Королева бриллиантов

– Пока еще нет… Но чувствую, ты на верном пути. Здесь кроется разгадка…

– А… – Джулия нерешительно подняла на него глаза, – Есть ли кто-то, кого ты подозреваешь в нападении на меня?

Ник пожал плечами.

– Я знаю точно, что это – человек из твоего окружения, сестренка. Это очевидно. Но кто именно… пока не возьмусь сказать. А на кого думаешь ты?

– Ну… я подумала, может быть… на Карин-Синтию…

– Карин-Синтия здесь не причем – Ник покачал головой, – Она стерва, конечно, но не убийца. Нет, здесь дело в другом… Сложился сложный клубок интриг, и ты оказалась в его центре, Джулия… В самом, самом центре! Смерть родителей, судебный процесс, покушение – звенья одной цепи…У тебя слишком много врагов. А знаешь почему?

– Почему? – шепотом выдохнула Джулия.

– Потому что ты являешься наследницей Джона Иберсона и Чарльза Диксона. Поэтому. Тебя попытаются убить еще не раз. Будь осторожна, дорогая. А я буду пытаться защищать тебя и Марчелло. Мы ведь семья… Ты красива и богата, Джулия. Твой приезд напугал здесь всех!

Неожиданно, Джулия громко рассмеялась, но ее смех звучал невесело, и Ник вопросительно взглянул на нее, ожидая пояснений.

– А я-то думала, что меня так хорошо встретили! Что все обрадовались моему приезду… Наивная!

– Да уж, – ласково улыбнулся Ник в ответ. – Но знай – с сегодняшнего дня я тебя охраняю! И потому уже не оставлю, хотя бы до утра. Помолвка, покушение, встреча с пропавшим братом – не много ли, для одного дня? Из-за адреналина ты сейчас не чувствуешь усталости. Но послушай-ка моего совета – отправляйся спать. А я устроюсь на диване в гостиной и буду присматривать, чтобы в дом не пробрались непрошеные гости. Завтра нам надо будет заявить о покушении в полицию.

Джулия согласно кивнула, она и правда чувствовала, что волнение сказывается, сон бежал прочь – но с другой стороны, силы тоже покидали ее. Поэтому она была благодарна Нику, который сказал, что сам постелет себе постель, попрощалась – и отправилась в спальню, где накапала себе пятнадцать капель успокоительного, выпила, легла в кровать – но еще долго ворочалась с боку на бок, не в силах поверить, что события этого дня, действительно, произошли с ней! Липовая помолвка, лицемерные поздравления, неприятный разговор с Карин-Синтией, инцидент с Раймоном, который пытался остаться у нее на ночь, дуло пистолета, смотрящее ей в лицо… И тогда, когда она думала, что большего произойти уже не может – появился он, Ник! Ее брат, пропавший сын ее матери! А что если и он обманывает? Что если он не защитник, а волк в овечьей шкуре, пробравшийся в дом, мечтающий хитростью заполучить ее состояние? И он сейчас в соседней комнате, спит на диване… Джулия слышала его мерное посапывание, очевидно Ник куда спокойнее отнесся к произошедшему!

Наконец, под утро она все-таки погрузилась в тяжелый беспокойный сон, тысячи отрывков мелькали перед ней: танцующие пары, Раймон в расстегнутой рубашке, хохочущая Карин-Синтия и мама, плачущая мама, грустная и печальная, какой она никогда не видела ее при жизни.

Проснулась она от весьма настойчивого звонка в дверь и не сразу поняла, что именно происходит и что это за неприятный звук. А за окном уже встало солнце, там царило теплое, ясное утро, но улицы еще спали. Еще не шуршали колеса автомобилей, не слышны были крики играющих детей и другие звуки, сообщающие окружающим, что город проснулся. Одиночные прохожие шли неторопливо, словно опасаясь спугнуть это удивительное спокойствие, которое и бывает, разве что, в такие вот ранние часы.

