Парадигма. Т. 4: Парадигма Философии

И здесь мы выходим на математический вопрос о поле и пространстве. Нечетность: вещество, самоорганизация, мерность, пространство и поле. С точки зрения математики, поле и пространство – это взаимодействующие нечётные фундаментальности, поэтому мы пытаемся математику перевести из пространства в поле, но при этом мы не замечаем, что посередине стоит такая «неприятная» характеристика, как время. И с точки зрения нечетной асимметрии, а нам придётся развивать такую фундаментальность, как нечётная симметрия, из пространства в поле перейти – совершенно правильно. Это взаимодействующие нечетные фундаментальные характеристики асимметрии нечетной фундаментальности.

А есть асимметрия четности, где скорость четко взаимоорганизуется со временем, и сейчас любому водителю не надо это пояснят. Но скорость, ещё взаимоорганизуется и с воссоединенностью, называется, следи за дорогой – чем выше скорость, тем глубже воссоединенность с дорогой. А воссоединенность самоорганизуется с эманацией и очень часто водитель воспринимает ситуацию, не успевая увидеть, а успевая почувствовать эманацию надвигающийся опасности. И он реагирует заранее, когда ещё не успевает воссоединенно увидеть, что происходит. Любой водитель скажет, что если учитывать эманацию, воссоединенность с дорогой, скорость и время, как характеристики совместного движения на машине, то эманация спасает от аварии больше, чем мы успеваем воспринимать воссоединенно, скоростно и временно. Потому-что иногда, за поворотом, ты не знаешь, что находится, но на тебя наваливаются эманации, и ты начинаешь притормаживать. Вылетаешь за поворот, а там авария, и ты успеваешь затормозить, не попав в неё. И тут срабатывает эманирущий эффект действия на дороге, чисто водительская практика. Это необходимо исследовать, фундаментально осознать и философски осмыслить, но это четная характеристика асимметрии фундаментальности, в их жестком взаимодействии между собою. При этом пространственно-нечетные характеристики сюда тоже как-то элементно включаются, но они действуют только элементно.

Есть очень чёткая связь асимметрии четных и нечетных фундаментальностей, они совершенно разные, и это требует очень серьёзного дополнительного исследования. Нечетная симметрия ведёт к характеристикам материи, так называемого материализма. Поэтому идея – это пространство, а материализм известен идеологичностью. А четные характеристики ведут к позиции огня и, идеализму, тем, что есмь над материализмом. Фактически, как бы мы парадоксально ни относились к асимметрическим взаимодействиям четности и нечетности, в вершине стоит идея идеализма и материализма, взаимодействия между собой огня и материи, духа и природы и так далее, и так далее. Но, если мы говорим духа и природы, то мы уже ошибаемся. Если нечетную асимметрию довести до пятнадцати, то на пятнадцать в нечетной линии, стоит дух, и дух относится к материальной нечетной асимметрии, к материи, поэтому люди, занимающиеся духом, постепенно начинают заниматься материальным богатством. Шьют красивые одежды с золотым сиянием, чтобы доказать силу духа. Украшают храмы и другие заведения духа специальными материальными сигналами современности, и вопрос даже не в золоте, а в материальном инструментарии современности. Например, толстая-толстая свеча – чем толще свеча, тем дольше молитва духу; помолился, свечу толстую поставил, и твоя молитва продолжается от толщины свечи. Это мне бабушка в церкви объясняла по молодости. Бабушка не поняла почему я улыбался, когда уразумел, что молитва зависит от толщины свечи. А я понял сразу, насколько культ фаллоса продолжается в современной церкви, только уже горением свечи. Просто посмотрел культурологически. Это был ещё Советский Союз, и я, изучая культуру и культурологию, решил посмотреть на церковную символику с точки зрения культурологии, спросив у бабушки, чем отличается размер свечи при молитве? И получил крайне популярную лекцию, которая вызвала у меня до сих пор высокие сигнальные символические взаимодействия, когда я понял, как толщина свечи «горит на молитву», и глубоко взаимодействует с ней. И ведь это ещё надо было связать. Поэтому мне бабушка понравилась – она связывала то, что другие даже не понимали. Понятно, что она древние культы забыла, и не ориентируется в них, но про толщину, глубину и высоту свечи помнила. У неё лежала одна толстая, сантиметров пять диаметром, для церкви это большая и длинная, свеча. Она сказала, что в основном пользуются батюшки, но сегодня какой-то праздник, и можно поставить чуть ли ни мирянину – бери сынок, не пожалеешь. Главное, это был Советский Союз, без духа религиозности, а именно в духе материализма, держава. При этом, дух религиозности заканчивается четверичным полем воссоединенности 4–1, а дух материализма заканчивается 15-ричным полем неустойчивости 15–1. Поэтому материализм Советского Союза 15–1, был неустойчивым полем и по итогам, распался.

