вернулся на исходную. Дурак, что ль, мочиться? Кольцов пошарил по карманам, а ключей-то и нет, видать, посеял где-то. Мать будить он не стал. Еще вот ее нотаций средь ночи не хватало. Лег на лавку и вытянул руку. На нее с крыши падали капли майского дождя.

– На днях, получается, заезжаю к Вике? – подумал он. – Два года на общем режиме, остальная жизнь на строгом? Ага-ага! Бегу и падаю. Вольному – воля, спасенному – рай.

В своих размышлениях Санёчек и уснул. Морфей перенес его в лучший мир, где он жил в огромном особняке у океана. Большие витражные окна, массивные белые конструкции из балок, много стекла и мрамора. У длинного причала стояла небольшая яхта. Вокруг дома аккуратно стриг газон садовник, а на веранде накрывала завтрак сексуальная латиноамериканка.

– Вот это жизнь! – Кольцов стоял на балконе и наблюдал, как волны разбиваются о берег. – Какой притягивающий вид!

Утреннее солнце играло в пучине.

– Александр Алексеевич, ваш кофе! – заискивающе сообщила его домработница. – И омлет!

– Сколько сахара?