Ник тоже услышал звонок, проснулся он куда раньше, чем Джулия – он всегда спал очень чутко, скорее даже, дремал, не позволяя себе расслабиться ни на минуту. Он быстро встал, натянул брюки, лежавшие рядом и сложенные стрелочка к стрелочке, потом, помедлив в нерешительности, вытащил из-под подушки пистолет и в таком виде отправился открывать дверь. Осторожно заглянул в глазок, а после отворил замки и распахнул дверь – на пороге в длинном шерстяном пальто зеленого цвета и шляпе стоял Ал, сжимая в руках букет из небольших белых розочек.

Ал вскрикнул от неожиданности и отпрянул, чуть не выронив цветы, но увидев, что Ник также растерян и не собирается стрелять, отдышавшись, произнес:

– Уфф! Похоже, у вас не слишком-то жалуют гостей!

– Вы к Джулии? – миролюбиво спросил Ник, – Она еще спит… Проходите.

И он сделал приглашающий жест пистолетом.

– Может не стоит… – помедлил на пороге гость, – Кажется, я не очень вовремя…

Ник с улыбкой засунул пистолет за ремень.

– Мы не любим, когда нам мешают! – доверительным шепотом произнес он.

– Я догадался…

Незадачливый фотограф хотел продолжить, но в эту минуту на пороге комнаты появилась Джулия в халате и, увидев Ала, радостно воскликнула:

– Ал! Ничего себе сюрприз с утра пораньше! Проходи же! Не стой в дверях!

Ал вошел, приблизился к девушке и галантно протянул цветы, Джулия с улыбкой поблагодарила и поцеловала его в щеку.

– Прости за вторжение… – церемонно произнес он, – Хотя, честно говоря, если я кого и думал застать здесь с утра, то только твоего жениха! Что у вас тут за нравы!

Джулия весело рассмеялась над его растерянностью, только сейчас она поняла, как выглядит в ее квартире полуодетый Ник поутру.

– Ал, это совсем не то, что ты подумал! Ник – мой родственник. Да, не удивляйся! У нас большая семья. Покою моего жениха ничто не угрожает, поверь!

Ал демонстративно вздохнул с облегчением, снял шляпу, после чего крепко пожал протянутую руку Ника. Он решил не интересоваться, почему его встретили с пистолетом в руках, иногда лучше и не знать лишнего. К тому же эти Иберсоны всегда были чуть не в своем уме, ведь у богатых – свои причуды!

– Присоединяйся к завтраку? – пригласила Джулия. – Проходи на кухню. Я сейчас сделаю омлет.

Когда чуть позже они втроем чинно завтракали на кухне, причем Ник молчал, уплетая омлет за обе щеки – события прошлой ночи заставили его изрядно проголодаться, а у Джулии напротив – и вовсе отбили аппетит, отхлебнув ароматный кофе без сливок, Ал произнес:

– Собственно говоря, я пришел сюда так рано, потому что сегодня удивительный день! Совершенно особенный свет… Как перед грозой… Все тихо, спокойно, а дальше – буря!!! Поэтому я хотел предложить Джулии сделать несколько ее фотографий на лоне природы…

– Да ты что! Какие фотографии! У меня так много дел! – замахала руками Джулия, но Ал оказался весьма настойчивым поклонником, отделаться от которого было не так-то просто.

– Это будут особые фотографии! Любая модель позавидует! Обещаю! Такого вы не видели!

Джулия обреченно и вопросительно посмотрела на Ника, но к ее удивлению тот согласно кивнул.

– Но сначала – в полицию, – решительно заметил он. – А потом – фотографируйся. В конце концов – отдыхать тоже надо, не все же тебе работать!

И потому, после визита в полицию, оказавшегося к удивлению Джулии кратким, они с Алом направились в живописный парк, который пересекала небольшая очаровательная речушка. Ал фотографировал Джулию у покрытых мхом, раскидистых старых деревьев, склоняющих ветви к самой воде, потом заставил ее спуститься к реке и усесться на выступающий камень, отчего девушка сделалась похожей на знаменитую статую Русалочки, а после были бесчисленные фотографии на лугу, на газоне, среди цветущих в оранжерее розовых кустов, – и все эти кадры были озарены тем самым волшебным солнцем, лучи которого просвечивали сквозь облака, создавая тревожное чувство, обещая скорую грозу, а, может быть, и бурю.