Материализм Советского Союза заканчивался 15-ричным Духом, и этим был выше религии, имеющей четверичный Дух. Фактически поэтому, в Гражданскую войну, сносили все храмы. И народ был счастлив, потому что чувствовал широту 15-ричного поля духа материи. Но долго держаться неустойчивое формирование поля не могло, а если бы они вошли в огонь, то это была бы чётная устойчивость, и динамика Советского Союза сейчас бы ещё продолжалась. Вот такая интересная культурологическая фундаментальность.

Советский Союз из-за духа материализма был обречён к неустойчивости не цельным полем взаимодействий. Некоторые говорят – а почему капитализм тогда, грубо говоря, не победил, а остался. Во-первых, он сейчас тоже умирает, а во-вторых, там четная устойчивость, так как капитал построен на специфике света и материи. Но эта специфика нижестоящая, поэтому Советский Союз был мощнее. СССР являл дух и материю, а капитал был построен на свете (14) и эманациях (2), чётной линии развития, а не на духе и веществе. И здесь выявляется проблема капитала – вещество ему не подчиняется. Вещество (1) подчиняется духу (15) или энергии (13), как нечётной линии взаимодействий. Поэтому капитал пытается перебежать в энергию и вещество, то есть, в нечетное явление, а сам по себе является характеристикой четного явления света и эманаций. И поэтому тоже не устойчив, ибо нет первой характеристики вещества, и идёт постепенная деградация капитала, потому что он не к физическому виду материи относится, а к эфирному виду материи. Он постоянно движется, пытаясь организовать вещество, в явлении физичности вида материи. Капитал построен на материальных отношениях активного движения, иначе капитал не развиваем без него. Это ещё начальные градации анализа полевых организаций фундаментальностей и видов материи, но «нащупан» подход, к новому историческому анализу событий, из которых можно строить новые перспективы развития.

Так, фундаментальностями, мы начинаем видеть очень интересные цивилизационные и культурологические характеристики.

Мы сейчас пообсуждали поле целых государств и целых идеологических концепций, которые есмь тоже поле и мощь, и их асимметрических конструкций. И мы должны понимать, что эта четно-нечетная асимметрия, выходящая на асимметрические линии науки физики или на философские взаимодействия идеального и материального, где, основной вопрос философии, разрешается асимметрически. И это открытие вводит в новую сферу философских отношений и изысканий. Основной вопрос философии разрешается иерархизацией асимметричности и тогда просто вопроса нет. И вопрос возникает только из-за отсутствия четкой философской системы иерархизации асимметричности.

С этой точки зрения, шестой вариант фундаментальности – четкая иерархичность. Здесь очень важно заложить свойства специфики фундаментальностей, а одно из свойств этой специфики – это жёсткая иерархичность. Это от простого к сложному, где нижестоящее включатся в вышестоящее как часть. В Общем мы это обсуждали, но обсуждали с учетом того, что это и так есть в иерархичности, но соподчиняется законам шестого уровня, где идёт четкая иерархичность взаимодействий всех фундаментальностей.

Это видится в структуре прасинтезности, где каждой фундаментальности записана своя иерархичность, своя асимметричность, своя фундаментальная архетипическая линия, всех характеристик общего и частного, и всех шести остальных взаимодействий. И как только увидим это, сложится некий прасинтезный подход к распознанию фундаментальности, и мы будем его наращивать по этим характеристикам. Далее шести, необходимо наращивать эти обсуждаемые свойства и характеристики прасинтезных записей фундаментальности, в распознании фундаментальностей, как таковых, по этим характеристикам, отслеживая прасинтезность их действия и взаимодействия между собой.

Из шести характеристик мы должны дорасти до 16-ти. Сколько фундаментальностей – столько должно быть характеристик, в каждой из них, исходя из законов иерархичности, но на сегодня осмысляется только шесть характеристик при 16-ти фундаментальностях, хотя фундаментальностей больше, и мы ещё туда дойдём.

