Тайны Троссард-Холла

– Из Клипса.

– Понятно. Отсталые провинции, – безапелляционно заметила директор, и этот комментарий сразу же не понравился Артуру.

– Про Беру, гнездимы, гигантское древо, вы, я надеюсь, узнаете от своего нового друга, он все подробно расскажет. Меня же, как вы понимаете, волнует несколько другое – согласны ли вы подписать соглашение на обучение в нашей школе?

Артур неопределенно пожал плечами.

– Я ничего не знаю ни про эту школу, ни про Беру. И потом, я должен вернуться обратно к своей семье, в Клипс. Мои родные беспокоятся обо мне.

Дейра недовольно взмахнула изящной рукой, как будто попыталась отогнать надоедливую муху.

– Вернуться к семье? Не смешите меня, мальчик. Отвезти вас обратно сможет только тот единорог, на котором вы прилетели. Другие же просто не найдут дорогу. Вы думаете, до вашего Клипса можно пешком прогуляться? Маленький городишко… Хотя я лично очень сомневаюсь, что это м-м… «поселение» можно именовать городом… Так вот, он затерян в лесу, куда при всем желании не доберешься, не зная пути. Поэтому сейчас у вас не так много вариантов – либо я отправляю вас в столицу, то есть в Беру, где вами займется местная полиция, либо я никому ничего не сообщаю, и вы остаетесь здесь на три смрадня. По окончании учебы вам выдается диплом с правом беспрепятственного перемещения по Королевству, и вы сможете, уже научившись в совершенстве управлять единорогами, возможно, даже отыскать ваш этот… Клипс.

Артур задумался. Мальчику пришлась не по душе настойчивость директрисы. Когда его принуждали к чему-либо, ему обычно хотелось сделать наоборот. С другой стороны, оказаться в руках полиции представлялось гораздо менее привлекательной перспективой, так как он прекрасно помнил еще по Клипсу, насколько несправедливыми могут быть эти бравые стражи порядка. Если Дейра не лжет, то найти Клипс самостоятельно, без помощи Баклажанчика ему действительно вряд ли удастся. А здесь, в этой странной школе, он сможет что-то узнать про мир, который их окружает, про Беру, таинственное Королевство и, самое главное, единорогов.

Дейра увидела сомнения на лице своего неожиданного гостя и поэтому поспешила добавить сладким голосом:

– Не переживайте, мой милый. Я обязательно попытаюсь узнать про город Клипс, не исключено, что он даже есть на карте. Тогда вы быстрее сможете увидеть своих родных. Как мне к вам обращаться, позвольте спросить?

– Меня зовут Артур. Скажите, почему вы так хотите взять меня в… Троссард-Холл? В Клипсе у нас есть школа, но посещать ее могут не все. Меня учили дома.

Артур вспомнил старую Левруду, и его сердце болезненно сжалось. Неужели он теперь нескоро увидит свою приемную мать? Он даже не смог предупредить ее, наверняка она сходит с ума от тревоги.

Дейра задумчиво посмотрела на мальчика. В ее лице мелькнула странная черточка, которая сразу же решительно не понравилась Артуру. Словно бы с одной стороны, в разговоре ей хотелось взять инициативу в свои руки и расспросить юношу во всех подробностях, проявив тем самым властные полномочия директора школы, но с другой стороны она рассчитывала, что новичок сам все расскажет о себе. Дейра засомневалась, не понимая вполне, как ей стоит разговаривать и какой линии поведения придерживаться. И это сомнение от нежелания быть искренней так отчетливо проступило во всем ее остреньком лице и маленьких строгих глазках, что Артур сразу же почувствовал антипатию. Впрочем, она быстро справилась с собой и, моргнув, пустилась в пространные объяснения.

– Троссард-Холл – это школа природоведения и единологии. Мы учим понимать язык единорогов и чувствовать их. Мы учим чувствовать природу и жить в гармонии с ней, а не причинять ей зло. В нашем королевстве это единственная подобная школа, ее основала… Хм… – Она многозначительно помолчала, давая всем своим помпезным видом понять Артуру, чья же именно это была заслуга. Но мальчик расценил паузу по-своему и продолжил задавать вопросы.

– Но все-таки почему… Вы решили принять меня?

Дейра с сожалением вздохнула, поняв, что никто не собирается делать ей должных комплиментов, и ответила:

– Единороги очень умные животные… Они никогда ничего не делают просто так…. Во всем есть определенный смысл. Вот вы, например, участвовали в битве единорогов… Я никогда не видела, чтобы они дрались между собой. Да еще и в воздухе… Знайте, Артур, искусство полета на единороге – это великое умение, которому мы обучаем в школе; но, заметьте, никому из моих учеников не удавалось так легко парить в небе… Вы же в этом заметно преуспели. Из этого следует, что вы обладатель огромного таланта… Я не была бы основательницей Троссард-Холла, если бы не умела отдавать должное талантам.

