Забытая серенада

– Что… что это значит? – испугано спросил Саз.

– А то, мой достопочтенный коллега, что ты греховен, – гордо заявил советник и засиял от радости, а затем, увидев покрасневшее лицо и гневную гримасу на лице Саза, пояснил: – Императрица жива.

Лицо верховного жреца побледнело и, казалось, сейчас тот упадёт без чувств, гном поперхнулся собственной слюной и теперь пытался откашляться. Левеллин, снова сложив руки на груди, сиял от радости и гордости, а Грогг, прокашлявшись, спросил:

– А если это опять ложь? А если это ложная надежда?

– Я всё проверял в течение нескольких суток и это точно правда.

– Так значит, ты знал об этом?! И ты молчал?!

– Я хотел все проверить и только потом вам об этом сказать.

– Значит, мы хоронили память о живом человеке… Я просил упокоения живой души… Я греховен… – бормотал Саз, а потом упал на колени и начал читать нараспев молитву, после чего вдруг громко воскликнул: – О Тайрис! Простишь ли ты мне эту ошибку? Смогу ли я очиститься от этого греха?..

В коридоре послышались быстрые шаги и стук металла о металл. Затем скрипнули двери…

– Если ты перестанешь кричать и петь здесь, то я думаю, простит и сам Дай-Тей, – послышался женский голос, а затем все присутствующие повернулись в сторону входа и увидели её – Императрицу Мирабеллу в сверкающем доспехе; за ней стоял воин в массивной броне. Левеллину на миг показалось, что этого воина он где-то видел…

Грогг снова поперхнулся слюной. Жрец потерял сознание и теперь лежал на полу лицом вниз. Маг на некоторое мгновение онемел. Перед ними стояла та, кого они до недавнего времени считали умершей, да ещё и воин-легенда вместе с ней. Чуть больше трёх месяцев отсутствия и невероятные изменения во внешности девушки: более уверенный взгляд, поза, движения… Что там произошло?

Первым из оцепенения вышел эльф:

– Ваше великолепие, вы вернулись…

– С неутешительными новостями, к сожалению. Мы имеем дело с Великой Матерью драконов, она в скором времени вновь нападет на Равнину, но есть и мёд в этой бочке дёгтя: она ослепла и на нашей стороне есть драконы.

На несколько мгновений вновь воцарилась тишина, которую прервал тяжёлый вздох Арона. Из кухни донёсся запах свежей выпечки и горелого масла.

– Госпожа, – Левеллин выпрямился и оперся руками о стол, смотря прямо в глаза девушки. «Определенно что-то там произошло такое… но что могло её так изменить?» Огонь факелов плясал и отдавал блики на стены и доспехи. Мирабелла подошла к большому столу, стоящему посреди тронного зала, и сложила руки на груди, также смотря в глаза мага. – В ваше отсутствие тоже было не всё гладко: рабы по всей Равнине бежали от хозяев, заключенные бегут из мест заточения… Вечные Пески собирают армии… На границе поймали уже несколько лазутчиков… Я знаю, что на ваши плечи пало это нелёгкое бремя, но… Что будем делать?

Грогг Золотая Секира все ещё сидел в оцепенении от вида и слов Мирабеллы. Осеннее небо начинало сереть, и вскоре появился краешек небесного светила, озарившего своими лучами просыпающийся город. Внизу послышались первые крики торговцев на рынке, и до дворца, расположенного на холме почти у западной стены, донесся тонкий и едва различимый аромат свежего хлеба и дешёвого крепкого эля. От этих запахов у девушки заурчало в животе, но проигнорировав чувство голода, преследовавшее её со времени пробуждения в пещере Ульрика, она начала говорить, и, казалось, просто размышляла вслух:

– Что будем делать… Что будем делать… – одной рукой Мирабелла обняла себя, другую приложила к подбородку и на её лице появились небольшие морщинки, говорившие о глубокой задумчивости. Арон уже третий раз видел эту позу, а Левеллин вспомнил, что так делали и её предшественники: – Для начала… Для начала нужно собрать капитанов стражи, затем… затем сформировать армии и расставить часть у границ Драконьих гор, а остальных – на подступах к Логантсии.

Арон подошёл к стене и, оперевшись на неё спиной, скрестил на груди руки, усмехнулся и продолжал наблюдать за происходящим, не вмешиваясь. Именно такой план он предлагал девушке пока они летели на драконах сюда.

Гном, наконец, вышел из оцепенения и сначала тихо, а потом повышая тон до обычного, произнёс:

– Несомненно, план хорош, но… Госпожа, через несколько минут состоится смотр и роспуск войск капитанами на главной площади.

Наследница престола на мгновение замерла, а затем развернулась на носках и выбежала из залы, вниз по лестнице, по коридору в сторону выхода из дворца.

– А я, пожалуй, останусь здесь, – прервал затянувшуюся паузу волк и сел за стол, за которым ещё сидел Грогг.

***

Сама того не подозревая, она привлекала огромное к себе внимание. Безусловно, большей частью это были горожане и враги… но был и ещё один. Враг он или друг – не понятно. С самого её прибытия в Логантсию он был незримым наблюдателем: видел её грусть, видел её сомнения, видел её в походе и видел предательство ямиха, видел сомнения на морде Арона и видел воодушевление Императрицы. И вот теперь он видел этот порыв и, как всегда, поспешил за ней, словно тень. Пусть она и не знает о нём, но он считал себя нужным ей. «Может, всё-таки показаться ей? Нет. Ещё не время, ещё не место…»

***

Она бежала вниз по ступеням, перепрыгивая через одну, а то и через две-три ступени, временами теряя равновесие. Солнце поднялось не так высоко над горизонтом и ночная прохлада ещё не сошла. Площадь находилась всего в пятнадцати – двадцати минутах ходьбы от ворот замка, но Императрица очень торопилась и расталкивала случайных прохожих в узких улочках, извиняясь на бегу.

Вот и сама площадь. На ней собрались сотни воинов. На помосте стояли шесть капитанов в сверкающих на солнце доспехах, с длинными усами и бородами, которые те носили в знак своих побед. Если же воин был без бороды, то он был или новичком, или проигравшим.

Мирабелла стремительно приближалась к площади. Воины, увидев девушку, облаченную в доспех, обнажили клинки и встали в боевые позы, а некоторые в страхе бежали. Императрица стала замедляться и прошла к возвыщению, к шести капитанам. По пути воины цепенели, будто видели призрака, и опускали клинки. Капитаны же не уступали в чувствах воинам, но лишь один из них капитан Осгаб, казалось, не проявлял никаких эмоций.

– Где главный? – громко спросила она, и вперёд выступил один.

– Я, – отозвался он и тихо добавил: – И что?

– Осгаб, Лучший Клинок Равнины – с небольшим сарказмом произнесла наследница, а затем незаметно для всех схватила его за длинный черный ус и тряхнула его так, что чуть не выдрала. – Твоё неповиновение будет дорого тебе стоить.

– И что ты сделаешь? – также нагло говорил капитан.

Императрица Мирабелла намотала его ус на руку и еще раз сильно тряхнула. Теперь «Лучший Клинок» на коленях кривил лицо от боли. Еще раз намотала и еще раз тряхнула, а тот в свою очередь взвизгнул, точно свинья, и из его глаз потекли слезы. Воины на площади начали смеяться. К площади начали подходить простые горожане и нищие, которые безудержно гоготали над униженным капитаном. Остальные стоящие на пьедестале, смеялись в кулак.