Если вернуться к тематике объекта, субъекта и предмета, звучало, что они разные для разных видов наук. Тогда можно сказать, что из той фундаментальной архетипической линии, которой обладает каждая наука, она будет выходить на разную насыщенность объекта, субъекта и предмета. Более того, если взять шесть базовых характеристик фундаментальностей, не только фундаментальный архетип науки, а все шесть характеристик: иерархичность, общее-частное, фундаментальная архетипическая линия, все шесть характеристик, очень жёстко влияют не только на внутрифундаментальность и внутрифундаментальные взаимодействия, они очень чётко влияют на возможность науки создать позиционирование для исследования. Где, когда мы описываем объект в научной работе, мы заявляем позиционирование для исследования.

И все шесть, это позиционирование объекта, от глубины развитости субъекта. Здесь нельзя заложить в научные работы объективность шести характеристик прасинтезности. Развитость субъекта по глубине шести характеристик восприятия прасинтезности и создаёт глубину научности работы.

Поэтому эти шесть характеристик нужны и для анализа, и для синтеза объекта, и для анализа и синтеза предмета, в чём и будет появляться глубина работы. Эти шесть характеристик надо вводить как концептуальность исследования или концептуально-парадигмальное обоснование исследования, как четвёртую базовую характеристику, где в этой концептуальности все шесть характеристик должны обязательно присутствовать. Если какие-то выпадают – это недоподготовка к исследованию. Это, с одной стороны, усложняет текстовку и осмысление, а, с другой стороны отсекает, глупость лиц, которые на манипулировании объектом и предметом пишут свои научные работы, где научности нет, а есть манипулятивность взаимодействующих характеристик. Если мы введём шесть этих характеристик как базу концептуальности для любого исследования, то это отсечёт ненаучный материал у тех, кто хочет быть просто кандидатом наук, но не обладает необходимой научностью – он не мыслит характеристиками. И здесь мы можем ввести объективность. И тогда наука начнёт сподвигаться на более высокие результаты. И, кстати, вся философия тоже. Введение этих шести характеристик начнёт отстраивать и философию на правильную организованность бытия, а бытиё, как реальность, итог фундаментальности.

10-я характеристика – это содержательность. Прасинтезность расшифровывается содержательностью, что, проникаясь содержательностью, в принципе, понятно. Но есть один момент, очень важный для фундаментальности содержательности, чтобы её приняли как фундаментальность, а не как какую-то теоретическую разработанность. Так как содержательность относится к чётным явлениям и связана со временем, её чаще всего будут отрицать как фундаментальность, чем принимать.

Но! Мы вышли на такую интересную организацию, что в ядре каждого явления, что в ядре человека, как субъекта, что в ядре объекта, есть слои прасинтезности. И чем больше иерархичность этих слоев прасинтезности, тем выше содержательность ядра. А чем выше содержательность ядра, тем выше масса этого ядра в его взаимодействии с окружающим явлением. То есть глубина записи в ядре вызывает его масс-характеристики во взаимодействии с окружающей средой. Поэтому плотность содержательности записи ядра, глубина иерархизации этой содержательности, и другие содержательные явления во внутренней плотности содержанием слоёв прасинтезности в ядре вызывают соответствующие специалитеты явления фундаментальности содержания.

Другой момент. Мы видим, что в разных видах мысли разная глубина. Чем мы видим глубину мысли? Используемой содержательностью. Мы не говорим этот термин, но в принципе, чем больше плотность и слойность, или уровневость содержательности в мысли, тем выше мы видим глубину мысли. Глубина – это же характеристика четвёртой мерности. И тут идёт взаимодействие характеристик.

Поэтому десятой фундаментальностью является содержательность, которая, вообще-то, насыщена всем. И по этой характеристике мы можем даже различить субъектное от объектного, где всё строится ядерностью. Но объектное строится нечётной асимметрией, а субъектное – чётной асимметрией, но при этом имеет свои обязательные плотности характеристики содержательности. Субъектная – повышенной насыщенности, а объектная – разреженной насыщенности содержательности в ядре. И если совместить содержательное с характеристикой асимметрии, мы чётко выйдем на разницу субъектных прасинтезных явлений ядра и объектных прасинтезных явлений ядра, и начнём разрешать характеристику субъектно-объектных отношений, где субъектные отношения – больше к чётной асимметрии, объектные отношения – больше к нечётной асимметрии. Но при этом здесь вопрос не просто чётная-нечётная, а ещё и вопрос содержательности прасинтезной насыщенности, где в субъектных явлениях она концентрированная, многослойная и иерархическая, наверное, не меньше десяти слоёв, если это десятая фундаментальность, а в объектной, может быть даже отсутствием слойности, разреженная содержательность в основных характеристиках существования объекта. И нет этой иерархической слойности. Или если она есть, то очень разреженная.

