Честные папоротники

и тем же. Прыжок, ещё один прыжок докуда ноги
успевали – ты вдруг запомнил навсегда тот
день и час в спортивном зале, когда
из конского седла торчат три

чёрненьких копыта – и сажей их спина набита – и
голова в разбег вросла. А над четвёртым —
страх кружится и взмокнет майка на
бегу – кивнёт над дамой треф

IV.

ослица – превозмогая немоту и натяженье губ на
пропасть между словами и свистком – туда,
куда врастает лопасть от заводного
светлячка, не добежать и не

допрыгнуть – сыра земля лежит костьми, и только
катафоты рыбьи – чешуйками вокруг хвоста,
сверкнут волнообразной зыбью и в
воздухе мелькнёт /на старт/.

Рукоплескание и дорожка – взаимность и земной
предел, под саженец найдётся клумба: боль
неизбежной тишины для отрицания
поклонниц – в твоих ногах —

V.

разъём длины и язычки церковных звонниц. Шум
отвлекает от всего, но прежде от забвенной
страсти – разоружённый глазомер не
в силах превзойти себя, пока

не зацветёт подснежник – на что ему твоё тепло и
платьице Святой Марии – с тобой взаправду
говорили сквозь запотевшее стекло? А
кто пройдёт, тот сразу в дамки —

не меньше, чем на целый год – сочится на берёзе
ранка – раскрытая порезом жалость, весна
губами к ней прижалась и пьёт во все
тринадцать ртов, не отзываясь

VI.

на пароли. За ней встает тот, кто готов, набрав от
птиц бесцветной крови – не спрятался, сам
виноват, сужается до мушки взгляд —
летела и упала навзничь, как

связанный болотным дном, числитель – всплеск
спортивных разниц – кто следующий, а кто
потом? – но всюду праздник тишины,
что ни лицо – оплошность бега,

вершки от войлочного снега. И привкус сахарной
слюны стекается со всей округи, не угадаешь
наперед – чей голосок тугой, упругий
в прыжке кузнечика всплакнёт.

Продлёнка

Выиграть в продлёнку – как будто попасть в молоко
две женщины в белом плывут, так похожи на
льдины – распахнутый полог халата —
дрейфующий остров Седов:

не мачты лоснятся – зенит апельсиновых рощ – где
ты налегаешь украдкой на нож перочинный,
а он начинает шипеть, точно сумчатый
ёж. И пяткой холодной зажав

молчаливую страсть, ты буковку режешь на дереве,
будто Мадонну: в разрезе звезда и колени, и
розовый пот, под лезвием пятится май
шахматистом и псом – Персей

вызволяет из тучки медузу
Горгону и валится с
ней заодно в

-–
рукотворный
проём.

«Ты скажешь слово /стоп/, и – шаг от шага – неотделим…»

Ты скажешь слово /стоп/, и – шаг от шага – неотделим
присяжным большинством, на счётных палочках
для детского сложения – в пластмассовой
коробочке билет, в ту часть тебя,

где скорость

отражения – похожа на складной велосипед, который
бегает вокруг своей оси. Разряжен воздух – тают
в лужах льдинки, и на реке – игрушечный
буксир уподобляется виниловой