Когда на часах полночь

Он не хочет говорить о себе. Причина мне понятна, но я к нему в «гости» не по собственной воли пришла.

– Как долго мне тут скрываться? – задаю еще один неудобный вопрос, ответ на который мне важен. У меня работа, обязательства…

– Не знаю, пересидеть надо. Сейчас Лютый бросил на поиски киллера всех своих людей и людей Молота. Мне опасно появляться в городе, да и незачем. Он нервничает, залег на дно: ни дома, ни на службе не появляется. Должность у него публичная, скоро выползет на свет. Как только с ним будет покончено, ты сможешь вернуться к своей жизни. Его прихвостням будет не до тебя, они разбегутся, как крысы с корабля.

–А если он залег надолго? Если улетит за бугор, пока мы тут отсиживаемся?

– Не улетит он, по крайней мере, не так быстро. Он жадный, а у него и его подельников заначек много и он не успокоится, пока не обчистит все.

– Откуда ты это знаешь?

– А разве это не очевидно? Трехэтажный особняк, тачка за пять лямов, жена, обвешанная бриллиантами. Разве эти факты не вопят о том, что он любит бабки, и не отказался бы поиметь еще, причем на халяву. Ведь его умершим подельникам они точно не нужны.

– Они все любили, за них продали душу.

– Соглашусь с тобой. Души у этих тварей не было. За что и расплачиваются сейчас.

– Мне страшно, – признаюсь я.

– Если будешь делать то, что я тебе говорю, с тобой ничего не случится. Я обещаю.

– Ты один, а их много.

– С этим не поспоришь, поэтому надо быть осторожнее. Как у тебя с физической подготовкой?

– В смысле? – Едва не подавившись чаем, смотрю на него непонимающим взглядом.

Я далеко не Лара Крофт и не владею боевыми навыками. Пистолет в жизни в руке не держала.

– Вроде маленькая, хрупкая, а пробежала прилично вчера. Занималась?

– Занималась. В школе. Это я на адреналине пробежала, а так и пары километров не пройду, наверно.

–Проверим. Пошли.

– Куда? – он встает со своего места, и я подпрыгиваю со своего.

– На рыбалку.

– А я могу остаться здесь?

– Нет. Лимит доверия к тебе исчерпан. Будешь на виду.

–Можно подумать, ты…

– Не ворчи, – обрывает он меня на полуслове.

Мужчина, не говоря ни слова, проходит мимо. Выхожу на улицу следом за ним. Из автомобиля он достает необходимые вещи для рыбалки, аккуратно ставит у дерева удочку. Пока он занят приготовлениями, я оглядываюсь вокруг. Красиво. Огромные деревья, уходящие зелеными кронами в небо, стоят словно стражи. Земля усыпана опавшими сухими иголками, которые хрустят, когда наступаешь на них. Птички поют, то мелодично и спокойно, то обеспокоенно и быстро. Воздух чистый и насыщенный. Вдыхаю полной грудью.

– За мной! – слышу его голос за спиной.

Слушаюсь и повинуюсь!

Первый километр я иду на удивление бодренько, а второй дается мне сложнее. Вчерашняя пробежка дает о себе знать болью в мышцах. Пару раз отставала настолько, что ему приходилось останавливаться и ждать меня. Но при этом Сергей был невозмутим и собран. Недовольства в его глазах я не заметила. А вот я приуныла, не думала, что стала такой развалюхой.

И вот мы, наконец, добрались до берега реки. Сергей расстилает для меня покрывало на траве, сам отходит на метра полтора, на берег. Присаживается на походную складную табуретку, держит в руке удочку. Беспрерывно смотрит вдаль. Интересно, о чем он думает? Хотя, нет, неинтересно. Боюсь, даже представить, какие планы он строит в голове. Пытаюсь отвлечься, разглядываю цветочки и травинки. Рыбалка – это скука. Уже час сидим, а толку нет. Ни одной поклевки, так вроде это называется. Солнце голову припекает, полдень. Ложусь на покрывало, уголком которого накрываю голову. Жарко. Приглядываю для себя место в тени леса. Перетаскиваю туда покрывало. Устраиваюсь в позе лотоса. Смотрю на водную гладь, линию горизонта. Жаль, что я не умею рисовать, мне бы хотелось запечатлеть этот пейзаж. А еще мне хочется пить. Из рюкзака Сергея торчит горлышко бутылка с водой. Подхожу к нему.

– Можно попить? – шепотом интересуюсь я.

– Да, конечно.

– Будешь?

– Буду, – отвечает он, даже не взглянув на меня.

Наливаю себе воду в единственный стаканчик, а ему подаю бутылку.

– Тут неподалеку есть полянка черники, – говорит он, как только убирает бутылку обратно в рюкзак, чтобы она не нагревалась на солнышке. – Если хочешь…

– Куда идти? – воодушевленно спрашиваю: сидеть на одном месте мне порядком надоело.

– Вон, видишь, сломанное дерево, – показывает рукой направление, – чуть левее от него, заметишь сразу. Полянка большая.

– Ну, я пошла.

– Иди. Надеюсь, мне не придется тебя по всему лесу искать?

– Буду в районе сломанного дерева.

– Учти, в лесу есть капканы, и только я знаю их расположение.

– Я поняла. Буду на этой поляне. Ни шагу в сторону.

Вместо ответа он кивает и снова возвращает внимание к поплавку, который бесполезно лежит на воде.

Поляна немаленькая, я столько ягод в жизни не видела. Черные, крупные, а вкусные какие… В детстве, когда я гостила у бабушки в деревне, мы каждый день ходили по ягоды и грибы. Так вот, я могла спокойно пройти мимо большого гриба, и не заметить его, а вот ягоды примечала издалека.

– Держи, – подаю ему стакан, наполненный ягодами.

Столько времени сидит в одной позе, устал, наверно, и проголодался.

– Спасибо, – отвечает он, закидывая в рот спелые ягоды.

Я снова ухожу на свое покрывало и присаживаюсь на него. Толи от того, что я с удовольствием поела, то ли от того, что перегрелась на солнце, то ли от избытка чистого кислорода, меня клонит в сон, глаза слипаются так, что я не могу сопротивляться этому.

– Кристина… Кристина… Кристина, просыпайся, – слышу сквозь сон недовольный голос Сергея. – Кристина, сачок, быстрее…

Подскакиваю с покрывала и, еще не проснувшись до конца, подбегаю к нему. Поплавок нещадно дергается в воде, Сергей тянет на себя удочку, но рыба видимо крупная, не сдается.