Введём ещё две характеристики содержательности. Это, математические символы и алфавитные буквы. Это символы, знаки, буквы или лингва, и все характеристики, связанные с этим. Допустим, логарифмические знаки, знаки в музыке – легато, фермато, ноты, знаки альтерации. То есть, когда мы говорим о содержательности, сюда включаются все буквенные, цифровые, символические и знаковые явления содержательности. Если взять литературу, то можно вспомнить знаменитое произведение «Игра в бисер». Когда автор описывал, в принципе, игру на содержательность, когда разные категории, разные явления, разные символы и знаки, объединялись между собой в одно целое, показывающее игру. И это была, фактически, «игра в бисер», как описание глубины содержательного, которое мастер выражал собою в игре во взаимосвязи разных отношений содержательного между собою игрой этих содержательных элементов. Там была не игра смыслов, а игра содержательности, чем эта книга и притягательна. Можно сказать, что игрок расшифровывал прасинтезность игрой, а автор книги стал предсказателем этого открытия.

И тогда к содержательному мы относим все словари и все тезаурусы. Тезаурус и словарь чуть-чуть разные вещи, хотя не все с этим согласятся, где словарь – это определение отдельной категории, а тезаурус – это вообще определения, которые научно обоснованы в той или иной градации. Тезаурус – словарь, это разная иерархизация уровней. Сюда можно отнести все списки категорий. В разных науках это разная специфика категорий, даже одно и тоже слово по-разному понимается. К содержательности можно отнести все специалитеты языков, то есть структуру языка. При этом наука языка у нас тринадцатая, но она управляет содержанием, как десяткой, поэтому специалитет языка и его разработка лингвистическая, нейролингвистическая или иных характеристик, которые мы сейчас пока ещё не знаем, тоже в содержательности. И когда мы говорим: фундаментальность содержательности, на самом деле большинство наших научных представлений складывается фундаментальностью содержательности. И оперируя словарями, категориями, записанными теориями, правильно оформленными гипотезами и суждениями, даже правильность оформления суждения формальной логикой – это содержательность. Кстати, формальная логика: выше, на одиннадцати, у нас фундаментальность формы. Если учесть, что это предел формы для восприятия, то формальная логика, вообще-то – это процесс содержательности, где форма используется в нижестоящем как частное для расписания содержательности общего – десятого, общего. И поэтому формальная логика ощущается у учёных выше самой содержательности, потому что она в какой-то мере относится к общему формы, к одиннадцатой, то есть, выше содержательного, иерархически, и поэтому формальная логика внутриполево ощущается более высокой в использовании, чем содержательное, которое в данном случае в некотором смысле размыто, с точки зрения учёных.

И здесь возникает очень интересный факт. Иногда отдельные философы очень глубокой подготовки, так выразимся, называют логику содержательного как диалектику. И тогда методом фундаментальной содержательности является диалектика. При этом я не могу сказать, что диалектика – это фундаментальность содержательного. Она там используется, являясь более высокой фундаментальностью, чем само содержательное. Диалектика – это формат четырнадцатой фундаментальности, оперирующей мудростью, записанной в свет, как субъекта, так и любого объекта, в целом, представляющего собою часть Космоса. И если мы вот эту взаимосвязь увидим, то у нас появятся совсем другие отношения к содержательному.

И когда мы обобщим всё во всём, и все знаковые, символические, и другие, дознаковые системы, ведь у нас есть рисунки, у нас есть разные географические параллели, меридианы, координаты – это тоже содержательное. Например, определение по координатам – это содержательное. Все понятийно-содержательные явления, отстроенные категориальностью или не отстроенные – они относятся к фундаментальности содержательного.

Вплоть до генетических записей, когда говорим о генах, имеющих свой символический буквенный, цифровой или иной код, с насыщенной содержательностью этого кода. В фундаментальности содержательности идёт запись и расшифровка генотипов биологического существования человека.

Именно поэтому наука биология стоит десятой. А наука химия, которая химичит с содержательным, стоит девятой, на уровне полевых взаимоотношений. То есть, химическая реакция – это полевые отношения. Можно так посмотреть, в химии. И мы можем вообще тогда переосмыслить химические процессы, скоординировав их с фундаментальностью поля. Но тогда физика у нас имеет координацию со временем. И настоящая задача физики – не просто познание природы, а познание времени, как фундаментальности. Хотя физики так не видят, но все процессы природные, что они изучают, суть, в конечном счёте вытекают и втекают во время, и все «пересчитывают» по времени.

