Фритиоф, скандинавский богатырь. Поэма Тегнера в русском переводе Я. Грота

Фритиоф, скандинавский богатырь. Поэма Тегнера в русском переводе Я. Грота
Виссарион Григорьевич Белинский

«…«Фритиоф» – поэма шведского поэта Тегнера, созданная им из народных сказок и преданий, следовательно, по преимуществу, произведение народное, которое должно быть мало доступно и мало интересно для всякой другой публики, кроме шведской. Но «Фритиоф», несмотря на свою народность, общедоступен, понятен и в высшей степени интересен для всякой публики и на всяком языке, если передан хоть так хорошо, как передал его на русский язык г. Грот. Причина этому – общечеловеческое содержание и самый характер скандинавской народности…»

Виссарион Григорьевич Белинский

Фритиоф, скандинавский богатырь. Поэма Тегнера в русском переводе Я. Грота

ФРИТИОФ, СКАНДИНАВСКИЙ БОГАТЫРЬ. Поэма Тегнера в русском (?) переводе Я. Грота. Гельсингфорс. В типографии вдовы Симелиус. 1841. В 12-ю д. л. 60 и 207 стр.

Мы виноваты перед скандинавским рыцарем, которому с чего-то вздумалось назваться «богатырем»: еще в прошлой книжке следовало бы нам отдать о нем отчет публике; но срочность журнальной работы часто отвлекает от хорошей книги, именно потому что она хороша и требует отзыва более обдуманного и обращает перо рецензента к куче вздоров, от которых можно скоро отделаться, только слегка заглянув в них. Тем с большим удовольствием обращаемся теперь к «Фритиофу».

«Фритиоф» – поэма шведского поэта Тегнера, созданная им из народных сказок и преданий, следовательно, по преимуществу, произведение народное, которое должно быть мало доступно и мало интересно для всякой другой публики, кроме шведской. Но «Фритиоф», несмотря на свою народность, общедоступен, понятен и в высшей степени интересен для всякой публики и на всяком языке, если передан хоть так хорошо, как передал его на русский язык г. Грот. Причина этому – общечеловеческое содержание и самый характер скандинавской народности. Чтоб эта мысль была для всех ясна, мы должны в кратком очерке изложить содержание «Фритиофа».

Фритиоф, сын Торстена Викингсона, бонда (владельца земли, вассала) и брата по оружию конунга (вождя, государя) Бела, воспитывается у Гильдинга, старого бонда, вместе с Ингеборгою, дочерью конунга Бела. Оба они любят друг друга с самой нежной юности.

Как счастлив Фритьоф! он в восторге,
Что руны первые узнал;
Он их толкует Ингеборге,
Богаче конунга он стал.
Как любит он, подняв ветрило,
Носиться с ней над бездной волн!
Как бьет она в ладони мило,
Когда он правит легкий чёлн!
Как высоко гнездо ни свито,
Он ей достать его готов,
И у орлицы, в тучах скрытой,
Легко отнять ему птенцов.
И как ни быстр поток сердитый,
Он рад нести подругу вброд!
Прелестной ручкою обвитый,
Смеется Фритьоф шуму вод.
Ей с поля первый цвет душистый,
Ей земляники первый пук,
Ей первый колос золотистый
Приносит резвый, верный друг.
Но детство мчится мимо: вскоре
Уж пылкий юноша цветет
С мольбой, с надеждою во взоре,
И дева, полная красот.
Уж Фритьоф ходит на ловитву;
Иному б страшен был тот лов:
Он без меча, без дрота в битву
Зовет медведя в тьме лесов.
Грудь с грудью бьются; но со славой
Смельчак, хоть ранен, прочь идет;
У ног подруги дар кровавый;
Она ли им пренебрежет?
Нет, женам мужество любезно,
И сила стоит красоты:[1 - Здесь и далее курсив в цитатах принадлежит Белинскому.]
Чело бойца и шлем железный
Краса и сила – вот четы![1 - Жаль, что эти два последние стиха в куплете темно, и слабо переданы.]
Когда же в поздний час зимою
Пред очагом читал он стих
Иль о Валгалле – мзде герою —
Иль о богах и женах их;
Он мыслил: «Светлы кудри Фреи,
Как жатва зыбкая полей;
Что ж? сеть златая вкруг лилеи —
Вот кудри девицы моей.
Идуны перси ярко блещут,
Дрожа под тканью шелковой;
Я знаю ткань: под ней трепещут
Два альфа с пышной полнотой.
У Фригги очи так же ясны,
Как небо синее весной;
Я знаю очи: день прекрасный
Пред ними будто мрак ночной.
Ланиты Герды – снег, горящий
Сияньем северных огней;
Ланиты есть: то день, всходящий
С двойною утренней зарей.
Есть сердце: как у Нанны, страстно —
Хоть и не славится – оно:
Тебе, о Бальдер, не напрасно
Похвал так много воздано!
О если б я, как ты сраженный,
Подругой мог оплакан быть,
Как Панна нежной, неизменной, —
Я был бы рад у Гелы жить».
А дева, с песнью про героя,
Беспечно ткала, – в свой узор
Перенося картину боя
И волны синие и бор.
Средь белой шерсти вырастают
Щиты златые, день за днем,
И копья красные летают,
И латы блещут серебром.
Герой же битвы неприметно
Все с ним становится сходней;
Вот он с ковра глядит приветно:
Ей любо, но и стыдно ей.
Меж тем в лесу мечтатель юный
Врезает всюду И да Ф;
Слились их души: вот и руны
Растут, сплетясь, в коре дерев.
Стоит ли день на небосводе —
Сей златовласый царь земли —
И жизнь кипит в обычном ходе,