Страницы зеркал

– Откройте первую страницу.

Действительно, на отвороте печатными буквами было нанесено: «Передать N на пересечении … и … в 11.15 12 ноября сего года». Какого именно сего, указано не было.

– Книга эта с посланием была обнаружена мной примерно год назад, когда я разбирал посылку от своего друга, путешествующего по Венгрии. Видите ли, мои знакомые, близкие и не очень, считают меня коллекционером и полагают своим долгом присылать мне различные вещицы, впрочем, в том числе и весьма достойные. Я бы, скорее всего, не обратил внимания ни на книгу, ни, тем более, на само послание – анатомия меня не слишком увлекает, а в качестве просто издания она ценности особой не представляет, но неделю примерно назад я получил от своего друга письмо, состоящее из буквально одной фразы «Непременно передайте», что было крайне нехарактерно для человека весьма учтивого и любящего в красках описывать даже самые малозначительные детали своего путешествия. Письмо было отправлено из Лондона, обратный адрес был крайне неразборчив, но сам почерк, безусловно, принадлежал ему. После чего я вернулся к его предыдущей посылке и обнаружил то, что вы держите теперь в руках.

– Это все, разумеется, крайне интересно, но, к сожалению, я никак не могу прокомментировать эту загадку. Благодарю вас за потраченные усилия.

Ну, в общем, еще несколько взаимных вежливостей, я поднялся и, несколько неловко держа в руках книгу, из которой торчала закладка с вырезанным профилем, и упаковку, отправился к двери. Прощания не получилось. Когда дверь за мной захлопнулась, девочка почему-то разразилась громким и, как мне показалось, даже неприличным смехом.

На улице, как оказалось, уже стало смеркаться, возникло ощущение, что внутри я пробыл гораздо дольше, впрочем, меня это мало сейчас занимало – у меня был очередной знак, ключ, значение которого предстояло раскрыть. Почему снова Лондон и что за странная связь с исчезновением британского посланника здесь? Возможно, свет на это мог бы пролить утренний тип из кафе, но мне почему-то категорически не хотелось с ним встречаться.

Из-за поворота весьма кстати показался трамвай, хотелось поскорее убраться с промозглой улицы, а желтый свет вагона манил почти домашним теплом и уютом. Внутри было практически пусто, несколько скромно одетых горожан не привлекли внимания. Я присел на скамью, стук рельсов и звонки кондуктора успокаивали. Несколько минут и за окном трамвая показывается мое нынешнее прибежище. Что-то не так. Рядом с подъездом люди и … полицейский фургон. Мгновенно проносится мысль: это за мной. Они обвинят меня в убийстве британца… Какого черта? Я утром первый раз услышал о его существовании… Доказывай это в кутузке местным фараонам!

В общем, не надо объяснять, что я не вышел на своей остановке, а доехал до конечной. Это был железнодорожный вокзал. Денег на билет у меня не было, да и там тоже, скорее всего, меня могли искать. Рядом с вокзалом был небольшой пустынный парк. Присев на скамейку под фонарем, я начал обдумывать свое положение, охарактеризовать которое можно было как отчаянное. Без средств, ночлега и в бегах от местной полиции. Единственная связующая нить – книга в руках. Ну, время есть, под фонарем относительно светло, можно испытать счастья в попытке разгадать эту головоломку.

Если отправитель рассчитывал передать мне ее посредством некую информацию без предварительной договоренности, то она должна лежать где-то на поверхности. Профиль, вырезанный на закладке, неизбежно должен был привлечь мое внимание. Соответственно, начнем с закладки и заложенной страницы. Кстати, с чего ты решил, что это именно ее профиль? Ну вырезал кто-то условно миловидное личико маникюрными ножницами. Больше на закладке ничего значимого не было. Текст был явно адресован кому-то другому, и пытаться разобрать его в моем нынешнем состоянии было бы полнейшей бессмыслицей. На странице было описание строения челюстно-лицевых мышц. Чрезвычайно информативно. Запомнив на всякий случай номер страницы 22, я уже без особой надежды пролистал несколько листов. У одного оказался подогнут уголок. Здесь был схематический рисунок головы. Кожи на голове не было, зато были стрелочки с цифрами, указывающие на изображенные мышцы. Некоторые из цифр были зачеркнуты, как мне показалось, тем же пером, которым было нанесено указание, где меня искать. Я почти автоматически поднес закладку с профилем к схеме. Контуры почти полностью повторяли препарированную голову, оставался лишь небольшой отступ по краю. В этот отступ попадали несколько цифр, некоторые из них были зачеркнуты, видны были пять. 7 1 2 3 6. Сложил. 19. Еще раз.10. Еще. 1. Дальше что? Нумерология явно не подходила. По крайней мере в данной ситуации. Может, что-то очень простое? Номер телефона? Недалеко была телефонная будка, терять было особо нечего, а даже подобная абсурдная идея могла дать какое-то направление движения. Хотя бы в сторону телефонной будки.