Фундаментальности влияют на иерархизацию тех наук, которые мы сложили внутри Парадигмы Метагалактической Академии Наук. Соответственно, содержательное очень чётко связано с биологическим. Но тогда мы можем сказать, что биологическая эволюция – это постоянный рост и углубление содержательного. Чем и войдём в фундаментальность содержательного. Причём, это чётная характеристика, что важно.

Уточним, что и понятие заряда, и понятие массы, понятие чётности с инвариантами, понятие асимметрии и восприятия – это всё фундаментальная содержательность. Все физические категории, все химические категории, все философские категории – диалектика, методология, антология и так далее – это всё фундаментальность содержательного. И когда мы упорядочим эту фундаментальность содержательного, и начнём связывать всё во всём в одну фундаментальность, то, как бы ни сопротивлялись языковеды категориям химики или физики, условно, они всё равно объединяются. Как бы разные символы меж собой не конфликтовали в жизни, в фундаментальности содержательного – они в одном поле содержательного.

Отсюда, если мы введём понятие фундаментального содержательного, сколько конфликтов на содержательное снимется, где не истина ищется, а идет конфликт, что этот прав, этот не прав, потому что символы разные. И мы тогда уйдём от многих научных и ненаучных «не восприятий», когда введём, что всё, чтобы мы не исследовали, входит в одну фундаментальность содержательного, и будем искать взаимосвязь, взаимокоординацию и взаимоглубину между этим. Фактически, это настолько фундаментальное строение, что философия фундаментальности содержательного будет одним из самых больших разделов для философии исследования.

«Первый среди равных» – это фундаментальность содержательности. Принцип первого среди равных. Если сейчас для нас первый – это заряд, то всё остальное «равно» заряду, мы исследуем заряд. Если для нас первой становится масса, то мы осмысляем массу, и всё остальное у нас становится равностным для осмысления первости массы. И если мы пойдём этим принципом «первый среди равных» в фундаментальной содержательности, именно равная содержательность по отношению к первому исследуемому, категории, понятию, или ещё чего-то – символу, знаку, порядкости, асимметричности, мы очень глубоко разработаем специфику научности и философскости окружающего мира.

Есть ещё один момент, если взять базу содержательности. Известно, что у детей фундаментальность действует свободно, и они все знаки и разные ассоциативные взгляды объединяют. Например, ребенок, зная, что через букву f обозначается функция в математике, встретив первый раз данное обозначение в нотах, заключает, что в нотах тоже есть функции. И он прав, поскольку знак форте можно вполне интерпретировать как функцию. То есть, дети ищут одну фундаментальность. А по методу взросления, когда нас обучают разным областям содержательного и устойчиво вводят только в определенную область – физическую, химическую, музыкальную или математическую, в голове начинается разделение этой содержательности, и мы начинаем следовать этой фундаментальности, сужая своё восприятие до одной область явления.

На самом деле, нам надо взращивать фундаментальность содержательного не только у детей, а у взрослых. Вспоминаем: «будьте просты как дети и войдёте в царствие небесное». И детское восприятие – это непосредственное восприятие фундаментальностей, как они есть, без разделений, ограничительных линий. Это не значит, что в этом не должно быть научности, чёткости, и однозначности, упорядоченности, но это значит, что восприятие фундаментальностей ближе к правильности мира, так по детскости скажем.

Если учесть, что содержательность связана с параметодами, то тогда параметоды, как 10 частность, основаны на различном связывании содержательности. И параметоды, преодолевающие методы, выходящие за пределы методов, это различный набор содержательности в том или ином параметоде, преодолевающем методичность устойчивых и закрытых структур. При этом какие-то методичности должны остаться устойчивыми, допустим симметрия – асимметрии, но параметодически они должны расширять свой функционал и глубину содержательного для дальнейшей осмысленности. А какие-то, не соответствующие природе вещей, должны преодолеваться параметодами глубиной насыщенной содержательности, и старые методы должны уходить в прошлое. Это называется культурно-цивилизованный опыт роста, цивилизованный рост человечества.