В конце Ал сделал еще несколько портретных снимков и только после этого был полностью удовлетворен, убрал камеру в чехол, вытер взмокший лоб и довольно улыбнулся девушке.

– Я так и знал, что в тебе погибла отличная модель, Джулия, – произнес он. – Лучше всего ты умеешь слышать фотографа и делать то, что тебе говорят, – это нечасто даже у профессиональных девушек. Конечно, ты не так хорошо принимаешь разнообразные позы, как те, кто работает в этом бизнесе давно, но у тебя определенно есть талант и совершенно фантастические внешние данные. Я бы сказал – умопомрачительные! Просто грешно губить такую красоту в офисе…

– В офисе среди бриллиантов, – заметила Джулия, улыбнувшись.

– Единственный подлинный бриллиант там – это ты сама, – тут же галантно откликнулся фотограф, и Джулия снова улыбнулась. Надо же – с ним она была весела и спокойна, как если бы вчера убийца не проник в ее дом, как если бы она не встретила незнакомца, назвавшегося ее братом! Как непредсказуема жизнь!

Вечером Джулия, Ал и Ник, словно старые добрые друзья, сидели у камина с бокалами вина в руках и разглядывали фотографии, которые оказались на удивление хороши. Девушка не могла не признать, что ее новый друг был выдающимся фотохудожником, не зря его так ценили в модной индустрии! Она понимала и сама, что ее внешность, отличавшаяся гармоничностью и оригинальностью одновременно, идеально соответствовала современным стандартам красоты, а главное – это передавал фотоаппарат, что бывает далеко не всегда.

– Ты прекрасно выходишь на фотографиях, – констатировал Ал. – На снимках ты еще лучше, чем в жизни!

То же самое про фотографии сказал и мнимый жених, едва только увидел портрет Джулии. Сидя в обнимку с Раймоном в ресторане, Джулия не могла не думать о том, насколько иллюзорной стала ее жизнь в последнее время – мнимых жених, мнимый брат… А кто еще? Подруги, коллеги, родня? Кто ненавидел ее настолько, что желал смерти? Эта мысль никак не выходила у нее из головы.

Через несколько дней Джулия получила огромную корзину цветов, среди которых обнаружилась и записка, гласившая: «Я просто хотел пожелать тебе хорошего дня. Вечно твой Ал». Она улыбнулась, легко и радостно. Он обладал неистощимой фантазией и как никто другой в мире умел поднять настроение!

В следующий раз он фотографировал ее уже на берегу моря, на вершинах прибрежных утесов, среди сиреневых вересковых полей, и каждая новая фотография получалась удивительнее предыдущей. Они словно передавали красоту и необычайную атмосферу этих мест, таинственную, почти мистическую, и всегда озаренную чудесным светом, который, как уже догадалась Джулия, являлся фирменным знаком Ала – это был уникальный почерк фотографа. Он светом рисовал свои снимки, словно художник. И каждый раз он дарил ей цветы. Если негде было купить, он срывал их прямо в поле и, становясь на одно колено, смешно декламировал любовные стихи, протягивая девушке симпатичный маленький букет.

А тем временем в Италии с Марчелло Диксона были сняты все обвинения. Судебное заседание состоялось, Клаудио блестяще провел линию защиты, и судья объявил о невиновности подсудимого. Сияющий наследник, ставший вновь свободным, в том числе и от людского осуждения, восторженно обнимал своего адвоката, которого больше не считал хвастливым мальчишкой, и раздавал направо и налево интервью слетевшимся со всех концов страны журналистам, жадным до подобных сенсаций. Марчелло любил микрофоны и вспышки фотокамер, а Клаудио понимал полезность этой процедуры для своей будущей карьеры, поэтому охотно позировал в обнимку со своим знаменитым подзащитным.

– Синьор Диксон, что вы чувствуете, когда с вас сняты все обвинения? – наперебой спрашивали журналисты.

– Я начинаю ценить свободу… Благодаря Клаудио! – отвечал тот. – И конечно, благодаря моей любимой сестре!