Когда я стану человеком

– Слушай, ты хочешь сказать, что мы тут изо дня в день будем отнимать хлеб у посудомоек?

– А что тебя, собственно говоря, не устраивает в этой работе? – откликнулся Сашка, натирая до блеска очередную колбу. – Или, может быть, ты претендуешь занять место директора?

Денис радостно хлопнул себя по лбу.

– И как я сам до этого не додумался! Надо признать, что иногда тебя посещают довольно здравые мысли.

– Главное, чтобы они иногда посещали и тебя, – парировал Сашка.

Денис, нисколько не обижаясь на друга, весело расхохотался, но, внезапно вспомнив о надвигающихся неприятностях, резко смолк, насупившись.

Его товарищ удивленно смерил взглядом разом поникшую фигуру.

– Что это с тобой? Обычно твое настроение ухудшается в двух случаях – когда заканчиваются деньги и когда болит живот от переедания. Сейчас вроде бы ни то, ни другое не подходит. Может, появился еще и третий пункт? Так ты скажи, чтобы я был в курсе, так, на всякий случай.

– Тебе бы все шутить, – с неподдельной грустью протянул Денис.– Хоть бы раз в жизни серьезно поинтересовался, что приключилось с другом.

Сбитый с толку, Сашка открыл рот для вопроса, но тут в комнату заглянула смазливая и вертлявая девчонка из параллельного класса и, стрельнув глазами на статного Дениса, скороговоркой произнесла:

– Мальчики, если вы закончили, то зайдите в учительскую.

Бросив выразительный взгляд в сторону Дениса, она быстро выскользнула за дверь.

У последнего загорелись глаза, жизнь снова заиграла всеми цветами радуги. Толкнув под локоть товарища, он восхищенно протянул:

– Супер! Во всяком случае, очень даже ничего, как ты считаешь?

В ответ Сашка страдальчески закатил глаза и, подталкивая друга к двери, сокрушенно выдохнул – Неисправимый!

…

Учителя звали Павел Иванович Жданов. Это был маленький худенький человечек с копной седых, торчащих в разные стороны, волос. Поговаривали, что некогда он был довольно значимой фигурой среди ученых и возглавлял одно из подразделений в институте ядерных исследований и биотехнологии. Но потом произошла какая-то неприятная история с серией неудачных биохимических экспериментов, и ученый вынужден был удалиться от дел, начав преподавание в обычной школе.

Поначалу Жданов стал важно расспрашивать друзей о впечатлениях от первого трудового дня, но, поймав откровенно скучающий взгляд Дениса, осекся и замолчал. Переводя из-под кустистых бровей озорные маленькие глазки с одного подростка на другого, он, казалось, пытался сделать выбор между ними, но никак не решался, оба друга нравились ему одинаково. Откашлявшись, он заговорил.

– Итак, молодые люди, я пригласил вас вовсе не за тем, чтобы справляться о мнении относительно мытья пробирок, оно и так просматривается даже невооруженным взглядом.

Заметив при последних словах заметное оживление со стороны Дениса, он еле сдержал веселый смешок.

– Речь пойдет об участии в научном эксперименте. Не буду лукавить, я просмотрел характеристики всех ребят, но остановил свой выбор на Вас, друзья мои. Мне нужны помощники, но, прежде чем посвящать Вас в курс дела, хочу предупредить о строгой конфиденциальности всего, о чем вы узнаете в ходе своей работы. Проводимые разработки, требуют безусловных знаний, кропотливости и огромного терпения. Хотя на данный момент, – глаза старичка мечтательно затуманились, – без излишнего бахвальства могу заявить, что тема находится на завершающей стадии своего развития. Вам неслыханно повезло – скорее всего, вы станете свидетелями ее победоносного окончания. Ну что, согласны?

– Конечно! – привскочил со своего места Сашка, от удовольствия потирая руки. По правде говоря, ему тоже поднадоело без передышки драить лабораторную посуду, и он был несказанно рад поучаствовать в настоящей, полноценной работе.

Денис скептически смерил взглядом восторженную фигуру друга. «Час от часу нелегче! Мудрый старичок хочет отгрохать себе диссертацию, пожиная плоды изнурительного труда несовершеннолетних учеников, а этот придурок Сашка никак не нарадуется на подобное безобразие».

– Можно вопрос, – невинно уставился он голубыми глазищами в Жданова, и, не дожидаясь ответа, деловито поинтересовался: – Чем конкретно вы хотите занять нас и что представляет собой эта ваша тема?

К его удивлению, Павел Иванович счастливо просиял.

– Тема, молодой человек, прелюбопытнейшая, доложу я вам, – Он перевел дыхание, придавая лицу торжественное выражение, – а именно, как с помощью биологически активных препаратов сделать общество совершенным!

…

С каждым днем, с каждым часом, Денис все больше терял интерес к жизни. Его страшно угнетала монотонная возня с вездесущими реактивами, а мысль о предстоящем на следующей неделе расчете по долгам, просто убивала наповал. За неделю работы он так и не решился поговорить с другом. Все рассчитывал на то, что назревавший скандал затихнет сам собой. Но волшебства не происходило, стрелки часов упрямо продвигались вперед, неумолимо приближая день расплаты.