Если продолжить фундаментальность содержательности, есть здесь ещё один такой любопытный вариант, кроме всего, что мы осмыслили. В содержательность будут входить все научные и философские определения. Здесь есть такая интересная штука – что каждая наука держит свои определения, и каждая философия – тоже. Но когда мы говорим о содержательности, мы должны понимать, что она насыщается не только словами, буквами, символами, а она насыщается и определениями, и станцами, и какими-то парадоксальными фразами, очень важными, и разными важнейшими письменами, и текстами. Здесь есть одно важное явление этой содержательной насыщенности – чем глубже она проработана в фундаментальной содержательности, и многообразнее насыщена разными текстами, тем качественнее запись насыщенности в ядрах людей или этого населения нации.

Исторически, качество нации или народа определялось множественностью текстов, которые он создал – литературных, философских, научных и так далее. И чем больше было учёных, литераторов, композиторов, и каких-то текстовых записей у этого населения, тем сильнее считалась мощь этого народа или нации в истории. Когда же хотели уничтожить память народа, что, в принципе, с Россией делали – уничтожали все тексты предыдущего периода до прихода Романовых. Пётр I ввёл традицию минус 5000 лет времени, и все тексты, которые на тот момент существовали, потом 100 лет, даже, наверное, больше, к сожалению, династия Романовых уничтожала. Это известный факт по одному Крымскому монастырю. Когда завоевали Крым в первую очередь вывезли всю библиотеку древних манускриптов из Успенского монастыря. Но этот обоз никуда не доехал, хотя считалось, что его вывезли в Сибирь. Потерялся по дороге. Скорее всего, сгорел вместо одного из стогов сена. Случайно стог сена зажегся, а вокруг стояли все деревянные повозки из монастыря. А потом офицер приехал и печально сообщил царице о происшедшем, а она так порадовалась, что ему звезду за это вручила. А вместе с книгами сгорели все дворянские записи, кто из каких царей владел Русью последние несколько тысячелетий, и династические рукописи, типа Годуновых, Разиных – таких нехороших – царских имён. Этим занималась Екатерина II. Поэтому неожиданно, на отсутствии всех рукописей, она более ста городов построила по России, вернее их завоевала. Но некоторые разрушила до камня, допустим Астрахань, и построила в другом месте. А вот древняя Астрахань, даже неизвестно где была – историки до сих пор спорят, ищут, настолько хорошо разрушена. Интересные события были на Руси.

И чтобы уничтожить народ – это всё уничтожается. Но есть один пласт, который уничтожить нельзя: вся насыщенность народа записана в его ядрах. Полевой эффект народа содержательно записан в ядрах. Этим могут перестать пользоваться потому, что так не думают, но это и не смогут изменить, так как в прасинтезности насыщенность глубины содержательности нации, народа записана в каждом. И её расшифровка, называемая интуицией, подсказывает другие решения и последовательность событий, чем имеется в виду и публикуется в привычном режиме следования.

Если посмотреть на это более широко и в планетарном характере, то насыщенность всего человечества, всех наций и народов, даже ушедших цивилизаций прошлого, которых мы не знаем, не помним и исторически уже даже не воспроизводим, а может уже не воспроизведём, потому что ни материальной культуры, ни духовной не осталось, но записи прасинтезности в ядрах воспроизводящихся поколений, остались. Формируя в ядрах физического тела насыщенность развития и качество своеобразия человечества с пластами содержательности, которые накапливались веками и тысячелетиями. Они у нас компактифицированно действуют, вызывая соответствующую реакцию и перспективы.

Данное можно доказать очень интересным фактом, который можно рассмотреть под разным ракурсом, но он доказывает именно эту специфику. Когда учёные исследовали головной мозг – они вдруг выяснили, что, чтобы наш мозг научился воспринимать смартфоны – смотреть на экранчик, записывать тексты, пользоваться этим и всеми этими технологиями, необходимо 10000 лет постоянного технического развития.

То есть, статистическими методами вытекает минимально 10 тысяч лет постоянного технического развития человечества, чтобы мозг научился воспринимать смартфоны. Если учесть, что в нашей истории все технические новинки, удлиним, от английской промышленной революции до Леонардо да Винчи, шире поставим, пускай 400 лет, то у учёных шок – откуда 10000?

Если посмотреть на бум технических решений, которые сейчас есть в ядерной физике, ракетостроении, самолётостроении – и это всё за последние 50–100 лет, то есть это настолько всё удивительно, что у людей мифологизированных, всё это вызывает простой ответ: инопланетяне помогают! Потому что, на самом деле, по всем вероятностным системам биологического развития, мы не можем так быстро воспринимать такие виды технического развития и резко это решать, если у нас не было до этого столетних периодов развития. Это чисто по технике.