Вокруг не было ни души. Во всяком случае, никто не станет свидетелем моего дедуктивного фиаско. В кармане нашлось несколько монет, и я без особой надежды начал вращать телефонный диск. Пошли гудки, телефон, во всяком случае, существовал.

– Алло, я вас слушаю, – ответил низкий женский голос.

Сердце начало колотиться с такой силой, что возникло ощущение, что не смогу промолвить ни слова. Да и что говорить? Я нашел ваш телефон в справочнике по анатомии? В лучшем случае сообщат телефон местной психбольницы.

– Говорите же, – голос стал требовательным, но пока без раздражения.

– Здравствуйте, возможно, вы сумеете мне помочь (что за бред я несу!), дело в том, что я получил книгу (не удержался), и там был ваш телефон (прекрасно, теперь спокойно дождись коротких гудков).

– N? (!!!!!!!)

– Вы меня знаете?

– Мы не знакомы лично, но о вас я знаю достаточно. Хорошо, что позвонили, времени не очень много. Где вы сейчас?

– На Северном вокзале. Точнее, рядом в парке.

– Подойдите к воротам в парк на другой стороне, я заеду через 15 минут.

…вот теперь короткие гудки. Адреналиновый всплеск стал отступать, и по телу начало разливаться спокойное безразличное тепло. Как не раз в моей жизни, некая неотвратимая сила захватила меня на гребень своей волны и несла вдаль от берега.

Мокрая листва аллеи в отсвете желтых фонарей давала какое-то сказочное ощущение, хотелось оказаться в детстве, в теплой уютной комнате с камином. На выходе из парка меня ждали массивные железные ворота с какими-то вензелями, самое неприятное состояло в том, что они были заперты. Нет, не самое. Со стороны вокзала стали доноситься крики, топот бегущих людей и полицейские свистки. Как они выследили меня? О, Боже! Это она заманила меня в ловушку! Сколь наивно хвататься за последнюю надежду! Впрочем, терять было уже почти нечего, другой дороги не было. Идея штурмовать ворота в лоб была молниеносно отброшена как нереалистичная к исполнению – четыре метра мокрых завитков железа мне было не преодолеть, но вот забор рядом, несмотря на угрожающе торчащие шипы, казался более доступным.

Звуки толпы явно приближались, это придало решимости. Пальто явно зацепилось бы за шипы забора, рывком снял его, проскочила мысль набросить его сверху, как делали солдаты, преодолевая колючую проволоку, но удалось обойтись без жертв, спрыгнул на мокрую брусчатку ничего себе не повредив. Теперь в сторону, под прикрытие стен. Шум автомобиля заставил перейти на бег, но это точно была не полицейская машина. В иной ситуации она собрала бы толпу зевак, и я был бы одним из них. Красное спортивное купе с гипертрофированно длинным капотом и безумными никелированными трубами по бокам. В отсвете фонарей походило, скорее, на фантастический аппарат из будущего.

Водитель, точнее, водительница, поднялась с кресла и помахала мне рукой.

– N?

– Да, это я.

– Скорее!

У меня было немного вариантов, лучи фонариков уже скользили по забору, через который я только что перепрыгнул.

– Садитесь.

Машина пахла бензином (захотелось сказать «дорогим бензином»), дорогой кожей и дорогими духами. Щелчок в коробке передач и диковинный аппарат с пробуксовкой по мокрой брусчатке рванул в ближайший переулок.

– Анна.

За этим последовал странный жест в мою сторону – полувытянутая рука в кожаных водительских перчатках. И поцелуй, и рукопожатие в такой ситуации показались мне неуместными, и я сделал вид, что смотрел на дорогу.

