Ваш выход, помощница!

– Мина. Невеста Аранта. Так, хватит уже мерзнуть! Марш под горячий душ!

Она почти насильно впихнула меня под горячие струи и, переложив поближе ко мне и поудобнее полотенце, крикнула:

– Согрейся, как следует! Платье надевать не торопись! Никто, кроме меня, сюда не войдет. Я пока схожу, заставлю мальчиков озаботиться согревающим чаем. Арант тоже основательно промок и может простудиться.

Дверь за ней закрылась, а я осталась под горячими струями душа обдумывать все произошедшее со мной. И началось все это отнюдь не с моим входом в портал…

– …ай-ай-ай! Мне же больно! Прекрасная леди, вы мне оторвете ухо! А чем же я в таком случае буду слушать молитвы Пресвятой Бригитте?

Меня так часто таскали за уши, что они уже давным-давно должны были стать такими же тонкими и удлиненными, как у той прекрасной златовласой стервы, которая исхитрилась поймать меня за руку именно в тот момент, когда я торопливо перерезала застежки ее кошелька.

– Тебе, дрянь, никакие молитвы уже не помогут! Как ты посмела коснуться дочери Вечного леса, грязная тварь?

Я постаралась скроить мордашку пожалостливее, чему немало способствовали ручьями бегущие по лицу слезы:

– А вы дочь? Ой, простите, не признала вот так сразу! А то ведь, знаете, кушать хочется так, что глаза плохо видят, а руки сами тянутся к тому, что съедобно!

Эльфийка скривилась, разом став из красавицы жуткой кикиморой:

– Что ты мне тут втираешь, мерзавка? Это мой кошель-то съедобный?

Мне захотелось надавать себе оплеух за глупость, но уже ничего поделать нельзя было, слово давно улетело. К тому же, здорово отвлекала боль в выкрученном ухе. Приплясывая на месте, я принялась безбожно врать в попытке выкрутиться:

– А как же! Он такой же круглый и зелененький! Как яблочко в приютском саду!

Эльфийка неожиданно скривилась:

– Вот тупая свинья! Только о еде и способна думать! Пошла отсюда, пока я добрая!

Я не могла поверить своему счастью. Неужели остроухая гадина мне поверила? Как оказалось, я правильно делала, что не верила. В последний момент кроткая дочь леса передумала выпускать мое многострадальное ухо из своих нежных пальчиков. И наоборот, выкрутила его еще сильней:

– А впрочем, погоди! – Она, прищурившись, оглядела меня с ног до головы: – Есть, говоришь, хочешь?

Я только жалобно шмыгнула носом в ответ. Причем, притворяться мне уже было не нужно. Я чувствовала, что еще немного и скачусь в самую настоящую позорную истерику. Подворовывать мне случалось и раньше. И ловили за руку меня не впервой. Но обычно после первых жалостливых завываний меня отпускали, нередко сунув в руки калач, булку с маком или простых пирожков. Метод работал безотказно. До этой минуты.

Эльфийка изучала меня с холодным любопытством юного мага-экспериментатора:

– А знаешь, мы можем друг другу помочь. Я не стану заявлять на тебя городской страже. И даже добровольно отдам тебе этот кошелек, чтобы ты купила еды себе. Взамен попрошу сущий пустяк— мне нужно, чтобы ты нашла в доме у старого профессора-зельевара зелье для маскировки ауры и отдала его мне. Видишь ли, – протянула эльфийка задумчиво, – профессор не доверяет эльфам. Начитался каких-то глупых сказок и считает наш народ врагами. А я готова честно купить это зелье. Я тебе дам золото, положишь его взамен склянки с зельем. Я бы его и так купила, если бы профессор не отказывался общаться с моим народом. Понимаешь?