А фактически, с точки зрения фундаментальности содержательности, мы вспоминаем те виды прасинтезности и насыщенных слоёв записей в ядрах этой фундаментальной содержательности, которая у нас была веками. Понятно, что вспоминаем мы не идеальные модели кораблей, иных технических принципов – скорее всего они были там другие, судя по отдельным текстовым описаниям. И мы не обязательно вспоминаем чёткую техническую документацию, строго говоря. У нас остался записанный содержательный потенциал технического функционала, и мы, творчески перерабатывая его, концентрируясь на каких-то технических достижениях, начинаем быстро решать те технические задачи, которые ранее были решены, но под своим ракурсом содержательной активности. Ведь границы восприятия современной содержательности несколько иные, чем в прошлом. Тут нельзя сказать хуже или лучше. Может и лучше, мы ведь опираемся на большую содержательность, но вопрос, насколько они многомерны, или многомировы – параллельные миры, пространства, или параллельные и множественные мерности? На самом деле пласт разнообразия этого, достаточно высок, и насколько наша содержательная насыщенность в этом пласте разнообразия «погружена» и действует?

Есть фраза, считающаяся религиозной, но действующая прямо в наш контекст фундаментальности содержательности: «И по вере и дано будет тебе». Как только я знаю по вере, что это возможно, у меня есть содержательность, если есть такие принципиальные связи, поднимаются записи, и раздвигаются пределы возможного. И если такие технические решения раньше были у человеческой цивилизации, то я просто их решаю. Смеюсь, что надо кому-то из технологов поверить, что ступа Бабы-Яги – это был реальный аппарат передвижения. Мы явно вспомним содержательность технического воспроизводства такой летающей тележки в виде ступы, и воспроизведём самый удобный аппарат для этого развития.

И эта фундаментальная содержательность – не только в том, что мы накапливаем, у неё срабатывает функция компактификации этой содержательности, и внедрение этой содержательности в ядра нынешнего и следующих поколений человечества. Биологии с физикой данное необходимо исследовать и разработать. Эти науки, должны обратить внимание, что каждое следующее поколение людей повышает свою содержательность на весь пласт фундаментальной содержательности, выработанной Человечеством. Причём это исторические пласты на миллионы лет в прошлое.

А в философии, необходимо разработать логически непротиворечивые, чёткие конструкции, категории и определения, которые могут поддержать содержательность, чтобы потом специалисты технического развития могли применить это в соответствующих аппаратах. Но это если взять технически. Тогда можно сказать, что и гуманитарно, мы можем применить разные специфики реализации в развитии человечества. Поэтому мы должны увидеть, что от содержательности, и выше, и ниже, все фундаментальности компактифицируются и записываются в ядра человечества, и вопрос фундаментальных наук не только в том, что мы развиваем фундаментальности тех или иных научных дисциплин, а ещё и в том, что разработанные фундаментальности записываются как содержательность ядер человека и человечества, создавая выражения прасинтезности записей в ядрах, и потом, когда эта прасинтезность выходит или выявляется наружу – мы получаем очень большой толчок в развитии компактификацией фундаментальности содержательности внутри наших ядер. Поэтому поиск содержания, в виде синтеза любых частностей, и более того, это залог успешного развития человечества на далёкое будущее. Причём очень и очень серьёзный залог успешного развития человечества на будущее.

Далее идёт 11-я фундаментальность – это форма. С принципом формы немного сложно в и научном, и даже философском восприятии. Единственное, что, когда говорят фундаментальность формы, с одной стороны, понятно – любой субъект, или объект, или вещь – имеет пределы формы, пропорции, границы формы и так далее. В том числе формальная логика имеет некую форму, суждение и разработок соответствующих реализаций. Но при всех этих распознаниях, специалитета по развитию формы и анализу формы, фактически у человечества на сегодня не существует и нет отдельной науки, которая занимается этой спецификой. В контексте метагалактических наук, такой спецификой занимается наука психодинамика. В первую очередь, слово психодинамика ассоциируется с первой частью слова – психея – то есть, психизм, но слово «психея» переводится как душа. Душа – это, фактически, первая часть человека, которая приобрела четко разработанную форму – динамику формы явления. При этом сердце как бы тоже имеет форму, но человечество душу научилось воспринимать, как форму – а сердце, как форму воспринимали только самые подготовленные люди.