– N. Хотя это Вам известно, как я понял.

Водила Анна уверенно, даже, возможно, профессионально, несколько раз мы вписывались в поворот на скользкой дороге между прижатыми друг к другу домами с той же вычурной точностью, что и гондольеры в Венеции. Песен, впрочем, никто не пел, более того, за всю короткую дорогу не было произнесено более ни звука. Маршрут наш закончился возле массивных деревянных ворот, которые перед нами распахнул человек, рассмотреть которого мне не удалось.

– Идемте.

Ворота захлопнулись (и были заперты на засов), мы оказались в плохо освещенном внутреннем дворике. Окна были темны, кроме одного. В открытой двери нас ждала женщина неопределенного возраста с фонарем в руке. Моя спутница пропустила меня вперед, ситуация однозначно определялась ею, пошлые правила этикета были бы неуместны.

Внутри было довольно светло, это дало мне возможность разглядеть ее. Помимо упомянутых водительских перчаток на ней из автомобильной тематики были поднятые на лоб поверх шлема очки и тяжелые ботинки. Светлый плащ в дополнение к этому и отсутствие косметики на лице говорили о том, что собиралась она быстро и явно не готовилась к моему или чьему-то еще визиту.

Надо отметить, что я выглядел в любом случае хуже. Ботинки в парковой грязи (захотелось сойти с ковра в прихожей), не первой свежести пальто, щетина и царапина на щеке (все-таки зацепился перелезая через забор). Картину довершала книга с закладкой в руках.

– Вам, вероятно, нужно привести себя в порядок? За дверью ванная. Увы, мужской одежды в доме не держу, переодеть вас сегодня не во что, но завтра решим. Встретимся через полчаса в гостиной.

Я остался в одиночестве. Возникло ощущение, что дом просто давит роскошью. Соответствовать ему было невозможно, но хотя бы сократить дистанцию требовалось. Разулся, чтобы пройти в ванную. Носки, к счастью, были свежими. Мыть грязные ботинки в сияющей белизной раковине казалось чистым кощунством, но другие варианты, увы, отсутствовали. Из медных (хорошо, что не золотых) кранов хлынула горячая вода, ботинки сначала стыдливо, потом все глубже были подставлены под струю, рыжие потоки заструились по фарфору, это даже ассоциировалось с каким-то обрядом. Затем последовала очередь пальто, во всяком случае откровенная неряшливость была устранена. Времени принимать ванную не было, но смыть часть сегодняшнего дня удалось и с себя. Ну и что, что легкая небритость, в зеркале отразился если уж не нагло уверенный в себе, то вполне умеющий адаптироваться к ситуациям человек.

Я взглянул на часы (к ним, кстати, претензий не было – остатки былых, более успешных дней) – до ужина было еще минут десять и можно было оглядеться. Высокие стеллажи с книгами, небольшой журнальный столик, два кресла и диванчик с резными ножками. Здесь явно не планировалось собирать большие компании. Первичное чувство неловкости отступило, в конце концов в гости я не напрашивался. Я подошел к стеллажам и несколько бесцеремонно взял наугад книгу. Почему-то подумалось, что это будет Данте. Нет, текст оказался на латыни, имя автора ничего мне не говорило, пролистнув страницы наткнулся на закладку из сухой веточки полыни. Ничего, что могло бы привлечь внимание, на странице не оказалось, книга была возвращена на полку.

– Читаете на латыни?

Анна вошла совершенно бесшумно. На ней было бордовое платье в пол, изящное, но без претензий, косметики на лице не появилось – она явно не планировала производить на меня впечатление.

– Самую малость, то, что сохранилось со студенческих времен.

– Позволю себе не интересоваться, что вы заканчивали, где жили и как здоровье вашей маменьки.

Тон был почти хамским, но она явно понимала свою власть над ситуацией и не то чтобы играла ей, просто позволяла себе не делать лишних движений.

– Хотите коньяка?

– С удовольствием, почему бы нет.

– Садитесь.

Легким жестом я был направлен в кресло. Коньяк принесла женщина, открывшая нам дверь, видимо, служанка.

– Давайте к делу, время позднее, завтра у меня насыщенный день, а вам еще нужно успеть на поезд.