Агротуризм для олигарха

Глава 19

– Чай, кофе? – спросила я, суетясь возле стола.

– Чай, зеленый, если есть, – ответила Соня, периодически стреляя глазами в хмурого Никольского.

– А тебе, Сереж?

Никольский поднял на меня взгляд.

– Я уже тебе говорил, ЧТО я предпочитаю на завтрак.

Мои щеки предательски покраснели, и я поспешила подать Соне чай и конфеты. Себе я налила кофе покрепче, стараясь игнорировать лукавую улыбку Сережи.

– Как у тебя дела, Сонь? – спросила я, пододвигая ей конфеты. – Где сейчас работаешь?

– Нет, спасибо, я сладкое не ем, – улыбнулась Соня, поправив выпавший локон, – я работаю помощницей директора в одной крупной компании.

Взгляд Софии все равно периодически сбивался на Никольского. Я решила не обращать на это внимание, стараясь проявить искренний интерес к девушке.

– Что за компания? – спросила я без задней мысли.

– Я не думаю, что ты о ней слышала, – очаровательно улыбнулась девушка, нервно одергивая маечку.

– А я должен был слышать, если она действительно крупная, – вступил молчавший до этого Никольский, – так что за компания?

Соня слегка покраснела, затем, нерешительно ответила:

– Лавсистем.

Мне, действительно, ни о чем это не сказало, а вот Никольский заржал. Я посмотрела на смутившуюся Соню, а затем на веселившегося мужчину.

– Товары интимного назначения, – пояснил Сережа.

Я представила Соню в окружении…этих самых товаров, и поняла, что она явно в своей стихии.

– И что? – выставила вперед грудь Соня, – я не ханжа.

– Тестируешь на себе? – подался вперед Никольский, а я больно наступила ему на ногу под столом. Он перевел на меня сощуренный взгляд.

– Ты обещал бабушке вчера воды натаскать, помнишь? – сквозь зубы спросила я вредного парня.

– Я таскаю воду, ты допиваешь кофе. У меня на тебя еще планы, – улыбнулся Никольский, вставая из-за стола. Я, кажется, опять покраснела.

– А говорила, что вы не вместе, – протянула Соня, когда Сережа ушел на улицу.

– А ты пришла убедиться в обратном? – улыбнулась я.

– Как ты это сделала? – сложила руки на груди девушка. – Притащила в задрипанную деревню олигарха. Который из шкуры вон вылезал, чтобы заставить тебя ревновать.

Я пожала плечами.

– Значит, ты узнала его, – спросила я.

– Конечно, – ничуть не смутилась Соня, – Никольский – один из самых завидных женихов. Ты же понимаешь, что он играет с тобой? – неожиданно выдала девушка, попивая чай.

Внутри стало гадко. И от того, что подруга оказалась такой ведьмой, как только появился красавчик на горизонте, и от того, что она права.

– А, может, это я с ним играю, ты не думала об этом? – спросила я, стараясь, чтобы слова не были пропитаны горечью.

– Зубки обломаешь, Алиса, – засмеялась Соня, – Никольский – птица не твоего полета. Давай ты его мне отдашь? Я умею обращаться с такими мужчинами.

Я поперхнулась кофе, в первый раз в жизни в прямом смысле просто от услышанного.

– Сережа вещь, что ли? Ты в своем уме, Сонь?

– Он разобьет тебе сердце, ты же у нас такая впечатлительная, – отставила чашку Соня, – что ты можешь ему дать? Сколько у тебя было мужчин? Ты же даже не знаешь, что в постели с ним делать. Он просто запал на твой образ овечки, для него ты как экзотический фрукт, – изогнула пухлые губы Соня в улыбке, – но скоро ты ему приешься.

Я смотрела на девушку и не могла поверить, что она это всерьез.

– Мне кажется, тебе пора, Соня, – сказала я, убирая со стола чашки. – А то у овечки с серым волком по плану занятие сексом, оттачивать мастерство будем, так сказать.

– Ну, удачи, – выплюнула «подруга», – ты меня еще вспомнишь через пару месяцев… или дней.

Соня скривилась и пошла к выходу, а я отвернулась к мойке, стараясь дышать глубже. Вот же гадина, настроение испортила с утра.

Я так погрузилась в свои мысли, что вздрогнула, когда почувствовала на своей талии горячие руки.

– Ну, что, пойдем оттачивать мастерство, моя дрожащая овечка? – проник горячий шепот мне в ухо.

– Ты все слышал? – упавшим голосом спросила я, темнее менее млея от его блуждающих рук.

– Только последнюю фразу, но сложить дважды два ничего не стоит, – ответил Никольский, целуя меня в шею.

Я оперлась руками на столешницу, уговаривая себя забыть и расслабиться. Но получалось плохо, Сережа тоже моментально почувствовал мое напряжение. Нахмурившись, он развернул меня к себе.

– Что такое, Алиса?

– Все в порядке, – я улыбнулась, но, похоже, очень фальшиво.

– Вот не хрен было ее в дом пускать, – выплюнул Сережа.

– Я не думала… – а что думала? Что она ко мне пришла? Это же и младенцу ясно, что нет. Или что она порадуется за мои отношения с миллионером? Или что?

Я тряхнула головой.

– Сложно в людях разочаровываться, Сереж, – тихо продолжила я, теребя край полотенца.

– Если ты хочешь чего-то добиться, то будь готова испытать это чувство миллион раз. И если к концу твоего пути у тебя останется хотя бы один друг из прошлого, можешь считать себя везунчиком, – горько усмехнулся Никольский.