При этих словах женщина обаятельно улыбнулась и нежно провела рукой по плечам Артура, словно они были уже давно знакомы. Затем, посерьезнев, Дейра произнесла:

– Гм… Вам надо дать время, чтобы освоиться, подружиться с ребятами. Учеба начнется через несколько дней, так что возможностей предостаточно. Вам выдадут форму, объяснят распорядок дня. Все как в обычной школе… Хотя вы говорили, что не учились в школе… Какие же науки вы изучали дома?

Последний вопрос немного смутил мальчика. Он умел считать, читать и писать вполне неплохо, что являлось заслугой старой Левруды, однако можно ли это назвать науками в полном смысле слова? Помимо этого, еще кое-что занимало большую часть его самообучения и интересовало по-настоящему – древние книги на сверуйском языке. В основном – легенды и сказания; предания, которые не претендуют на то, чтобы быть правдой, однако, как ни парадоксально, несут в себе эту правду. На сверуйском языке говорили в Клипсе очень давно, наверное, в самом начале основания города. Потом этот язык забылся, но в старинных лавках еще можно было купить древние свитки практически даром. Что и делала иногда Левруда, когда хотела побаловать Артура подарками.

– Я… Я знаю сверуйский, – неуверенно сказал он, а Дейра к его удивлению весело расхохоталась.

– Даль мань варио тилль? – внезапно спросила она его, и Артур с легкостью ей ответил:

– Тэнио вильо грелль.

Поясним, что они обсуждали сейчас самочувствие Артура. Дейра спросила, как он себя чувствует после дальней дороги, а последний уверил ее в том, что у него все превосходно, тем более что он целый день провалялся в лазарете.

– Отлично, превосходно! – воскликнула Дейра. – Потрясающие лингвистические познания. Сверуйский – весьма сложный язык, в основе его другая знаковая система и удивительно, что вы самостоятельно смогли его освоить. Думаю, я ни на секунду не пожалею, что предложила вам учиться в нашей школе, Артур. Ну так что же, как говорят купцы армуты, договорились?

– Так сколько длится обучение, вы сказали? – спросил Артур. Он не любил быстро принимать ответственные решения, прежде основательно их не обдумав.

Дейра опять улыбнулась, явно наслаждаясь серьезностью молодого человека.

– Всего три года. Не так уж и долго, согласитесь, мой милый.

– Не для того, кто оставил свою семью! – резонно возразил тот, чем несколько смутил директрису. Она немного помолчала и сказала:

– Думаю, ваши родственники расстроились бы, узнав, что у вас была возможность получить образование, а вы ею не воспользовались. Учение – это то, что дает нам знания об окружающем мире, и не надо этим пренебрегать. Узнавая мир, мы частично узнаем себя, что необходимо для понимания собственного предназначения. Помимо этого, пребывание здесь – это ключ к вашему возвращению. Что сделают с вами в Беру? Отдадут в детский дом… Кстати, сколько вам лет?

– Пятнадцать, – честно ответил Артур.

– Отличный возраст, чтобы начать! – с энтузиазмом воскликнула Дейра. И Артур с ней согласился. Действительно, в его ситуации было лучше пойти учиться.

– Хорошо, договорились, – ответил Артур, и Дейра просияла. Впрочем, уже через несколько секунд женщина напрочь потеряла к нему интерес и, пока мальчик подписывал необходимые бумаги, она занималась тем, что бережно смахивала пыль со статуэток единорогов.

Потом директор пожелала Артуру приятного времяпрепровождения в школе и широко распахнула перед ним дверь кабинета, давая понять, что их разговор окончен. Однако когда он уже выходил, она бросила ему вслед вопрос, на который Артур не хотел бы отвечать честно.

– Артур, как вы думаете, что там, в воздухе, могло произойти? Ваш единорог пытался вас спасти?

– Спасти от чего? – переспросил юноша, не совсем понимая, к чему она клонит.

– От другого единорога, конечно. Это любопытно хотя бы с научной точки зрения – ведь единороги никогда не воевали между собой.

Артур вспомнил горящие ненавистью глаза белого единорога, и ему расхотелось говорить правду этой странной помпезной женщине с невероятно высокой прической и хитрыми глазками, которые, как жучки, так и бегали за ярко красной оправой очков. С чего она взяла, что ему угрожала опасность? Он и сам этого наверняка не знал. Зачем он мог понадобиться какому-то единорогу? Скорее всего, это была просто драка, перепалка, успокаивал он себя.

– Я не знаю. Я очень испугался в тот момент, – просто ответил Артур, честно глядя во въедливые маленькие глазки. Дейра понимающе кивнула головой, и высокая прическа угрожающе всколыхнулась, рискуя обрушиться на мальчика. Директриса вздохнула и одним движением руки водворила волосы на место.

– Ну ладно… Вы, наверное, даже не поняли, что произошло. Хорошо, больше никаких расспросов, обещаю.

Артур поспешил к выходу, решив для себя, что все складывается в целом неплохо. Теперь наконец-то он смог внимательнее осмотреть то место, куда его принес баклажановый единорог.