Согласно кивнув, я неожиданно ясно и четко поняла, что эльфийка мне врет. Вот только выбора у меня не было. Попаду в лапы стражи – поставят клеймо воровки. Поставят клеймо – прощай приличная работа. Так что выхода нет…

Меня колотило уже не от холода, а от эмоций. И я не сразу поняла, что далеко не вся влага на моем лице – это вода. Добрая ее половина состояла из слез. Чем же я так не угодила Святой Бригитте, что она меня так жестоко испытывает? Да, я попала в дом к профессору. И он почти что меня нанял на работу. А тут это нелепое происшествие с порталом. Да я его впервые в жизни увидела в живую! Как я могу им управлять?! Правильный ответ – никак! Только мне никто не поверит… Опять…

Скрипнув зубами, я решительно шагнула прочь из-под ласковых теплых струй. Хватит нежиться! Надо идти и спасать положение, умолять, если придется. Мне крайне необходимо остаться в этом доме хоть на несколько дней! Нужно найти и отдать этой демоновой эльфийке, чума на ее голову, требуемое зелье! А потом…

Я еле успела отдернуть протянутую за полотенцем руку. Крысиные зубы щелкнули буквально в миллиметрах от моих пальцев. Меня словно парализовало: на приготовленном Миной полотенце с удобствами расположилась огромная дохлая крыса. Вернее, скелет крысы. И угрожающе скалила в мою сторону крупные белоснежные зубы.

В следующее мгновение я заорала.

На мое превеликое счастье первой в ванную ворвалась Мина:

– Что случилось? Где болит? Кто напал?

А меня словно закоротило: я орала и орала на одной ноте. Даже собственным ушам было больно от звука. А проклятущая крыса преспокойно ковырялась в зубах, лежа на полотенце. Словно только что откусила от меня кусок и со вкусом пообедала. В общем, я смогла только ткнуть дрожащим пальцем в захватчицу, и тут же его отдернуть. В памяти еще было свежо воспоминание о том, как этот самый палец минутой ранее мне чуть не откусили.

В этот самый трагичный момент за спиной рыженькой ведьмы начала открываться входная дверь и из-за нее послышались взволнованные мужские голоса:

– Мина, что у вас там стряслось?

– Девчонка жива?

Рыженькая проследила за моим жестом и нахмурилась. А потом решительно обернулась к двери и выглянула наружу, не давая мужчинам прорваться внутрь:

– У нас тут случился Ершик. Не волнуйтесь, все нормально. Пока все живы. Никто не съеден. И даже не надкушен. Идите в гостиную и ждите нас там. Арант, дорогой, принеси в гостиную мою сумку. Я думаю, девочке не помешает сейчас успокоительное.

Ответил рыженькой мой недохозяин:

– Еще один ее вопль, и успокоительное понадобится уже мне! У меня оказывается очень слабое сердце! И я ее выходки долго выдерживать не смогу!

Закрывающаяся дверь не успела приглушить ответ второго, жениха рыженькой:

– Поздравляю, брат, это начало! Я тоже так говорил сразу после знакомства с Миной.

Из-за закрывшейся наконец двери донесся глухой дар. Кто-то упал?

Увлекшись диалогом братьев, я сама не заметила, как перестала истерить. А сейчас, после слов Мины, вообще впала в ступор. Рыженькая повернулась к вольготно развалившейся крысе и, скрестив на груди руки, сурово у нее поинтересовалась:

– Ну? И как это понимать? Ты что тут забыл? Зачем гостью пугаешь?

В ответ крыса, вернее, ее скелет, нахально зевнула во всю пасть, продемонстрировав полный набор крупных, белых зубов и улеглась поудобнее. Мина покачала головой и вздохнула:

– Ну ты и нахал! – Сдернув крысу с полотенца за хребет, так, что она повисла у нее в руке безвольным мешочком с костями, Мина виновато мне улыбнулась: – Не бойся, он тебя не тронет. Это мой фамилиар. Наверное, решил проконтролировать качество твоей помывки.

Я невольно нахмурилась:

– А объяснить по-человечески, вместо того чтобы щелкать на меня зубами, он не мог? – И тут до меня дошло: – Что-о-о-о? Фамилиар? Но это же… Ты же… Ты же ведьма! А это умертвие!..

Рыженькая вдруг хитро усмехнулась и взяла крысу на руки, как кошку:

– Ну да, это нежить. Видишь ли, жених сильно беспокоится о моей безопасности. Я тут нечаянно вляпалась в нехорошую историю с участием эльфов. Вот он и подсуетился.

Мне сделалось дурно. Привязать к невесте умертвие? Это кем же нужно быть?

– А… А кто у вас жених?

Собственный голос узнала с трудом. Да и не голос это был, а так, жалкое блеяние. Зато рыженькую ничего не смутило, и она улыбнулась шире и лучистей:

– Так Арант же, брат Ширанта, который тебя потерял в портале.