Сашка рядом загромыхал сосудами, выискивая нужный. Осторожно капнув на стекло набранной в пипетку жидкостью, он самозабвенно приник к окуляру микроскопа. Увлеченность друга, к величайшему стыду Дениса, в последнее время вызывала в нем смешанное чувство раздражения и досады. «Ну, надо же, уродился какой счастливчик! От работы в восторге, ума – палата, и в подруги-то выбрал шикарную девчонку. И чего только Алиска в нем нашла. Постоянно вместе шушукаются, просто слеза прошибает от такой идиллии – родственные души отыскали друг друга в бесконечности миров, гармоничное сочетание, так сказать, высокого интеллекта с чистотой помыслов».

Денис мрачно усмехнулся. Что было самое обидное – так это полное отсутствие интереса со стороны Алисы к его выдающейся личности. Как она может устоять перед его всепобеждающим обаянием, для Дениса оставалось загадкой, и к тому же пребольно задевало уязвленное самолюбие.

Покосившись на Сашку, в данный момент совсем слившегося в экстазе с микроскопом, он кашлянул, негодуя на обезумевшего от опытов друга, и придвинул к себе штатив с пробирками.

– Мы здесь торчим уже столько времени, а результатов пока никаких! Совершенное общество! – ехидно скопировал Денис старенького учителя.– Что-то препарата все нет и нет, а с ним и совершенное общество испарилось без следа. Скорее мы здесь, от непосильной работы, превратимся в само совершенство, – продолжал он ныть.– А может, старичок подразумевает под совершенством нещадную эксплуатацию простаков, вроде нас? Выжмет все соки, ну, самое лучшее, а оставшуюся требуху выбросит на помойку. Вот тебе и совершенствование личности!

– Ну, что за ерунду ты несешь! – не выдержал Сашка, – работать интересно, не надо кривить душой, я же вижу, что у тебя далеко не безразличное отношение к опытам. Только что-то мешает Вашему величеству полностью сосредоточиться на работе. Поэтому хочу спросить напрямик, в какую историю ты опять ввязался?

Денис изумленно вытаращил глаза.

– Вот что значит настоящий друг! Попал, не целясь, в яблочко! И раз уж ты имел неосторожность спросить, выложу все начистоту! – В неподдельном волнении Денис тщательно пригладил ладонями свои темные волосы. – На следующей неделе Калов начнет вынимать из меня душу – я прилично задолжал ему.

Сашка удивленно присвистнул.

– Да ты глупее, чем я думал.

В ответ чистые голубые глаза легкомысленного друга виновато потупились.

– Сколько? – отрывисто бросил Сашка, испепеляя товарища грозным взглядом.

Боясь неадекватной реакции со стороны друга, Денис непроизвольно отступил на шаг назад и на клочке бумаги нацарапал сумму долга, даже его самого испугавшего количеством нулей. А что уж говорить о Сашке… не веря своим глазам, он несколько минут не мог произнести ни слова, зато потом разразился таким потоком красноречивых эпитетов, что покрасневшему до корней волос Денису пришлось застыть на месте с глупейшей полуулыбкой на лице.

Буря продолжалась минут пять, после чего Сашка, непроизвольно схватившись за сердце, в изнеможении опустился на стул, с которого вскочил в начале своих излияний.

– Ты сумасшедший, – только и смог выдавить он из себя, после чего воцарилось напряженное молчание.

Денис знал о привычке друга брать затяжные паузы в экстренных моментах. Таких безмолвных минут, а иногда и часов он боялся больше всего. Неопределенность – жуткое состояние, когда душа мечется в надежде на оптимальный для себя исход, но подспудно не исключает и наихудшее развитие событий. Обычно после короткого пребывания в состоянии неопределенности, человек может со спокойной совестью вычеркнуть из жизни добрый десяток лет, правда, компенсируя столь значительный урон приобретенными уроками мудрости.

Сашка снова приник к микроскопу, но Денис твердо знал, что друг сейчас занят отнюдь не работой, скорее всего, пытается переваривать полученную информацию и немного успокоиться.

Минут через двадцать, оторвавшись, наконец, от окуляра, Сашка бесстрастно заявил:

– Дэн, дружище, я тщательно обдумал даже самые невероятные возможности твоего спасения, но, увы, не нахожу никакого выхода. Единственное, что приходит на ум – тебе нужно смотаться из города, но только не к родителям, иначе ты рискуешь остаться сиротой.

– И куда я подамся? – Денис растерянно развел руками.– К бабушке, что ли?

Сашка задумчиво пожал плечами.

– Есть два варианта. Первый – идешь в полицию и открываешь свою чистую душу бдительным работникам правоохранительных органов. Второй – я прячу тебя у себя.

– Нет, Сашка, пожалуй, мне не подходит ни первый, ни второй, – обречено пробубнил Денис.– В полицию, конечно, пойти можно. Но не думаю, что Калов оставит это безнаказанным. Помнишь, Серегу с соседнего двора? До сих пор найти не могут, а он ведь хвастался, что разделается с Владленом раз и навсегда. Спрятаться у тебя, само собой, можно, но насколько меня хватит скрываться и отсиживаться? Скорее всего, ненадолго. – Денис удрученно вздохнул, – Ладно, будь что будет!