Троссард-Холл занимал поистине огромную территорию. Это был целый городок сродни Клипсу с многочисленными узенькими улочками, поворотами и изгибами, замысловатыми башенками с ярко-оранжевой черепицей, крутыми мостиками, старинными кованными фонарями; короче говоря, тут было все, что могло восхитить путешественника, случайно сюда забредшего, и вместе с тем набить оскомину местному жителю. Несомненно, центром этого поселения по праву мог считаться замок – воздушное строение, пожалуй, самое «безумное» из всех архитектурных достижений человека. Нельзя было в нем найти строгую логическую последовательность или какой-нибудь особый штрих, который стал бы его отличительной чертой.

Замок, если он и имел право так называться, представлял собой совершенно абсурдное сочетание цвета и форм. Комнаты или аудитории соединялись друг с другом длинными витиеватыми коридорами, каждый из которых был окрашен в яркие цвета. Эти цвета, к слову сказать, не повторялись и, наверное, даже самый гениальный художник на свете не смог бы создать на своей палитре столько разных насыщенных оттенков. Переходы между аудиториями отличались не только по цвету; некоторые из них напоминали бесконечный лабиринт, простирающийся далеко на целые единомили[3 - Мера длины, равная одной тысяче единометров] вперед, что, однако, являлось обманом зрения. Другие же были настолько узкими и короткими, что даже преподавателям было сложно протискиваться сквозь тесные, давящие друг на друга стены, окрашенные в незамысловатую шахматную клетку.

Комнаты в школе были маленькими и большими, круглыми, и овальными, от совсем тесных, напоминающих кроличью нору, до огромных залов, где голоса призрачным эхом пролетали над величественными сводами. В основном, общая концепция здания сводилась к следующему: в этом архитектурном ансамбле было мало прямых линий; каждая стена плавно перетекала в другую по принципу волны. Никаких острых углов, а только безумная стихия предметов, камней и лабиринтов.

Между студентами ходили слухи, что даже сама директор зачастую не находила верную аудиторию с первого раза и в полном отчаянии бесполезно бродила по коридорам, которые также являлись частично и ее заслугой. Она лелеяла и продумывала каждый камень, который лег в основу строительства Троссард-Холла. Ученики-новобранцы тоже часто плутали. Впрочем, занятия у каждого курса учащихся проходили на своем этаже. Это помогало быстрее найти дорогу. Столовая находилась на первом этаже, библиотека – там же, только в другом крыле. Помимо этого, студенты поговаривали о множестве тайных входов и выходов, которые могли как вывести любого из школы, так и вернуть обратно. Только мало кому удавалось их найти, и посему само существование таких «тайников» ставилось под сомнение. Да и вряд ли бы Дейра Миноуг позволила такую небрежность в своем детище.

Нужно добавить, что Артур попал в школу в самое холодное время смрадня, когда белки забиваются в свои дупла и не смеют даже высунуть носа. Но вокруг замка, как ни странно, было тепло, и даже жарко; и что самое главное – никакого снега. Вся территория была засажена прекрасными алыми, черными и желтыми розами; причем последние имели значительное численное преимущество. При всем этом спальный городок для студентов весь, как в дыму, утопал в белоснежном пушистом снегу. Мир студентов был словно белым покрывалом укутан от глаз черного леса.

Данное природное явление казалось непостижимым Артуру, который привык, что времена года сменяют друг друга, а не существуют бок о бок, как в этом странном месте. Для детей такое погодное разнообразие казалось чудесным, но все же некоторые скептики видели в нем определенное неудобство – переходить с теплой половины на холодную можно было только в соответствующей одежде. Поэтому люди, жившие здесь, с виду напоминали кочан капусты – столько одежек на них было одето. От оюньских легких рубашек до теплых тулупов и валенок.

По всему городу была проведена словно незримая черта, которая отделяла холод от жары. Вокруг замка мостились рядком гардеробные, где студенты могли скинуть с себя ненужную одежду. Так, Артур, наскоро получив теплый тулуп, отправился гулять по заснеженной части города, которая, несмотря на все очарование замка, манила его куда больше.

На Артура никто не обращал внимания, все учащиеся были заняты своими делами: кто-то уже завел себе новых знакомых, другие же неприкаянно бродили в полном одиночестве, не зная, куда заглянуть – то ли в магазин, то ли в студенческие лавки. Все казалось новым и необычным, везде можно было встретить диких зверей – от зайцев и сусликов до животных покрупнее, например, лис. Эти обитатели Троссард-Холла отнюдь не боялись людей, а напротив, нагло выпрашивали еду у прохожих. Они вертелись под ногами, и нужно было внимательно смотреть вниз, чтобы ненароком не придавить какого-нибудь голодного зверька.

Студенты помладше с любопытством посматривали друг на друга, иногда исподтишка, ибо они понимали, что, возможно, им придется учиться вместе в одной группе. При этом Артура не покидало странное чувство – среди всего сонма любопытных, пытливых глаз, была пара одних, куда более любопытных. Они следили за ним украдкой, как смотрит вор-карманник, выслеживая свою жертву. Их обладатель был вовсе не праздным любопытным прохожим. Это Артур знал почти наверняка, и подобное чувство рождало в нем неприятный страх, гоня вперед по извилистым улочкам спального городка.