Восприятие частей Человека, о котором мы говорим в парадигме, это тоже, в какой-то мере, восприятие формы. Только та часть, которую удалось оформить, воспринимается как часть. Есть процессы, которые действуют, в том числе, в человеке, в телесности до сих пор, которые не оформляются, не организуются в форму, и поэтому не становятся частью, а действуют процессуально. Соответственно в перспективе, в процессе развития и роста человечества, отдельные процессы могут организовываться в форму, и когда эта форма психодинамически сорганизуется внутри собою соответствующей одиннадцатеричной фундаментальностью – переходить из формы в соответствующую часть. Причём в процессе поиска этих базовых 64-х и более частей, у нас были отдельные части, которые процессуально оформлялись в часть, мы какое-то время смотрели, как они действуют, а потом видели, что они являлись частным случаем более высокоразвитых частей и иных частей. И некоторые части были «отменены», в том плане, что мы не нашли основания их устойчивого развития в человечестве.

И здесь частью становится не просто любая форма из процессов, а та часть, которая получает устойчивое, самостоятельное развитие в теле человека. Как только она не просто устоялась, а устойчиво развивается – она становится частью человека.

Отсюда в фундаментальности формы нам нужны новые виды психодинамических исследований, которые позволяют на основе, допустим, частей человека, или на основе форм окружающего мира разработать психодинамизм формы, как динамику её специфик действия, деятельности, состояния, формирования, сложения и так далее. И через это подойти к созиданию форм и формотворчеству как таковому. Или созиданию форм, которые позволят нам складывать иные виды предметной и объектной среды, чем мы сейчас понимаем. Допустим, если взять из фантастики, текучая форма корабля или объекта, которая и компактифицируется, и расширяется, и одновременно может течь в разных мерностях и в разных пространствах, то есть, передвигаться с учётом многомерных взаимосвязей, переходя из одной мерности в другую, изменяя этим форму, или даже субстанциональность формы, чтобы встроиться в ту или иную мерность, в то или иное пространство, пространство-временную среду. В перспективе, при освоении космоса нам понадобятся аппараты, с такими характеристиками и свойствами. И это именно исследования психодинамизма формы.

При этом мы должны понимать, что первый вид психодинамизма формы мы, более всего, исследуем на самом себе. Известны исследования учёных, показывающие, что от формы тела матери, зависит здоровье плода ребёнка. Такие многолетние интересные исследования провели американские учёные, доказав, что форма, при рождении плода, имеет значение.

Поэтому фундаментальность формы очень важна, и я бы сказал, что при всех словах, которые человечество употребляет к слову форма, эта система до конца недооценена. В том плане, что мы пользуемся и формальной логикой, и создаём много вещей, предметов по форме, у нас есть специфика моды, где одежда имеет обязательно ту же специфику формы. Мы делаем удобную одежду для военных, для специалистов, ещё для кого-то, удобные скафандры для космонавтов. Но глубина исследования по форме у человечества отстаёт от необходимости, потому что глубина содержания больше, чем глубина формы. А по специфике формы, 10 – это содержательность, 11 – это форма, а 12, следующая, фундаментальность – это субъядерность. И, получается, чтобы содержания записать в ядра субъядерности, необходима специальная форма, которая это содержание охватывает. Соответственно, необходимо содержание, которое ограничивается соответствующей формой, и компактифицируется в субъядерность, как ядерность. И если мы не находим для содержания формы, есть вариант, что некая содержательность может в субъядерность не записаться. Или размыться в этой субъядерной записи настолько, что это не оформится организованно, и таким образом не сложится устойчивый контекст записанной содержательности формой, для воспроизводства в следующих поколениях в этой ядерности.

Согласно действию ключа 8–1, воссоединённость проверяется качеством формы. Поэтому, когда мы смотрим на те же религиозные представления об воссоединённости, мы восторгаемся формой храмов, формой иконостасов с содержанием, то есть, нас интересует некий эффект красоты формы.

Мы говорим – «форма правления», не содержание – форма правления. Если мы не решим философский специалитет фундаментальности формы, то у нас постоянно будет или революция в социальном изменении формы правления, или очень сложные явления в технологии, когда смена формы – это, чуть ли, не революция технологических цепочек. То есть, в какой-то мере это и правильно, а, с другой стороны, это может быть и крах предыдущего вида формы, когда мы отказываемся от полезного, не замечая нужного.

Когда достигнута абсолютность чего-то – она позволяет правильно оформиться. И абсолютность – это и есть границы формы с содержательной насыщенностью.